продырявит.
- Что было потом?
- Я ткнул его в живот, обозвал мудаком и вырвав пистолет, закинул его в кусты.
- Так зачем вы убили, лейтенанта Федорова?
- Я надеюсь на дурацкие вопросы надо давать дурацкие ответы. Хотите? Пожалуйста. Я сижу в казарме, готовлюсь к разводу, что бы стать дежурным по части и тут приезжаете вы.
- Я?
- Да вы. Вы ж хотели дурацкий ответ. Приезжаете вы и сразу к подполковнику Миронову и орете на всю казарму: 'Где тут у вас сержант Ковалев, надо срочно убить лейтенанта Федорова'.
- Хватит паясничать.
- Хватит задавать идиотские вопросы.
- Постойте, товарищ капитан,- раздался сзади голос.
Полковник вышел и остановился передо мной.
- Значит, вы поругались с лейтенантом из-за девушки?- спросил он меня.
- Да.
- Людмилой Чараевой?
- Да.
- Я думаю, это действительно меняет дело. Товарищ капитан, сержанта можно отпустить.
- Но, товарищ полковник...
- Никаких но... Идите сержант.
Машина мама, встретила меня со слезами.
- Куда исчезла Маша? Ее в больнице нет.
- Увез нечестивец. Увез.
- Куда.
- Да на место своей новой службы. Кажется в Казахстан. Все за день сделал. Прибежал, вещи собрал, за Машей съездил и...
- Адрес, есть?
- Откуда же.
Генерал Чараев зло принял меня в своем домашнем кабинете.
- Вы облили грязью мою дочь. Как вы еще посмели придти сюда?
- Да полно вам, товарищ генерал. Может мне нужно было расколоться и рассказать чем здесь кружок ваших друзей пичкал лейтенанта?
- Да как ты, подлец, смеешь?
- Я ничего не смею. Передо мной стоял выбор либо спасти от позора своего будущего зятя, либо вместе с ним сгнить где-нибудь под забором.
- Щенок, меня спасать не надо.
- Мне жаль вас генерал. Если бы я раскололся, то капитан Синицин, задержался бы еще на один день и вас нашли уже в другом бы районе Москвы с проломленной головой.
Генерал вдруг обмяк. Он свалился на кресло, вытащил из тумбочки стола распечатанную бутылку коньяка и дрожащей рукой влил в себя из горлышка два глотка.
- Уходи.
- Где Люда?
- Она уехала в Крым. Вон тебе письмо на краю стола. Чтоб ее не мучил следователь, я отправил ее отдохнуть.
Я развернул письмо. Люда писала, что бы я не волновался, и мы через месяц встретимся вновь.
- Почему ты служишь три года, а не два, как положено будущему офицеру запаса?- оторвал меня от письма голос генерала.
- Я не желаю быть офицером.
- Ну что ж, иди.
Перед строем части стоит подполковник Миронов и зачитывает приказ министра обороны о моей досрочной демобилизации. Мне присваивается звание лейтенанта запаса. Но на этом экзекуция не кончается. Подполковник достает новую бумагу, где говориться, что в связи с беспорядками устраиваемыми в Москве демобилизованными солдатами и сержантами срочной службы, министр приказывает всех демобилизованных не москвичей силами комендатуры города Москвы и командиров частей способствовать вывозу вне черты города.
- К сожалению, в соответствии с приказом, я должен дать вам конвой и выпроводить из Москвы,- улыбаясь говорит Миронов.- Мы довезем вас до вокзала, посадим в поезд, а там выдадим документы и деньги.
- Но это же...
Мне не хватало слов, как обозвать этот идиотизм.
- Все, разойдись,- командует Миронов,- а вам, товарищ сержант, два часа на сборы.
Я бросился к телефону, но дома у генерала Чараева никто трубку не поднял. Черт возьми, это заговор.
Через два часа меня под конвоем лейтенанта и двух солдат отвезли на Ленинградский вокзал, где купили билеты, посадили в вагон и действительно здесь выдали деньги и документы. Лейтенант пожелал мне удачи и соскочил на ходу поезда.
ЭПИЛОГ
Прошло тридцать лет. Я опять в Москве. Телефонный звонок в номере гостиницы разбудил меня.
- Кто? Кто-кто. Люда? Не может быть. Конечно приеду. Где. У 'Сокола'. Хорошо.
Я ошалело гляжу на трубку. Как же она меня вычислила?
Это была не та худенькая Людка, это была здоровая, крупная женщина с нервными чертами лица. Еле-еле что-то знакомое пробивалось сквозь ее улыбку.
- Не узнал?
После первых объятий мы глядели друг на друга.
- Не узнал бы. На улице прошел бы мимо.
- Ты посмотри лучше на моего сына. Александром звать.
Рядом стоял полковник с чертами лица похожими на генерала Чараева. Мы пожали друг другу руки. Это был разговор -воспоминание. О прошлом, кто как устроился и кем стал, сколько детей и кто они теперь.
- А где Маша Синицина?
- Не знаю, как уехала, так ни весточки, ни письма. Тут ведь знаешь, какое интересное дело. Саша служит в ФСК и вот он в архиве нарвался на интересную папку, где есть сведения о тебе и о нас. О тех событиях, что произошли тридцать лет назад.
- Да, Александр Дмитриевич, мама упросила меня познакомить вас с этими документами. Если вы не против, то завтра мы пойдем с вами в архив и посмотрим на них.
- Нет. Всю мою прожитую жизнь меня преследует непонятный Караибский кризис и что творилось вокруг него.
- Вот и хорошо. Завтра к семи в приемную на Лубянке. А сейчас я вас покину. Вы уж извините.
Он ушел, а мы еще два часа с Люсей говорили и говорили обо всем.
- Вот они, Александр Дмитриевич.
На папке слово 'дело' было зачеркнуто, чернилами написано 'Операция 'КОРСЕТ'. Первым документом, начинался донос генерала Сергея Николаевича К... о том, что в доме генерала Чараева собираются консервативные высшие офицеры армии, недовольные правлением Хрущева. Далее, данные оперативной слежки за офицерами и наконец задача операции и ее цель. Оказывается в то время КГБ само стремилось ликвидировать или убрать Никиту Сергеевича любыми средствами. Главным лицом в операции был генерал Сергей Николаевич К..., который должен найти подходящего человека, доступного к генсеку и с его помощью ликвидировать его. КГБ помогла генералам подобрать этого человека, им оказался лейтенант Федоров. Но дальше спец обработки молодого офицера дела не шло.
Никто не решался сделать первого шага и тогда Семичастный предложил ввести 'ускоритель', то есть меня. По замыслам КГБ, я должен войти в семью генерала и наверняка нарваться на лейтенанта. Что и произошло бы, но я нарвался на заговор, и невольно заставив участников действовать.
Вот донесение из дела. 'Генералу К... был передан бельгийский браунинг, он обещал его отдать объекту завтра. Завтра же все службы должны быть готовы к действию в случае успеха. Генералы договорились на должность генсека выдвинуть Шелепина. Заговор сорвал я. И все заговорщики попрятались в норы как
