- Что там у меня?
Лидка отбрасывает простынь. Перед ней старая женщина.
- Колька - стервец, больше мне мужиков не дает, боится, гад.
Она начинает натягивать перчатки и одевать маску.
- Но я ему все равно покажу...
- Лидка, прошу тебя, сдержись.
- Иди ты...
Я понял, лучше уйти, она накалилась.
До перерыва сумел разобрать двух мужиков. Один умер от истечения крови, получил осколочное ранение и окружающие не могли умело остановить кровь, дотащили до больницы, но уже поздно, другой, застрелился... В нашей комнатке, мы фактически ужинаем. Все сидят на своих персональных стульях и чего то жуют.
- Ребята, - вдруг говорит Гошка, - я ухожу от сюда.
Все мгновенно оборачиваются к нему, прекратив есть.
- Куда?
- Кто тебя возьмет?
- Я ухожу... в монастырь...
- Ты шутишь?
- Нет. Я уже не могу здесь работать. Каждый раз вижу улетающие души. И почему только это достается мне? Пошел к батюшке и все ему рассказал. Он и предложил, пока не поздно, спасти меня, отдаться богу... Я ухожу...
- Главный знает? - спросил Колька.
- Да. Я ему сегодня на стол заявление положил.
- А он что?
- Ничего. Просил отработать эту неделю.
- Ты же от таких соблазнов мирских отказываешься..., - тянет Марта.
- От каких?
- От девочек, секса.
- Тебе бы все об этом, но после этого операционного стола, мне например, никаких девочек уже не хочется. Я насмотрелся всего.
Мы смотрим на него и каждый думает о своем. Все же Гошка молодец, во время сваливает, у него психика уже ни к черту... Среди нас с очень крепкими нервами Колька, этот никогда не решиться на такой шаг. Я бы..., не знаю, чего хотел бы я. Вроде бы работа..., как работа...
- Ты правильно поступаешь, Гоша, - говорю я.
- Правда?
- Да. Иди туда. Как это говориться... Да поможет тебе бог.
Конец дня. Мы только выбрались из душа и растирались перед своими шкафчиками, как в раздевалку врывается Лидка и подходит ко мне. Она пальцами проводит по голой груди.
- Обманщик. У тебя все зажило.
- Все раны когда- нибудь заживают.
- Лида, - вопит прикрывающийся Гошка, - ты не могла бы рассмотреть его попозже или где-нибудь в укромном месте.
- Заткнись.
- Чего ты шумишь? Ворвалась сюда и раскомандовалась. Дай одеться, прошу я ее.
- Лида, - опять нарывается на словесную оплеуху Гошка, - ты не знаешь от чего Валька стал, как полосатая зебра. Посмотри на его спину, там столько шрамов- полос.
- Повернись, - командует Лидка.
Я поворачиваюсь к ней спиной. Она проводит пальцами по коже.
- Бедненький, кто же тебя так?
- Наверняка какая-нибудь стерва, - не выдерживает со своего места Колька.
Что тут стало. Глаза Лидки заметали молнии, она резко повернулось к нему.
- Тебя бы, мудака, ни одна баба так не причесала.
- И слава богу.
- Ах, ты вонючий козел, Да с твоей трахалкой, только в клозет смотреть...
Ее понесло. Я обхватываю Лидку и несу к двери, потом открываю ее ногой и выталкиваю бушующую женщину в коридор. После этого закрываю двери на защелку.
- Открой, - визжит Лидка и барабанит в доски.
Но я иду к своему месту и начинаю одеваться.
- Довел бабу, - комментирует Гошка.
Кого он подразумевал меня или Кольку - непонятно. Стук в дверь прекратился.
- Я тебе еще покажу, - раздался последний вопль и все стихло.
Я приехал домой около 12 ночи. Кошка не встречает, на кухне горит свет. На столе записка.
'Валя! Я тебе приготовила поесть. Все под полотенцем. Инна.'
Под полотенцем жареная картошка и чай. Я на цыпочках прохожу к спальне. На кровати спит Инна в обнимку с кошкой. Ничего себе, прописалась девица.
Утром мы встречаемся за столом.
- Доброе утро, - говорю я, входя на кухню.
- Привет.
- Как спалось?
- Чудесно. У тебя так тихо, не то что дома. Там окна на шоссе и все время трещат автобусы и троллейбусы, а гул машин всю ночь... Я похозяйничала. Вот завтрак.
На столе опять яичница и бутерброды с колбасой.
- У тебя какие сегодня планы?
- Честно говоря, никаких. Начались каникулы и у меня масса времени.
- Может прогуляемся по городу. Зайдем в музей.
- Пошли.
Сегодня выставка - искусство резьбы по камню. Я вожу Инну от изделия к изделию и рассказываю о полудрагоценных и драгоценных камнях.
- Это флюориты, как интересно художник их приспособил в этой сценке. Сам камень красивый, от зеленого до сиреневого, но он очень часто в паутинках трещин и от этого не всегда используется камнерезами. Я когда то воровал их с завода мешками...
- Как это? Ты был на заводе по обработке камней.
- Нет. Это машиностроительный завод. Для получения крепких сталей, этот камень закладывали небольшими порциями в доменную печь. Там флюорит привозили вагонами и сбрасывали в сараи.
- Так ты работал на заводе?
- Пришлось, прежде чем поступить в медицинский, два года отработал там.
- А что ты делал потом с этими флюоритами?
- Ничего. Зимой закрывали окна и между окон, в ряд, закладывали красивые куски. Когда появлялось солнце, то камни начинали играть разным цветом.
- А откуда у тебя такие познания о камнях?
- Мама была геологом. Она собирала коллекцию. Потом, у меня много книг Ферсмана, Комаровского, американца Коллинга...
- Тебе еще не скоро на работу?
- Остался час.
- Я приготовлю вечером поесть.
- Купи, что-нибудь. У тебя деньги есть?
- Есть, но мало.
- На, возьми. Там дома, в кухонном столе, есть еще. Если надо, возьмешь от туда.
Работа началась со скандала. К главному вызвали Кольку и Лидку. Через пол часа, возбужденная Лидка прибежала ко мне.
- Ну, гад, я ему...
- Что, опять?
