— Ты хочешь, чтобы я остался, Тэби? — участливо поинтересовался он.
— Разве ты не видишь, что ставишь меня в неловкое положение перед человеком? — тихо сказала Тэби Кристиану. Повернувшись к Венделу, она заверила, что все в порядке, и уговорила мужчину ехать домой.
Кристиан громко выругался по-французски.
— Я больше не желаю тебя видеть. — Тэби дрожащей рукой открыла дверь.
— Почему ты не пустила меня в дом? Ты же знала, что я вернусь. — Кристиан шагнул вперед и заглянул в ее глаза. — Или ты боялась провести две ночи подряд с одним и тем же парнем?
— Ты говоришь со мной так, словно я проститутка, меняющая мужчин как перчатки.
— Я говорю так, потому что, стоит мне удалиться, как сразу какой-нибудь парень занимает мое место.
— Помнится, твоя подруга Вероник говорила, что ты обожаешь соревноваться, — язвительно заметила Тэби. — Полагаю, она нарочно снабдила меня неправильной информацией. Она добилась того, чего хотела, как, впрочем, и другими «полезными» советами, на которые была очень щедра. Похоже, у нее имелись свои причины.
— Вероник не могла сказать такую глупость!
— Неужели?! Твоя подружка детства настолько хорошо тебя знала, что не воспользоваться этим было бы глупо. Она заранее все просчитала. Конечно же, она знала, что ты ужасно ревнив и ничто не способно разрушить наши отношения быстрее, чем ревность. — Тэби испытала удовлетворение оттого, что открыла Кристиану глаза на коварство его близкого человека.
С сомнением глядя на девушку, Кристиан произнес:
— Мне стыдно, что я вышел из себя и обвинил тебя в том, чего не могу доказать, но я тебе все равно не верю.
— А я не потерплю, чтобы ты обвинял меня в связях со всеми подряд, — отчеканила Тэби.
— А что я, по-твоему, должен думать, видя тебя с другими мужчинами?
— Меня умиляет твоя логика, Кристиан. Ты даже не спросил, кто эти мужчины, к тому же никогда не давал мне понять, какое место я занимаю в твоей жизни. И при этом ты считаешь себя вправе критиковать мое поведение? Четыре года назад ты встречался с некой Элоиз и даже не удосужился упомянуть об этом.
— В тот миг, когда я увидел тебя, с Элоиз все закончилось. Я расстался с ней, как только встретил тебя. Не знаю, кто тебе сказал про нее, надо было спросить об этом меня. В отличие от тебя, я был бы честен.
Взбешенная напоминанием об ошибке прошлого, Тэби прокричала:
— Да, я лгала относительно своего возраста, и ты знаешь почему, но это не значит, что мне нельзя доверять.
— Да что ты говоришь!
— Да! И я не заслуживаю, чтобы меня называли потаскухой!
— Где ты была сегодня вечером?
— Я не собираюсь отвечать на твои гнусные вопросы!
— Черт побери! — прорычал Кристиан, хватаясь за голову. — Как я должен вести себя, по-твоему?
Тэби поражалась, что он так ничего и не понял.
— В первую очередь, ты должен уважать меня. Да, уважение превыше всего, — повторила свою мысль Тэби. — Ты ошибался насчет меня и того парня на мотоцикле и поэтому должен извиниться.
— Я должен — что?
— А также за то, как ты себя вел после того несчастного случая. Я заслуживаю лучшего.
— Черта с два! — рыкнул Кристиан, сам не ожидавший от себя такой вспышки ярости.
— Вот и все твое уважение, — заключила Тэби, решив играть по-крупному. — Но если ты хочешь занять место в моей жизни, ты должен пойти на уступки. Только я сомневаюсь, что тебе это удастся.
Кристиан лишь ухмыльнулся. Неужели Тэби всерьез думает, что сможет воспитать его с помощью кнута и пряника?
— Не волнуйся за меня, дорогая. Я во всем достигаю вершин, — высокомерно заметил он.
— Но, к сожалению, не вся жизнь сосредоточена в спальне. То, что ты предложил мне дворец вместо скромного коттеджа, стало последней каплей. Ты не уважаешь не только меня и мое желание жить, где я хочу, но и волю своей покойной тетушки, — с чувством сказала Тэби. Неимоверная усталость овладевала ею — видимо, сказывался стресс последних двух суток.
— Но…
— Все, чего я сейчас хочу, это забраться под одеяло и уснуть мертвым сном, — отрезала она.
Кристиан подхватил ее на руки.
— Твое желание для меня — закон.
— Отпусти меня, — потребовала Тэби, негодуя, но мужчина и не подумал подчиниться.
Кристиан отнес ее в спальню и уложил на кровать.
— Только не лги мне, тебе ведь понравился тот дом?
Тэби простонала и сбросила на пол туфли. Ей было совсем не до споров. Веки тяжело опустились, сон неумолимо брал над ней верх.
Кристиан посмотрел на девушку, потом расстегнул на ней блузку, снял юбку. Он хотел быть с ней рядом. Сила этого желания, даже когда о близости не могло быть и речи, пугала его. Он укрыл ее одеялом, зашторил окно и ушел. Ему предстояло принять важное решение.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Несколько часов спустя Вероник Жиро устроила Кристиану настоящий допрос в своей шикарной квартире в самом центре Парижа.
— Я не понимаю… Ты хочешь расторгнуть нашу помолвку? Почему?
— Я все обдумал и пришел к выводу, что не готов вступить в брак. — В его глазах читалось искреннее сожаление. — Я желаю тебе только добра и иду на это только ради тебя.
— Но мы не договаривались о дате нашей свадьбы, да я и не настаивала на этом, — спокойно сказала Вероник. — Если тебе нужно время, я согласна подождать. Обдумай все хорошенько.
— Я уже все обдумал и считаю, что мы должны разорвать нашу помолвку навсегда. Мне жаль, но иного выхода нет. Прости.
— Не надо извиняться, — с достоинством произнесла Вероник. — Я не хочу удерживать тебя против твоей воли.
Теплая улыбка осветила лицо Кристиана.
— Спасибо тебе за все. Наш брак был бы удачным контрактом, не более. Мы всегда были только друзьями, хорошими друзьями, и я не хочу терять такого ценного друга, как ты. Но я пойму, если ты захочешь прекратить наши отношения.
— Я ни за что не поступила бы таким образом. Не буду скрывать, твое решение меня расстроило, но все же это не повод для разрыва нашей дружбы, — гордо сказала брюнетка. — Однако не обижайся на меня, если я скажу, что твоя маленькая леди еще доставит тебе немало хлопот.
— Пожалуйста, будь со мной честна, как и прежде, — попросил Кристиан.
— Даже если речь будет идти о вещах, которые тебе неприятно слышать? — прищурившись, спросила Вероник.
— Даже тогда.
— Значит, та англичанка снова не дает тебе покоя? Не хочу показаться грубой, но почему бы тебе не удовлетворить свою страсть и не оставить все на прежнем уровне? Уверяю, я не потребую от тебя раскаяния.
— Не все так просто.
— Гораздо проще, чем ты думаешь. Ты сам все усложняешь. Может, ты слишком консервативен и много на себя берешь? Ты видел, что твои родители слишком сильно любили друг друга, и поэтому твоя мать теперь не может существовать без отца, она чуть не лишилась ума от горя. Я понимаю, что ты пытаешься
