Хелен прижала пальчик к губам.
– …Какую же тебе рассказать сказку, маленькая принцесса?
Фыркнув, она внимательно оглядела комнату. Вот он, «клоп». Почти на том же месте, что и в номере Лоранов. Хелен показала доктору на устройство.
Хорстен снял пенсне, протер стекла.
– Тебе нравится сказка про Алле-оп? – спросил он тоном, каким обычно разговаривают с детьми.
– Нет, дядя Дорн. Ты мне ее все время рассказываешь. Пойдем к нам. Там ты вспомнишь другую сказку. Хорстен вздохнул.
– Ладно, маленькая принцесса.
– Я вовсе не маленькая, дядя Дорн. – Словно в доказательство своих слов Хелен подошла к столу, на котором стояла бутылка с коньяком, налила себе стакан и залпом выпила его.
Вместе с девушкой Хорстен вышел в коридор и направился к номеру Лоранов.
– У нас такая штука тоже была, – прошептала Хелен. – Пьер разбил ее. Пожалуй, надо бы и твою разбить.
Хорстен согласно кивнул.
– Вообще-то мне это не нравится. Подслушивающие устройства… Как по-твоему, они нас уже подозревают?
Хелен передернула плечами. Они шли по коридору рука об руку – огромный мужчина и доверчивый ребенок.
– Быть может, у них тут круглосуточная слежка за всеми чужеземцами. Вряд ли мы привлекли к себе особое внимание.
– Значит, за нами будут «хвосты», – проворчал Хорстен. – Придется следить за каждым своим шагом.
Они вошли в номер Лоранов и закрыли за собой дверь.
Хелен рассказала доктору, куда пошли Пьер с Мартой. Поразмыслив немного, он одобрительно кивнул.
– Скорее всего ничего мы таким путем не узнаем, но иного я пока предложить не могу.
Он подошел к окну и невидящим взглядом уставился в стекло. Хелен остановилась рядом; подбородок ее едва доставал до подоконника.
– А город сам по себе довольно привлекателен, Дорн. Я такие видела в исторических стереофильмах.
– Он выглядит словно Мадрид девятнадцатого века. Видишь вон ту площадь? Это почти копия Плаза Майор.
– Как красиво, – произнесла Хелен с необычной мягкостью.
– Да, пожалуй. Вообще-то мадридская Плаза Майор – это место, где инквизиция устраивала свои знаменитые аутодафе. Интересно, а здесь такое бывает?
Хелен подняла голову.
– Ты думаешь, это возможно?
– Боюсь, да. Не забывай, что в течение веков здешнее общество не претерпело никаких изменений. Согласись – такое не в человеческой природе. И объяснение тут может быть только одно: когда кто-либо пытался сдвинуть общество с мертвой точки хоть на йоту, его незамедлительно уничтожали. Нет ничего удивительного в том, что Policia secreta выявила трех наших агентов и устранила их. Отделу G со всей его мощью оказалось не по зубам справиться с этим атавистическим обществом.
Девушка вздохнула.
– Все равно город красивый. Он похож на музей.
Дорн Хорстен возвел глаза к небу.
– Где-то там, – произнес он, – Запредельные Миры; они устрашающе близко от нас. Рано или поздно человечество столкнется с населяющими их существами. На сегодня нам известно лишь, что они опередили нас в развитии на многие тысячелетия. Чем дольше мы будем избегать встречи, тем лучше, но конфронтация неизбежна.
– Да, я знаю. А такие анахронизмы, как Фаланга, могут здорово нас подвести.
Хорстен отвернулся от окна.
– Что ты собираешься делать, если нам повезет найти те самые судебные протоколы?
Хелен опустилась в кресло; лицо ее было хмурым.
– Я об этом еще не думала.
Сидя вечером в ресторане при отеле, Пьер Лоран разглядывал тарелку с супом, которую ему принес официант.
– Что это такое? – наконец спросил он.
– Это gazpacho[13], сеньор Лоран, – отозвался официант. – Шеф- повар ждет вашего отзыва.
