Девочка, где ты живешь? (Радуга зимой)

Тетя Люба. Катя! Куда?… Умчалась… Собачка… Беленькая… Может, и была собачка?… Шарик… Да вроде бы что-то мелькало такое…

В темноте слышен голос Кати: «Гена-а! Гена-а!» Декорация первой картины, только теперь совсем темно, горит фонарь над скамейкой. Снег. Возникает мягкая мелодия песенки. Потом появляется Катя, она ищет Гену, по идет тихо, уже не кричит, под конец песенки садится на скамью и замирает. А песенка такая:

«Девочка, девочка,
Ты куда идешь,
Ты скажи нам, девочка,
Где же ты живешь?
Улица булыжная,
И мороз трещит.
Ты не будь обиженной
От таких обид…
Звезды качаются
У нас над головой,
Все всегда встречаются
Со своей мечтой».

Действие второе

Картина шестая

Тот же парк, вечер, фонарь. Катя сидит па скамье, по теперь перед ней стоит дворник. Это не настоящий дворник, это Яшка, по только в фартуке, в зимней шапке, с оюелезпым скребком.

Дворник. Так. Значит, не хочешь говорить, где живешь?

Катя. Почему не хочу, просто правда я сейчас нигде по живу, вот здесь сижу и живу.

Дворник. Здесь не живут. Не положено. И вы не обманывайте давайте. Девочка, а обманывает. И главное, мы-то знаем, где ты живешь. Сосновая, восемнадцать. И между прочим об вас дома волнуются.

Катя. Ну и неправда, никто не волнуется. Я поняла, я им совсем не нужна, даже тете Любе.

Дворник. Это как же вы можете об взрослых так говорить? Вот учат вас, книжки всякие читаете, а некультурность проявляете насчет взрослых.

Катя. Ну, Яшка, ты пойми, то есть дяденька, – вот если бы у вас были родные, но им никакого дела, понимаете? Всегда только одно и то же: «Двоек нет? Есть хочешь? Опять чулки порвала? Не напасешься на тебя!» Вот и все.

Дворник. Ну и что? Но между прочим другие дети из дому не бегают, в такую поздноту на лавочках не сидят. Проходите вообще домой. У вас подруги есть, товарищи, вот с ними и обсуждайте свои дела. Родители, понимаешь, вас поют, кормят, обувают… а вы их еще критикуете, из дому бегаете… Не положено тут сидеть, проходите домой…

Катя. Да я пойду, пойду, ничего я не убегала, что ты выдумываешь? Просто мне надо одного человека подождать. Пометишь, того мальчика, со скрипкой? Ты не видел, случайно?

Дворник. Не бывает тут никаких мальчиков. А свидания назначать еще рановато, соображать надо.

Катя. Ты дурак, да? Ну какие свидания? Просто я его жду, у него неприятности, ему помочь надо.

Дворник. Это чтобы человеку помочь, его еще и искать? Ну, даешь! Пускай он тебя ищет.

Катя. Балда ты все-таки!

Дворник. Что? Оскорблять? А ну давай отсюда! А то!

Катя. Испугались тебя! Смотри, как бы сам не получил!

Дворник. Да я кому говорю! Я при исполнении, поняла? Я тебя сейчас в милицию.

Катя. Подумаешь!

Дворник (кипит от злости). Да я тебя!… Да я!… Да ты!

Катя. Ну что, что? (Передразнивает.) «Да я, да ты!…»

Дворник. Да я!… Да я!… (Вдруг начинает всхлипывать.) Кать, ну уходи, ну не положено, замерз я уже весь с тобой!…

Катя. Ну ладно, ладно, не плачь! (Встает.) Так и быть. Но ты, если его увидишь, скажи, что я его ищу…

Дворник. Ладно. Только я сейчас домой пойду, погреюсь. Чаю хоть попью, в шашки, может, разок сыграю.

Катя. Ну иди, иди, не плачь… «В шашки»! Только и научился – в шашки!

Расходятся в разные стороны.

Картина седьмая

Современная комната. Учительница Лидия Ивановна только что пришла, причесывается. У дверей стоит одетый Гене, с шапкой в руках. На полу – Собака.

Лидия Ивановна (несколько автоматически). Но все-таки что-то надо делать с математикой, ты, надеюсь, сам понимаешь. Я попрошу Варвару Ивановну, пусть даст тебе дополнительные.

Гена. Я хожу на дополнительные.

Лидия Ивановна. Ну, значит, нужно прикрепить к тебе кого-нибудь из ребят, Васильева или Свету Коган, Света прекрасно знает математику… Вот черт, куда я дела расческу? Когда надо, ничего не найдешь.

Собака несет расческу.

Спасибо, Полкан.

Гена. Я с Васильевым не могу и с Коган тоже.

Лидия Ивановна. Почему? Я давно замечаю, что ты существуешь в классе отшельником, тебе давно следует влиться в коллектив, заняться общественной работой. Этот индивидуализм до добра не доведет. Ну