Белой ночью белый ландыш Я воткну, грустя, в петлицу И пойду за белой сказкой В белый призрачный туман. . . Посмотрите, посмотрите, У Цепного моста кто-то В старомодной пелерине Неподвижно смотрить вдаль. . . Господин в крылатке тихо Про него шепнул другому: — 'Николай Васильич Гоголь — Сочинитель 'Мертвых душ'. . . У Сената, сдвинув брови, Гнет сверкающую шпагу Незнакомец в треуголке С пистолетом при бедре. . . Отчего так странно-бледен Незнакомец в треуголке? Отчего сжимает петля Золоченый воротник?.. Чу! К нему, гремя оружьем, С двух сторон подходят двое. Подошли: 'Полковник Пестель, Нас прислал к вам Государь'! Белой, мертвой странной ночью, Наклонившись над Невою, Вспоминает о минувшем Странный город Петербург! Посмотрите, посмотрите, Вот задумался о чем-то Незнакомец в альмавиве, Опершись на парапет... С Петропавловской твердыни Бьют петровские куранты, Вызывая из могилы Беспокойных мертвецов! И тотчас же возле арки, Там, где Зимняя Канавка, Белый призрак Белой Дамы Белым облаком сошел. . . Зазвенели где-то шпоры, И по мертвому граниту К мертвой даме на свиданье Мчится мертвый офицер! . . — 'Герман ?!'-'Лиза?..' И, тотчас же, Оторвавшись от гранита, Незнакомец в альмавиве Гордый профиль повернул. — Александр Сергеич, вы ли, Вы ли это?.. Тот, чье Имя Я в своих стихах не смею До конца произнести?! Белой, мертвой странной ночью, Наклонившись над Невою, Вспоминает о минувшем Странный город Петербург. . .
