погрузку батальонов. Отдав необходимые распоряжения для выполнения приказа, 31 июля явился в Москву к начальнику инженерных войск Советской Армии.
В Москве меня принял генерал-полковник Воробьев в присутствии своего заместителя генерал-майора Назарова. М. П. Воробьев сообщил, что противник нанес два удара: один - в направлении Воронеж, Сталинград и другой Северный Кавказ, Баку.
- Немцам нужна бакинская нефть. Завтра с генералом Назаровым вы вылетаете на Северный Кавказ в распоряжение командующего группой войск генерал-лейтенанта Масленникова. Задача будет уточнена на месте. Необходимо возвести заграждения оперативного масштаба и помочь войскам закрыть путь немцам к бакинской нефти. Ваши батальоны, - сказал Воробьев, - будут сосредоточены в этом же районе.
1 августа мы вылетели на юг на военно-транспортном самолете. Наш маршрут пролегал параллельно и западнее Волги, над территорией, занятой немцами. Вместе с нами летели 20 младших офицеров - пополнение для войск генерала Масленникова. Вечером мы прибыли в Махачкалу и переночевали на аэродроме.
2 августа генерал Назаров назначил вылет на шесть часов утра. В самолете осталось несколько кресел за кабиной летчиков, другие были сняты. На правом кресле сидел генерал Назаров, на левом устроился я. Офицеры сидели на своих вещмешках.
Погода стояла хорошая. По берегам реки Терек хорошо просматривались изломанные линии траншей. Немцы были близко. Справа слышалась артиллерийская перестрелка. Незаметно я задремал. Внезапно раздался треск, и самолет сильно тряхнуло. Сначала я решил, что мы попали в воздушную яму, но тут же услышал пулеметную стрельбу. Стрелял бортовой пулемет самолета. Взглянув в иллюминатор, увидел мелькавшие деревья. Кто-то крикнул: 'Горим!' Многие из офицеров получили ранения. Я попытался встать, но ощутил острую боль в левой ноге. Генерал тоже не мог встать, показывая мне на правую руку и ногу. Самолет сделал вынужденную посадку на высокой горе. Кругом росли деревья. Только трое из нас не получили ранений, в том числе адъютант генерала Назарова капитан Кириллов. Они вынесли тяжелораненых.
Трое наших легкораненых товарищей пошли искать населенный пункт. Часам к трем они возвратились с врачом, сестрой и санитарами.
К шести часам вечера нас разместили в здании школы села Ачкой-Мартани. Здесь теперь находился госпиталь. Сделали перевязку, мне на ногу наложили шину. В самолете между мной и генералом Назаровым сидел подполковник Владимир Кадников, один из первых моих начальников в те времена, когда я начинал службу в военно-инженерной школе в 1925 году. Ему перебило обе ноги выше колен, и на другой день он скончался. Село Ачкой-Мартани находилось близко от линии фронта, и поэтому нас эвакуировали в Тбилиси. Левая нога у меня оказалась перебитой, и на нее наложили гипс.
Через несколько дней нас отправили в Ташкент. Столицу Советской Грузии в то время объявили прифронтовым городом, и оставаться там было нельзя, так как нам предстояло длительное лечение.
Из газет мы узнавали, что на подступах к Волге и на Северном Кавказе развернулись ожесточенные бои. Меня постоянно тревожила мысль: где находятся сейчас наши батальоны? кто их встретит и поставит боевые задачи? Организовать их работу должны были мы с генералом Назаровым, а вместо этого оба оказались в госпитале. По заключению врачей лечение могло продолжаться месяц, а то и два. Состояние Константина Степановича было более тяжелым, и ему предстояло более длительное лечение. Я попросил лечащего врача направить меня в Новосибирск, где жила моя семья. Он с пониманием отнесся к этой просьбе, но предупредил, что это он может сделать только тогда, когда я научусь ходить с костылями.
И вот наступил такой день, когда я в сопровождении медсестры, опираясь на костыли, сел в поезд Ташкент - Новосибирск. 20 сентября утром я вышел из вагона на Новосибирском вокзале. Однако напрасно искал я среди встречающих лицо жены, которой послал телеграмму из Ташкента. Телеграмма пришла лишь на второй день после моего приезда.
Пятнадцать месяцев назад я уезжал из Новосибирска на фронт с двумя чемоданами обмундирования - мобилизационным запасом офицера. Чемоданы вместе с командирской машиной и многим другим военным имуществом сгорели еще в прошлом году где-то под Вязьмой. Теперь все мое имущество помещалось в солдатском вещмешке, который медсестра аккуратно поправляла на моей спине. Мы попрощались с ней. Вот и Советская улица. С большим трудом поднялся я по узкой лестнице на четвертый этаж. Позвонил. Дверь открыла жена. Удивившись и обрадовавшись, она бросилась мне на шею, но потом, отстранившись, печально посмотрела на мои костыли. Глазами, полными слез, я окинул ее худенькую фигурку. Как не похожа была она на ту Марию Тимофеевну, с которой мы на этой же площадке расставались 15 месяцев назад! Безмолвно стояли мы друг против друга и не смели нарушить молчания. И все же мы были счастливы. После стольких испытаний мы вновь встретились! Жена открыла одну из комнат и с тихой радостью показала мне целую кучу свежевырытой крупной картошки, которую она сама вырастила на участке в поле, выделенном ей хозяйственниками штаба округа.
Нога моя быстро заживала, и скоро я начал осторожно на нее наступать. Через несколько дней отбросил один костыль и ходил, постепенно увеличивая нагрузку на раненую ногу.
В начале ноября я был назначен начальником курсов усовершенствования командного состава инженерных войск (ИКУКС) в Костроме.
Чем увереннее наступал я на раненую ногу, тем сильнее росло во мне желание поскорее возвратиться на фронт. Несколько раз через приезжавших для проверки офицеров из инженерного управления я посылал рапорты начальнику инженерных войск с просьбой направить меня на фронт, заверяя, что я окончательно выздоровел.
В первые дни июня 1943 года меня вызвал начальник инженерных войск генерал Воробьев. К нему я явился без палки, хотя по предписанию врачей мне следовало еще 'подпираться'. Ознакомившись с состоянием моего здоровья и учитывая мое желание вернуться на фронт, генерал Воробьев сообщил вскоре, что меня назначили командиром 12-й штурмовой инженерно-саперной бригады РГК.
Этот вид инженерных соединений создавался впервые. Их организация вызывалась требованиями новой обстановки на фронте. Теперь немцы не наступали, а оборонялись по всему фронту и поэтому в больших масштабах использовали минные и другие заграждения. Новые соединения должны были уметь быстро разминировать минные поля, поставленные противником и нами, ставить новые и решать другие специфические задачи.
- Если ты уже здоров и хочешь вновь быть на фронте, иди в отдел кадров к полковнику Пожарову. Он оформит твое назначение, - сказал мне генерал Воробьев.
На следующий день я поехал в город Воскресенск, получив назначение на должность командира 12-й штурмовой инженерно-саперной бригады.
С ноября 1942 года по январь 1943 года советские войска в ожесточенных сражениях на берегах Волги окружили и 2 февраля ликвидировали крупную стратегическую группировку противника - 6-ю армию фельдмаршала Паулюса. После победы под Сталинградом Советская Армия развернула наступление по всему фронту от Ленинграда до Кавказа. В результате этого победоносного наступления советские войска на некоторых участках отбросили противника на 600-700 километров. Это дало возможность ввести в действие многие важные линии коммуникаций, связывающие центральную часть страны с южной, что облегчило маневрирование войск и имело большое экономическое значение.
После ожесточенных сражений и победоносного наступления Советской Армии зимой 1942/43 года на фронте наступило затишье. Обе стороны готовились к проведению весенне-летней кампании. Советское командование, опираясь на быстро растущее производство боевой техники и поступление ее в войска, а также исходя из условий ведения боевых действий, проводило реорганизацию объединений, соединений и частей Советской Армии. Пехота перешла к корпусной организации. Были созданы крупные артиллерийские соединения резерва Главного Командования, в том числе артиллерийские корпуса прорыва. Формировались новые танковые части, соединения и армии, обладающие высокой маневренностью и большой ударной силой.
На Южном фронте
Весной и летом 1943 года после разгрома немцев под Сталинградом и на Курской дуге советские войска полностью взяли стратегическую инициативу в свои руки. Перед Советской страной встала новая всемирно-историческая задача - очистить свою территорию от оккупантов и помочь европейским народам освободиться от фашистского порабощения. Это можно было осуществить только путем решительных наступательных боевых действий, для проведения которых Советская Армия располагала необходимым боевым опытом и материально-техническим оснащением.
