Джейм была в центре Округа Храмов. Из открытых дверей доносились песнопения и вырывались клубы ладана, вот прошла группка молящихся, некоторые, на кого была наложена епитимья, шли задом наперед. На дверях стоящего перед ней храма была та же эмблема, что и на медальоне. Теперь, в увеличенном виде, видно, что полумесяц – это какой-то инструмент, на него нанесена шкала. Джейм приоткрыла дверь и заглянула в непроницаемую черноту молельни.
– Эй? Можно войти?
Нет ответа.
Минуту девушка стояла в нерешительности. Очень опасно входить в храм чужого бога без надежного спутника. Но, отбросив сомнения, она шагнула через порог. Свет внешнего мира тут же исчез. И когда Джейм попыталась нащупать за спиной дверь, там не было ничего.
Значит, оставим мысли об отступлении.
Осторожными шажками она стала продвигаться вперед, надеясь, что это не секта любителей копать ямы со змеями. И неожиданно, завернув за угол, она увидела маленькую, очень тщательно выполненную модель тай-тестигонского Консулата. Заинтересовавшись, девушка приблизилась. С каждым ее шагом модель необъяснимо увеличивалась, и когда она достигла ее стен, они были столь же высоки и прочны, как у дома, стоящего в городе. По логике, этот храм не мог бы вместить ничего и в десять раз меньшего, но – вот же. А рядом другое – миниатюрное здание – на этот раз Башня Демонов, – она тоже при приближении выросла до натуральной величины. И так снова и снова – за несколько минут Джейм посетила дюжину самых примечательных зданий Тай-Тестигона.
Здесь была и точная копия особняка Полисыта. Джейм с любопытством обошла ее, заметив, что и здесь отсутствует часть изукрашенного фасада. Но наибольшие повреждения были сзади – пристройка для слуг практически полностью разрушена. Потом Джейм увидела, что под обломками что-то движется. Рука.
– Эй, у вас там все в порядке? – Рука юркнула обратно в дыру под упавшей балкой. Джейм, заглянув туда, ничего не увидела. – Ау?
– Ау! – передразнил ее приглушенный раздраженный голос. – А не сойдешь ли ты с моих вычислений?
Джейм поспешно отступила. Она стояла на вычерченных в пыли формулах. Рука показалась из другой дырки, измерила что-то уже знакомым инструментом-полумесяцем, потом добавила эти цифры к написанным на земле.
– Если ты, – обратились к ней, – перенесешь эту доску сюда, обопрешь одним концом о камень, а другим – о вон ту балку и подтолкнешь, то сделаешь кое-что полезное.
Джейм исполнила просьбу (приказ?), и через секунду из-под каменных обломков выполз маленький толстый человечек.
– Прекрасно. Спасибо, – сказал он, отряхиваясь.
– Как странно. – Джейм озирала руины. – Рано утром я… э… у меня было небольшое дельце в этом доме, – ну то есть в том, настоящем, – и землетрясение разрушило его точно так же.
– Ничего странного, – оживился человечек. – Соответствия, моя дорогая, соответствия. Естественно, рушится одно – отражается на другом, все трещины, обвалы и прочие неприятности. Даже с голубями те же проблемы. Смотри сюда, я покажу.
Человечек потрусил куда-то, любезно приглашая ошеломленную Джейм следовать за ним. Они миновали еще множество зданий, которых Джейм еще не видела, немало было среди них и разрушенных. Потом, свернув за еще один невидимый угол, Джейм оказалась перед знакомым роскошным окном, переливающимся всеми цветами радуги. Жрец-архитектор толкнул створки. С глубочайшим ощущением нереальности происходящего она последовала за ним на продуваемый ветрами балкон Эдор Тулиг, Башни Демонов. Под ними распростерся Тай-Тестигон. На узеньких улочках копошились крохотные неугомонные жители, начинающие новый день. Что им какое-то землетрясение? В Тай-Тестигоне постоянно случаются куда более неприятные вещи. Шаг по галерее – и открылся совсем другой район – северо-западная часть Округа Храмов. Джейм попыталась различить молельню архитектора, в которую она вошла несколько минут назад, когда заметила темный шрам, прорезающий целый район, трещину с рухнувшими по краям зданиями, уходящую далеко за пределы города.
– Это все проклятый Артан, – сказал жрец, удерживая обеими руками развеваемые ветром волосы. – Самый дикий из всех богов холмов. Его дураки-служители никогда не говорили ему, что перенесли его дом в город, ну и когда он сегодня утром вышел из храма, то, конечно, запаниковал. Ему нужен укромный угол, а тут огромный город вокруг. Да еще такой уродливый храм! Если думаешь, что он причинил городу большой вред, представь, что бы было, если бы он потоптался своими ножищами по этим моделькам.
– Ты хочешь сказать…
– Ну да, конечно. Думаешь, соответствия работают только в одну сторону? Веселое было времечко, пока мы загоняли этого полоумного бога обратно, и что происходит, когда я возвращаюсь домой и хочу отдохнуть? Дурацкий дом Полисыта падает на меня! Говорил я его архитектору, что он сыпет слишком много песка в известку.
Джейм перевесилась через перила, глядя на розовый сад далеко внизу.
– Немало до земли, а? – жрец замечал все и тут же комментировал: – Сто пятьдесят футов ровно, а Талисман, прихватив Павлиньи Перчатки, спрыгнула отсюда во время последнего Бала Шутов. Вот это кража так кража!
– Не отсюда, – ответила Джейм, удивляясь, почему вдруг во рту у нее пересохло. – Это было окно южного фасада, выходящее на Поющую реку, и было не так уж и здорово. Ночь, времени на размышления нет, и нет иного выхода – демон башни преследовал меня по пятам.
– Тебя? Ты – Талисман Писаки? – Джейм обернулась – маленький жрец радостно улыбался ей снизу вверх. – Я польщен твоим посещением. Нас, стариков, поддерживают выходки молодежи. Я, да и все вокруг, считаю, что Талисман воровала самые непостижимые и недоступные доселе безделушки – она делает честь своему мастеру. Но почему же такие пустяки? Меня всегда это поражало.
– Ну, с одной стороны, все украденное мной становится собственностью Писаки, а у него уже и так есть все, что угодно. А когда я похитила что-то более ценное – те самые Павлиньи Перчатки, – дело кончилось плохо, погиб мальчик. Нет, вряд ли ты слышал об этом, да и теперь не стоит, – горько усмехнулась она. – Он был никто, всего лишь маленький оборвыш по имени Огрызь, чья зависть чуть не стоила мне души.
– Батюшки! – воскликнул жрец. – Да как же так?
– Он подтолкнул меня ограбить Башню Демонов. Его заставили остальные воры – они не могли простить мне, что вот появилась вдруг такая ниоткуда и сразу прыгнула в «лучшие ученики».
– А этот мальчик?
– Он тоже был чужак и пытался завоевать признание, наскакивая на меня. Я видела, что он делает, знала, почему, но не смогла его остановить. А когда я притащила эти Перчатки, он совсем потерял голову и обвинил меня в мошенничестве. Мы подрались.
– Естественно, ты победила.
– Это не было так уж «естественно», – резко сказала Джейм. – Он прекрасно сражался. Я надеялась, что остальные зауважают его после схватки, а вместо этого его мастер отрекся от него, и он повесился. Проклятие. Я не хочу больше думать об этом грязном деле, а еще меньше – обременять кого-то рассказом о нем.
– Ох, не знаю, не знаю, – невнятно пробормотал жрец. – Если ты будешь все таить в себе, оно обязательно станет терзать тебя. Думаю, что теперь понимаю, почему Талисман так самоубийственно рискует последние три месяца. Но почему ты так переживаешь из-за смерти мальчика? Это не твоя вина. Если б это было так, твой друг Огрызь уже давно дал бы какой-нибудь знак. В этом городе мертвые не так уж безропотны, особенно если их грызет обида на живых. На твоем месте я бы не мучился. К тому же тот, кто выжил в Клубке, не станет легкой добычей. Этот дом – убийца. Я твердо уверен, что он погубил Рагена, моего старого мастера, а ведь тот сам его построил.
Так же быстро, как сменил тему, маленький жрец повернулся и потрусил в глубину храма. Джейм за ним. Они приблизились к модели самого Клубка.
– Пятьдесят лет прошло с тех пор, как мастер Раген исчез в недрах этого чудовища, – грустно сказал жрец, глядя на глухую стену. – Драчливый был старичок, энергичный, но честный, ему под горячую руку не попадайся. Никогда не держал злобы на невинного и никогда не прощал виноватого. А это – лучшее его
