Он провел рукой по соломенным волосам и поджал губы.
— Значит, ты все-таки убил его…
— Нет. Когда мы встретились, он был при смерти. А сейчас пойдем со мной! Это очень важно! Нам надо успеть!
— Куда? Зачем?
— В Лабиринт. Не могу ответить зачем — знаю только, что это действительно очень важно. Пойдем!
Мы вышли из комнаты, направляясь к ближайшей лестнице. Два стражника, стоявших на верхней ее площадке, вытянулись по стойке смирно и не сделали попытки остановить нас.
— Я рад, что у тебя есть глаза, — сказал Рэндом. — Значит, меня не обманули. А видишь ты так же хорошо?
— Да. Я слышал, ты все еще женат?
— Верно.
Мы спустились на первый этаж и повернули направо. Поведение стражников, стоявших на нижней площадке лестницы, ничем не отличалось от поведения их товарищей.
— Верно, — повторил он, — следуя за мной к центру дворца. — Тебя это удивляет, не правда ли?
— Честно говоря, да. Я был уверен, что ты постараешься избавиться от нее ровно через год, как только закончится срок твоего пребывания в Ребмэ.
— Я тоже так думал. Но я полюбил ее. Полюбил по-настоящему.
— В жизни всякое бывает.
Мы миновали мраморную гостиную и очутились в длинном узком коридоре. Полумрак, пыль кругом… Я невольно вздрогнул, вспомнив, в каком состоянии находился, когда был здесь в последний раз.
— И она меня любит, — не умолкал Рэндом. — Никто меня так не любил, как Вайа.
— Я рад за тебя.
Мы подошли к большой двери, почему-то открытой, за которой широкая спиральная лестница уходила далеко вниз, и быстро начали спускаться по ступенькам.
— А я — нет, — возразил он, стараясь не отставать. — Мне совсем не хотелось влюбляться. Ты же знаешь — мы были пленниками. Разве это жизнь для женщины?
— Зато теперь — худшее позади. Тебя ведь арестовали за то, что ты решил отомстить за меня и попытался убить Эрика?
— Да. Вайа захотела разделить мою участь.
— Я никогда этого не забуду, Рэндом.
Мы уже не шли, а бежали, и фонари, расположенные в сорока футах один от другого освещали нам путь. Бесконечные ступеньки… лестничные пролеты… Мы находились в гигантской пещере естественного происхождения, которую никто и никогда не исследовал. Я невольно подумал об узниках, томящихся в мрачных подземельях, и пообещал себе, что выпущу их на свободу или назначу им не такое суровое наказание.
Минута уходила за минутой; далеко внизу виднелись слабые отсветы факелов.
— Есть на свете девушка, — сказал я, — по имени Дара. У меня были веские основания верить, что она — праправнучка Бенедикта, и не только потому, что я услышал об этом из ее собственных уст. Я объяснил ей в нескольких словах, что такое реальный мир, отражения и Лабиринт, и она загорелась желанием немедленно попасть в Эмбер, чтобы пройти испытание, которое прошли все мы. Видишь ли, до некоторой степени Дара уже умеет управлять отражениями. Когда я видел ее в последний раз, она загоняла коня, стремясь как можно скорее попасть в Эмбер. Но Бенедикт поклялся, что у него нет никакой праправнучки. Я не хочу подпускать Дару к Лабиринту на пушечный выстрел. Я должен допросить ее.
— Странно, — задумчиво произнес Рэндом. — Очень странно. Ты прав. Надо выяснить, в чем тут дело. Думаешь, она уже в Лабиринте?
— Если нет, ждать придется недолго.
Наконец мы спустились в полутемный зал пещеры, и я пошел к боковому тоннелю. В это время Рэндом воскликнул:
— Корвин! Подожди!
Резко остановившись, я оглянулся, увидел, что он остался на нижней площадке лестницы и быстро подошел к нему.
Мне не пришлось задавать лишних вопросов. Рэндом склонился над высоким бородатым мужчиной, распростертым на полу.
— Убит. Только что. Прекрасный удар шпаги. Очень тонкий клинок.
— Пойдем!
Мы побежали по тоннелю в самый его конец.
Седьмая дверь направо… Я выхватил Грейсвандир из ножен, увидев, что эта громадная, каменная, обитая металлом дверь распахнута настежь.
Рэндом не отставал от меня ни на шаг.
Мы очутились в большой комнате, похожей на танцевальный зал. Черный гладкий пол блестел, как стекло. На полу был выложен узор, который назывался Лабиринтом. Холодный огонь дрожал, сверкал и переливался, непрерывно меняя очертания. Его ажурный рисунок почти целиком состоял из кривых линий. Мы остановились на пороге, затаив дыхание.
По Лабиринту кто-то шел. Как всегда, у меня по телу пробежали холодные мурашки. Дара? Невозможно было различить фигуру, над которой поднимались фонтаны искр. Но кем бы ни был человек, уже прошедший Великую Дугу и приближавшийся к серии сложных поворотов, в жилах его текла королевская кровь, потому что любого другого Лабиринт давно уничтожил бы.
Огненная фигура того, кому осталось пройти Последнюю Вуаль, непрерывно меняла очертания. Какие-то странные необъяснимые чувства нахлынули на меня, сонмы образов промелькнули перед моим внутренним взором. Потом Рэндом судорожно вздохнул, и я словно очнулся от летаргического сна.
Оно казалось то громадным, заполнившим собой всю комнату, то крохотным и совсем незаметным. На мгновение оно стало хрупкой девушкой — может быть, Дарой — со сверкающими распущенными волосами, но волосы превратились в большие изогнутые рога на квадратной голове, и слышался лишь стук копыт, когда их кривоногий обладатель преодолевал поворот за поворотом. Затем оно превратилось в огромную кошку, безликую женщину… крылатое существо изумительной красоты… горсть пепла.
— Дара! — закричал я. — Это ты?!
Мне ответило эхо. Тот, кто был в Лабиринте, тратил остатки сил, срывая Последнюю Вуаль. Мышцы мои невольно напряглись, словно я чем-то мог ему помочь.
И наконец оно появилось.
Да, это была Дара. Высокая и прекрасная. Величественная и ужасная в одно и то же время. Мне показалось, что мозг мой разрывается на части. Руки ее были подняты в страстном порыве, с губ лился нечеловеческий смех. Я хотел отвернуться, но не смог пошевелиться. Неужели я действительно обнимал, целовал, ласкал… это? Я не мог понять, что со мной происходит.
Затем Дара поглядела на меня.
— Милорд Корвин, теперь ты владыка Эмбера?
Сам не знаю, как я нашел в себе силы ей ответить.
— В определенной степени.
— Хорошо! Тогда посмотри на меня! Се судьба твоя!
— Кто ты? Что ты?
— Этого ты никогда не узнаешь. Слишком поздно. Ты опоздал.
— Не понимаю. Что ты имеешь в виду?
— Эмбер будет разрушен.
И Дара исчезла.
— Какого черта! — воскликнул Рэндом. — Кто она такая?
Я покачал головой.
— Не знаю. Но должен узнать во что бы то ни стало, потому что теперь нет для меня ничего важнее
