Он же как увидел ее с другим мужиком в постели, так и пристрелил обоих, не раздумывая. Такие, как он, сначала стреляют, а уж потом думают – надо было стрелять или нет… Его это работа, его! Голову даю на отсечение!
– Не дорого, видно, ты свою голову ценишь, Бессонов, – вздохнула Лида. – Смотри не потеряй, раз она тебе не дорога.
Бессонов услышал, как щелкнул замок входной двери, и вскочил с места.
– Кто там? Кто? – выкрикнул капитан. – Кто у тебя был?
– Чего ты перепугался-то? – спокойно спросила Лида, не трогаясь с места. – Уже никого.
– На кухне! – сообразил Бессонов. – Вот почему ты меня на кухню не пустила! Кто там был? Кто подслушивал наш разговор?
– Костя заходил, – тихо сказала Лида. – Рассказал, как умерла Наташа. Не он ее убил, не он.
– Панфилов? – крикнул Бессонов. – Он был здесь? И ты мне ничего не сказала? Да почему ты веришь ему больше, чем мне? Он же уголовник, убийца, бандит!
– Он спасти ее хотел, – сказала Лида, не глядя на Бессонова. – Не получилось.
– Он врет! – продолжал кричать Бессонов. – Он все врет! Он сам ее убил!
Лида покачала головой.
– Нет, – сказала она твердо. – Он не мог ее убить. Он Наташу любил. Тебе этого не понять, Бессонов. Ты никого никогда не любил, только себя самого. Из-за этого мы расстались с тобой. И давай не будем ворошить наше прошлое. Между нами Наташа стоит, и никуда она теперь не уйдет с твоей дороги. Не приходи больше. Езжай один в свой Крым, покупай себе домик и живи в нем спокойно. Найдешь себе какую-нибудь женщину, за тебя, с деньгами-то, любая пойдет. А чего тебе еще нужно? Ступай. Не могу я с тобой больше разговаривать. Сердце болит, мочи нет… Как был ты поленом, так и остался. Уходи…
Руки у Бессонова дрожали. Он не знал, как ему выплеснуть свое перехлестывающее через край раздражение… Нет, перед этой женщиной, которая не хочет его слышать, не хочет понимать его слов, он не покажет свою слабость. Он не станет ни кричать, ни бить по столу кулаком.
Даже не запустит в стену чашкой с чаем, хотя ему очень хочется это сделать. Он просто встанет и уйдет. Уйдет, чтобы никогда больше сюда не возвращаться. В конце концов, он теперь не бедный человек, он может найти себе кого угодно, чего он прицепился к этой, откровенно говоря, уже старой и некрасивой женщине?
Где его глаза? Он может найти себе и помоложе, постройнее, у которой есть за что подержаться и нет никаких только что умерших дочерей.
Он молча повернулся и пошел к двери.
«Надо же было быть таким идиотом, – думал Бессонов, – чтобы притащиться в этот дом, где меня никогда никто не понимал – ни она, ни ее дочь! Ты, Бессонов, просто не понял, как ситуация изменилась. Это ты раньше никому из баб по большому счету не нужен был. А теперь у тебя деньги есть, теперь совсем другое дело».
В дверях он остановился, повернулся назад, хотел что-то сказать, но передумал, махнул рукой, вышел и захлопнул за собой дверь.
Звук закрывшейся двери прозвучал для него как выстрел стартового пистолета, объявляющий о начале пути в другую жизнь. Бессонов почувствовал, что у него, несмотря ни на что, прекрасное настроение. В кармане у него – тугие пачки долларов, сегодня же он напишет рапорт об отставке, и все – прощай, Москва, здравствуй, Крым!
– Хороши весной в саду цветочки, – замурлыкал Бессонов себе под нос, нажимая кнопку лифта. – Еще лучше девушки…
Лифт остановился, дверь его открылась. Из лифта высунулась крепкая мускулистая рука, сгребла Бессонова за воротник и втащила внутрь лифта.
– Весной… – пробормотал Бессонов, тараща глаза на стоящего перед ним в лифте человека.
– Здравствуй, Бессонов! – сказал человек. – Вот и познакомились…
Глава 15
Поздеев все еще сидел в кабинете Грызлова, прокручивая вместе с ним свалившуюся на них информацию и так, и этак, когда пришли результаты экспертизы. Пришли одновременно – и на упавшего с крыши человека, и на утреннего посетителя Грызлова.
Прежде всего ясно стало, что странный посетитель Грызлова не обманул, по крайней мере, фамилия опознанного по отпечаткам пальцев человека совпала с той, которая была им названа – Шульгин.
Ничего выдающегося за Шульгиным не числилось, пару раз он проходил свидетелем по делам об убийстве. Его арестовывали как подозреваемого, но доказать его причастность к убийству ни в том, ни в другом случае не удалось, и он оба раза превратился из подозреваемого в свидетеля. Но пальчики его в архиве остались, и сейчас они однозначно свидетельствовали, что это Андрей Александрович Шульгин, работавший до последнего времени директором частного охранно-сыскного агентства «Цербер».
Вторая экспертиза была проведена очень быстро, поскольку человек, отпечатки пальцев которого с дверной ручки Поздеев с Грызловым направили к экспертам, оказался гораздо более известен, чем Шульгин.
– Панфилов! – воскликнул Поздеев, взглянув на вывод эксперта. – Это тот самый Панфилов, на которого приходила ориентировка несколько месяцев назад! Вот это да! Вот это птица сегодня к тебе залетела, Грызлов. Ты, между прочим, мог бы его и узнать, личность известная.
Грызлов порылся в ящике стола, нашел старую ориентировку, валявшуюся в ящике, показал Поздееву.
– Ты его, кажется, тоже видел, – сказал он ехидно. – Посмотри сюда. Похож? Ни очков, ни усов, да и рожа какая-то деформированная.
– Ладно, не пыхти, – сказал Поздеев. – Надо срочно его дело найти, досье то есть. Это человек серьезный, к его информации стоит отнестись с большим вниманием. Куда Бессонов запропастился? Где его черти носят?
– А зачем тебе Бессонов? – хитро сощурился Грызлов. – Обойдемся и без него.
– Конечно! – воскликнул Поздеев. – Обойдешься ты! Кто это без его личного запроса даст тебе информацию из конторского архива!
– Почему без запроса? – возразил Грызлов. – Сейчас соорудим запрос.
Он включил стоящий у него на столе компьютер, вошел в локальную сеть, отстучал несколько строк на клавиатуре и уставился на экран монитора.
– Чего ты там стучишь? – заволновался Поздеев. – По шее не схлопочем?
– Не боись! – ответил Грызлов. – Я код Бессонова знаю. Так что, понимаешь, это не я сейчас запрос посылаю, это сам товарищ капитан Бессонов интересуется данными на Панфилова.
– Ну, блин, ты, Грызлов, и аферист! – проворчал Поздеев. – Влипнешь с тобой в историю.
– Не боись, не влипнешь! – пробормотал Грызлов, не отрывая взгляда от экрана. – Ага! Пошел качать, родимый. Все путем! А ты, дурочка, боялась! Сейчас мы это дело распечатаем!
Через пару минут оба уже сидели над свежей распечаткой, вчитываясь в досье на Константина Панфилова по кличке Жиган.
– Короче, так! – заявил Поздеев, пробежав глазами текст. – Брать нужно этого Панфилова, и чем скорее, тем лучше! Вызывай опергруппу!
– Где ты его брать собрался? – возразил Грызлов. – Он же как песок сквозь пальцы просачивается. И потом… Подумать надо, стоит ли нам с тобой спешить объявлять его в розыск?
– А чего думать? – возразил Поздеев. – Ты же сам видишь, черным по белому написано: «сожительница – Наталья Бессонова». Стоп! Что за хреновина? Бессонова! Это что же, родственница, что ли, нашему бравому капитану?
– Да откуда родственница? – возразил Грызлов. – Однофамилица скорее всего. Мало ли в Москве Бессоновых! Совпадение. Ты мне скажи лучше, как ты его брать собрался? Где его сейчас найдешь?
