– Что? – вновь крикнула Наташа. – Я тебя жду. И давай поскорее. Или ты хочешь, чтобы я заснула?
– Сейчас! – повторил Константин Наташе.
Он прислушался к дыханию, доносившемуся из трубки телефона, и нарушил повисшую паузу:
– Впрочем, у меня есть еще одно предложение, – сказал он. – Вы называете мне человека или людей, от имени и по поручению которых вы вступили со мной в контакт. Не станете же вы утверждать, что интересуетесь моим товаром только от своего имени, что за вами нет никого? Это было бы неправдоподобно до глупости. Товар такого качества, что подобные варианты просто исключаются. Говорите, от кого вы, а я уж сам решу, можно ли с вами иметь дело и вообще – доверять вам или не доверять.
– Завтра! – сказал голос в трубке, точно ждал, когда Константин выскажет это свое предложение. – В девять вечера. На заводской окраине Запрудного, в арматурном цехе бывшего завода железобетонных изделий. Придете один и без оружия. Любой сюрприз с вашей стороны сорвет сделку. Устраивает?
– Вполне! – уверенно ответил Константин и отключил телефон.
Его идея сработала! Кто-то заинтересовался его предложением продать взрывчатку. Значит, кто-то хочет ее купить, кому-то она очень нужна.
Константину теперь важно было проследить за человеком, с которым он завтра встретится, сесть ему «на хвост». А в том, что этот человек приведет его к чеченцам, Константин не сомневался.
Кому еще может сейчас понадобиться взрывчатка, когда каждый грамм на строжайшем учете ФСБ и любой контакт со взрывчатым веществом стал гораздо опаснее килограмма героина, лежащего в багажнике твоей машины, когда тебя останавливает автоинспектор и заявляет, что должен произвести осмотр автотранспортного средства?
Главное теперь – убедиться, что чеченцы в Запрудном есть, что они действительно интересуются приобретением взрывчатки. И можно будет начинать разрабатывать план их ликвидации. Жаль только, что действовать придется одному.
Иван что-то на связь не выходит, вообще пропал. Впрочем, может быть, он по другому каналу уже сумел проникнуть в группировку к чеченцам и ведет активный сбор информации. Да иначе и быть не может. Иван обязательно присоединится к Константину на заключительном этапе операции, его ствол очень пригодился бы. Стреляет Иван великолепно, Константин проверил это лично, а заодно убедился в том, что и сам не утратил навыки точной стрельбы, приобретенные в спецлагере.
– Костя? – донесся до него обиженный голос Наташи из спальни. – Ты где?
– Сейчас, Наташенька! – отозвался Константин. – Я скоро! Буквально через минуту.
«А вот Наташе об этом звонке сообщать незачем, – подумал Константин, стоя под душем. – Я лучше потом ей все расскажу. Она не сможет вытерпеть и обязательно увяжется за мной. А это может сорвать встречу».
Настроение у Константина было отличное. Враг определился, дорога хоть и не совсем ясная, но уже отчетливо просматривается, в спальне ждет женщина, которую он любит... Что еще нужно?
Константин улыбался, чувствуя, как тугие водяные струи бьют в его мускулистое упругое тело...
Настроение держалось все утро следующего дня, до тех пор, пока он не приехал опять на свой склад проверить, все ли приведено в порядок, как он попросил вечером менеджера фирмы, владеющей помещением.
Константин увидел, что дверь склада раскрыта настежь, и, честно говоря, разозлился. Он платит «Гермесу» такие деньги за аренду этого полуприспособленного для складских целей помещения, а они элементарную просьбу выполнить толком не могут!
Он понимал, конечно, что ему этот порядок на складе и не нужен вовсе, как и сам склад, но он терпеть не мог любую халатность в любом деле, считая ее первым и самым верным признаком непрофессионализма. Главным психологическим признаком непрофессионализма. Если уж ты назвал это место складом, так приведи его в порядок. Если же не хочешь приводить его в порядок, так и не приводи. Но тогда и складом не называй, называй свалкой.
Однако стоило Константину войти внутрь бывшего гаража, ставшего его складом, как он сразу же понял, что совершенно напрасно возмущался по поводу гермесовской невнимательности к его просьбе.
Во-первых, дверь была открыта не ключом. Замок был выкорчеван с мясом, а листы железа, из которых была сварена дверь, даже немного разошлись в местах сварки. Тут трудились не ключом, а скорее – ломом.
Во-вторых, на складе царил такой хаос, что вчерашний беспорядок после милицейского обыска представлялся теперь Константину легкой шалостью, невинной проказой. Теперь же буквально все было перевернуто вверх дном.
Все коробки с конфетами были разодраны, их содержимое лежало на полу грудами рядом с осколками пивных бутылок и помятыми банками импортного пива. На коробках с консервами видны были следы ударов лома. Все это было усыпано слоем кофе, высыпанного из банок. А в складе у Константина их было штук пятьсот. И все это за очень непродолжительное время. Логично было предположить, что погром на складе устроил не один человек, а по меньшей мере – десяток крепких, неутомимых ребят.
Запах стоял в гараже крепкий. Пахло кофе и какими-то восточными специями, которые Константин тоже отобрал «на продажу». Налетчики вытряхнули и их из полиэтиленовых упаковок.
Но главное – никого нельзя было схватить за грудки и потребовать объяснений, что произошло и по какому случаю погром.
Ясно было пока только одно – «Гермес» тут совершенно ни при чем. Менеджер свое обещание выполнил, его люди на складе действительно прибирались, приводили его в порядок. Константин убедился в этом, найдя на единственном в складе столе записку, адресованную ему: «Такой порядок вас устроит? Заплатите бригадиру грузчиков, только не много, не стоит их баловать. Ключ у меня в кабинете. В. Альперт».
В записке стояло сегодняшнее число. Но это означает, что грузчики были здесь сегодня утром и привели все в порядок... Значит, на складе побывал кто-то буквально два-три часа назад, непосредственно перед приходом Константина. Возможно, эти люди и сейчас где-то рядом.
Что делать? Бросаться на их поиски? Было бы отлично, но где и кого искать? Разумнее всего обратиться опять-таки к тем же «гермесовцам» и спросить, не видели ли они кого-то постороннего у склада. Да, но тут же последуют вопросы, что случилось, кого он ищет. И придется им показывать кавардак, который царит на складе. Тогда уж и в милицию придется обращаться, иначе его никто не поймет и все начнут подозревать, что он «валяет ваньку», что он липовый коммерсант и склад ему нужен только для отвода глаз. Устраивает его такой расклад? Ни в коей мере не устраивает. Никому сообщать о погроме нельзя.
Это ведь может быть и элементарной проверкой – если он обращается к милиции, значит, никакой взрывчатки у него нет. Не станет продавец взрывчатки к ним обращаться, не должен обращаться, это аксиома.
Отсюда следует, что нужно молчать. Но попытаться выяснить, кто приезжал на склад, все же нужно. Может быть, хоть какая-то зацепка появится.
Константин тут же направился к начальнику охраны «Гермеса». Охрана работала здесь первый день, поскольку «Гермес» завез, наконец, основную часть товаров – бытовую, аудио– и видеотехнику.
Пока на складе у «Гермеса» хранились одни продукты питания, охрану не ставили, только сигнализацию, не волновались особо по поводу краж. Но теперь, когда на складе хранилось продукции на миллионы долларов, без охраны было уже не обойтись. Начальник охраны, крутившийся тут не одну неделю, сегодня суетился больше прежнего, – шел первый день настоящей работы его службы.
Константин выловил его на бегу от главного склада к въездным воротам и спросил, как заказать пропуск для своих людей, которые должны были подъехать с самого утра, но что-то задержались.
– А вы на складе-то у себя были? – спросил начальник охраны.
– Нет, – покачал головой Константин, насторожившись. – А что?
– Да приезжали они уже, – усмехнулся охранник. – Часа полтора назад уехали. Они ничего не грузили, я задерживать не стал.
– А кто приезжал? – спросил Константин и хотел уточнить, русские или чеченцы, но сразу же понял, что это уточнение прозвучит глупо и, по меньшей мере, подозрительно. – Петренко или Гаспарян? – выкрутился
