уехал ее недавний собеседник. Константин выскочил из своей засады и бросился к машине.
Догнал ее он буквально через минуту. Резко затормозив, когда поравнялся с ней, Константин открыл дверцу и коротко сказал:
– Садись!
Наташа не испугалась при его появлении, но и не обрадовалась. Весь вид ее говорил о том, что она крайне раздосадована. Но похоже было, что не Константин и его внезапное появление являлись причиной этой досады.
Константин тронулся с места и медленно поехал в направлении Запрудного. Наташа молчала. Она смотрела в окно, не предпринимая никаких попыток ничего объяснить Константину. В нем медленно закипала самая настоящая злость, которая вытесняла прежнее раздражение на то, что он не понимал ее поведения.
– Молчать будешь? – резко спросил он. – Ждешь, когда я начну задавать вопросы?
– А что я должна тебе рассказывать? – тоже резко, с вызовом ответила Наташа. – Что дела у меня идут настолько плохо, что, кроме слова «хреново», мне ничего на ум не приходит? Так вот – хреново! Так хреново, что дальше просто некуда!
Честно говоря, Константин был несколько растерян. О чем это она? Что у нее плохо? Какие такие дела?
Он остановил машину, повернулся к Наташе, взяв ее за подбородок, повернул ее лицом к себе.
– Рассказывай! – потребовал он. – Что у тебя такое стряслось? И как ты вообще тут оказалась?
О том, что он видел, как она разговаривала с человеком, с которым никак не должна была встретиться, Константин решил пока не говорить. Он хотел послушать, что скажет ему Наташа. Если ей нечего скрывать, она сама ему расскажет об этой встрече.
– А зачем тебе это нужно? – холодно и отстраненно спросила его Наташа. – Если я тебе расскажу, что от этого изменится?
– Как это? – растерялся Константин. – Я тебя не понимаю...
– Вот и я о том же самом! – почти крикнула Наташа, отталкивая его руку от своего лица. – Тебе настолько на меня наплевать, что ты вообще не замечаешь меня! Не знаешь, как я живу! Чем живу! Тебя это просто не интересует! Ты ищешь своих террористов и больше ничего на свете знать не хочешь! Ты просто больной!
– Подожди! – попытался перебить ее Константин. – Давай поговорим спокойно!
Но Наташа ничего не хотела слушать.
– Как же! – продолжала она кричать. – Ты у нас герой-спаситель. Легендарный Жиган, избавляющий свой родной город от злодеев! О тебе запрудненские мамаши сказки своим деткам рассказывать будут, когда спать их будут укладывать. Как дядя Костя победил чеченских террористов и спас их город от большой беды! А обо мне ты подумал? Что мне плохо, ты видишь? Что я бьюсь как рыба об лед и ничего не могу сделать, что ничего у меня не получается, это ты видишь? Ты же просто слепой! Самовлюбленный слепой мужик! Такой же мужик, как все, кого я знала до тебя. Тебе наплевать на меня. Как и всем было наплевать! Все думали только о себе, только о своих делах, в которых мне нет места. А у меня, между прочим, тоже есть дела, мои личные дела.
Константин попробовал привлечь ее к себе, чтобы как-то успокоить ее истерику, но Наташа вырвалась из его рук и даже как-то по-детски замахнулась на него.
– Не трогай меня! – закричала она. – Убери руки! Мне не нужна твоя жалость. Жалей себя, если хочешь. Я в этом не нуждаюсь. Я знаю, что ты считаешь меня полной бездарностью! Ну что же, считай! Но мне наплевать на твое мнение! Я всем вам докажу! Вы еще увидите, какая журналистка выйдет из Натальи Сазоновой! Вам тогда стыдно станет за то, что вы все считали меня бездарностью!
Константин облегченно вздохнул. Наконец-то! Теперь понятно, откуда у нее эта истерика. Она же собиралась снимать документальный фильм о том, как будут обезврежены террористы, готовящие взрыв в Запрудном. Константин отнесся к этой идее как к полному бреду, когда впервые об этом услышал, и не обратил на Наташины слова особого внимания. А она, оказывается, на полном серьезе загорелась этой идеей. Как только она не понимает, что это совершенно не реально?
Дамская истерика едва не отвлекла Константина от главного вопроса – что же все-таки Наташа делала в кафе? И главное – как она вышла на этого человека? Тут дело уже не в творческих неудачах. Тут вопрос по существу, и касается он в первую очередь не ее проблем, а того дела, ради которого Константин оказался в Запрудном.
Смутная мысль о том, что Наташа в чем-то права, когда говорит, что для Константина выше всего его дела, мелькнула у него в голове. На секунду он смутился, но тут же пришло другое соображение, – а разве может быть иначе? Что за чушь, в конце концов, лезет в голову! Как это умеют женщины вывернуть наизнанку любой самый простой вопрос. В самом деле, что важнее – обезвредить террористов или снять об этом фильм? Сам вопрос-то звучит глупо, не то что ответ, который можно дать на этот вопрос.
– Сейчас ты ответишь мне на один вопрос, – медленно и спокойно, без угрозы в голосе, но очень твердо произнес Константин. – Вопрос очень важный не только для меня, но и для тебя самой. Он важен и для наших с тобой отношений.
Наташа наконец прислушалась к его голосу и, кажется, начала вникать в смысл его слов. Она вновь отвернулась от него к окну и уставилась на заросли кустов возле дороги.
– Ты можешь, конечно, ничего мне не отвечать, допрашивать с пристрастием я тебя не буду, как ты сама понимаешь, – продолжал Константин, давая Наташе время успокоиться. – Но твое молчание для меня будет свидетельством того, что ты на стороне моих врагов. А я очень не хотел бы видеть тебя на их стороне. Да и вообще, как это мы с тобой так отдалились друг от друга всего за один день?.. Впрочем, это сейчас не главное.
Наташа продолжала молчать, и Константин решил, что с ней можно теперь разговаривать спокойно.
– Как ты нашла человека, с которым только что разговаривала за столиком в кафе? – спросил он.
Наташа нетерпеливо дернула головой, едва заставив себя дослушать его фразу до конца.
– Это он меня нашел, а не я его! – резко ответила она. – Опять ты меня в чем-то подозреваешь! Я тебя не устраиваю? Извини, я такая, какая есть! Меняться не хочу, да и не смогу!..
Она достала из сумки сигарету, закурила.
– Он позвонил сегодня утром, – сказала она. – Сказал, что ему нужно срочно со мной встретиться. У него есть какая-то информация о тебе. Слышишь, он так и сказал, о тебе! Кто он такой, он отказался говорить. Рассказал только, что тебя вчера едва не застрелил этот самый парень, которого я выследила, Джексон. Но все, мол, обошлось благополучно. Я так разозлилась, ты себе представить не можешь...
– На кого разозлилась? – спросил Константин, думая о том, что Наташа, кажется, говорит неправду. Он видел, что говорила за столиком в основном она сама, а не тот мужчина, с которым она встретилась.
– На тебя! – огрызнулась Наташа. – Я прошляпила из-за тебя такие съемки! Почему ты вчера не взял меня с собой? Ты себе представить не можешь, как эффектно это выглядело бы на экране!
– Постой-ка, – перебил ее Константин. – О чем ты говоришь? Какие съемки? Что эффектно выглядело бы? Как меня вчера чуть не застрелили? Ты это хотела бы снять?
– Хотела бы! – с вызовом ответила Наташа. – Не пристрелили же! А у меня получился бы классный фильм! Вечно ты только о себе думаешь...
Больше Константин ничего сказать не мог.
«Что это? – думал он в крайнем изумлении. – Эта женщина не раз говорила мне, что любит меня?! А теперь с такой обидой выговаривает мне, что ей не удалось снять ситуацию, в которой меня чуть не убили! Разве такое может быть? Я чего-то не понимаю? Может быть, я и в самом деле слишком много думаю о своих делах и слишком мало о Наташе? Может быть, это с ее стороны такой протест против моего невнимания? Но это же просто невозможно!.. А если бы Джексон успел меня вчера пристрелить и Наташа оказалась бы рядом со своей камерой, – она бы и это сняла на пленку? Спокойно, хладнокровно снимала бы, как меня на ее глазах застрелил бы какой-то подонок, а потом показала бы эту пленку на всю страну? Только для того, чтобы доказать самой себе, что она талантливая журналистка? Бред какой-то!»
– Вот что! – сказала вдруг Наташа. – Ты сиди тут, если тебе так уж хочется, а я, пожалуй, пойду пешком. Что-то мало радости мы друг другу доставляем своим обществом. Пожалуй, будет разумным отдохнуть друг
