представитель фирмы.
-- Тем более, что оно ничего не скрывает, -- прибавил к словам Ворбия Аршиинкин-Мертвяк, чтобы его не воспринимали унизительно.
-- Вы хотите сказать, что вы и в самом деле...
-- Я ничего не хочу сказать, -- остановил представителя фирмы Василий Федорович. -- Я пришел к вам по делу.
-- По личному, -- подтвердил последнюю фразу профессора Георгио Фатович. -- По крайней мере, так у меня записано в журнале приемов моим секретарем. Я полон внимания, -- перешел на строго деловой тон Ворбий. -Какая услуга требуется с нашей стороны? -- сказал он и тут же поправился. -Со стороны фирмы?
Представитель фирмы говорил так, словно он, казалось профессору, уже что-то знал о своем посетителе. И тут Василий Федорович как-то замялся в своих чувствах, и это стало заметно внешне: молча, покашливая через нос, он пробовал усесться в кресле поудобнее -- с левого подлокотника облокотился на правый и наоборот; его мысли, будто наспех примеряли речевые одежды-слова, вертелись перед Василием Федоровичем, но никак не решался он какими-либо из них воспользоваться, заговорить.
Дело в том, что только сейчас Аршиинкин-Мертвяк осознанно и реально понял всю нелепость своего положения, которое требовало сказать, объясниться, и на полном серьезе, по поводу причины своего прихода сюда: одно дело, хмельное, с глазу на глаз, откровение с женщиной, и совершенно другое дело -- здесь!..
--- Что вас интересует? -- мягко, но требовательно предложил остановить затянувшуюся паузу Ворбий. -- Дело в том, -- пояснил он и взглянул на свои ручные часы, как бы прикидывая, формулируя вывод, -- что вам придется оплатить нашей фирме неустойку за потраченное на вас рабочее время, в случае вашего необоснованного прихода. Так что, советую вам поторопиться с объяснениями. У меня есть профессиональное, извините, подозрение, что вы не страдаете тем недугом, которым занимаемся мы. Тогда что?.. Потрудитесь оправдаться или оплатить счет. Время неумолимо движется, профессор.
-- Платить или говорить -- это моя проблема, господин Ворбий, -сдерживая внутренний напор взволнованности чувств, как бы невзначай приструнив представителя фирмы, негромко сказал Василий Федорович, но все-таки, не сдержавшись, выказывая тем самым свою неустойчивость, он подвижно и раздраженно прибавил -- хочется напомнить вам о том, что я совершенно свободен и волен выбирать решение самостоятельно, без подсказки. -- И Аршиинкину-Мертвяку стало немного легче: 'Поставил на место' -подумалось ему.
-- Я совершенно не подразумевал вас обидеть, но Устав нашей фирмы действительно предусматривает...
-- Я пришел не обижаться, а посоветоваться или же приобрести услугу, -коротко, не давши досказать Ворбию, определился Василий Федорович.
-- Я все так же полон внимания, профессор.
-- Дело в том, что мне уже -- шестьдесят. -- Внушительно объявил Аршиинкин-Мертвяк.
-- Возраст -- не помеха. -- Игриво попытался пошутить представитель фирмы, но было появившаяся улыбка на его лице тут же исчезла, потому что посетитель не поддержал его взаимностью, даже, скорее весь вид профессора выражал определенно то, что он не заметил, не расслышал развлекательной, эмоциональной вспышки Ворбия.
Профессор снова молчал. Он сосредоточивался. Георгио Фатович извинительно и терпеливо ожидал, когда заговорит посетитель.
-- Я ничего толком не знаю, но насколько осведомлен, вы, ваша фирма производит каким- то образом перевертышей? -- вопросительно заговорил Аршиинкин-Мертвяк.
-- Вас неверно, то есть абсолютно ложно информировали! -- разгоряченно и в свою очередь немного, как показалось профессору, взволнованно, даже обидчиво, тут же отреагировал на сказанное посетителем Ворбий. -- Да, мы занимаемся аномалиями людской психики и если мужчина желает быть женщиной и наоборот -- мы не производим хирургических вмешательств, а исправляем самого человека. Другими словами, мужчина уходит от нас тем же самым -- мужчиной, а женщина той же самой -- женщиной, с той только разницей, что ни мужчина и ни женщина эти, уходящие от нас, более не мыслят изменить свое тело, поменять свой пол: мужской на женский или женский на мужской! Разве же можно назвать подобную работу с психикой пациента -- производством перевертышей?.. Это -не ординарная 'индустрия', всего лишь корректировки сознания.
-- По-вашему...-- немного замялся профессор. -- От вас уходят совершенно те же мужчины и женщины, что и приходили, с той только разницей, что у них отсутствует недуг, та самая болезнь -- страсть жить в теле противоположного пола. Я вас правильно понял?
-- Именно так, -- словно немного огрызнулся в сторону профессора представитель фирмы.
-- Значит, мне помочь вы ничем не сможете, -- произнес Аршиинкин-Мертвяк вслух, будто для себя самого.
-- А в чем собственно ваша проблема? -- В тоне мимоходной любознательности сказал Ворбий. -- Объяснитесь. Может, что-то и возможно с нашей стороны... Профессор, голубчик мой! Я ведь вижу, как вы пытаетесь договорить -- договаривайте. Стены этого кабинета слышали многое, но никогда не подслушивали. Расслабьтесь.
-- Хорошо... -- начал решительно говорить, но, будто спохватившись, снова замолчал профессор.
Ворбий, на этот раз не подталкивал посетителя, не убеждал говорить, потому что он понимал, будучи весьма опытным в подобных диалогах: 'Профессор сейчас заговорит сам'.
-- Мне необходимо приобрести другое тело, -- негромко, но отчетливо и ясно проговаривая слова, произнес Аршиинкин-Мертвяк. Он словно пересилил что-то в себе и, сказав эту фразу, даже не посмотрел в сторону представителя фирмы: все так же продолжал сидеть, будто ощупывая опущенный взгляд в своих ладонях.
-- Простите, -- театрально удивляясь, обратился к посетителю Ворбий. -Может, вы меня неправильно поняли, или же я неверно понимаю вас, но насколько расслышалось мне: вы... -- представитель фирмы смачно причмокнул языком, -- хотите...
-- Не затрудняйтесь, Георгио Фатович! -- прервал Аршиинкин-Мертвяк Ворбия. -- Мне необходимо приобрести другое, новое тело... молодое! -громко и даже нагловато вырвалось последнее слово у профессора, и он окинул умоляющим взглядом представителя фирмы и снова отвел и опустил свои печальные глаза себе на колени.
-- Признаться... -- в некотором замешательстве стал объясняться Георгио Фатович. -- Вы меня порядком озадачили..., профессор!
-- Разве человеку нельзя, возбраняется говорить правду, если ему предлагают отвечать о ней, а не за нее? -- вопросительно, будто пояснил Аршиинкин-Мертвяк, и он снова смотрел, но теперь неотрывно, как человек, которому нечего терять, в глаза Ворбия.
-- Нет-нет. Но... Вы не простой человек, голубчик мой! -- хитро прищурившись, как-то ласково, но настороженно сказал представитель фирмы. -К великому сожалению, 'Обратная сторона' -- не та фирма, что способна вам помочь. То, что вы просите -- фантастика, мистический вымысел! Кстати, а какое такое, другое тело вы хотели бы поиметь как свое собственное?
-- Но к чему вам знать об этом, если помочь вы не в силах, разве что любопытство?
-- Может и так.
-- А разве иначе?
-- Я этого не говорил.
-- Тогда можно и не отвечать?
-- Жизнь необычайно уникальная штука, профессор.
-- Бесспорно.
-- Так вот. Всякое может быть, случиться из того, чего сейчас, вроде бы как нет.
-- Насколько я вас теперь понял: вам необходимо подумать?
-- Если хотите, то можно принять этот ваш вывод за основу. Так все-таки -- о каком теле идет речь?
-- О самом простом, человеческом.
