-- Вера -- жена Ворбия? -- удивился Миша.
-- А что тебя здесь так удивляет! -- восклик-нула Юсман, -- я же тебе уже сказала: никакая она не Вера, а Карвелла. Вера -- псевдоним, ли-па. Это не так существенно, оставим пока. Ты, наверное, хочешь знать, Миша, каким образом, и почему я так говорю: ты остаешься с Юлей, а Ворбий с Карвеллой, если Ворбий будет на твоем... -- недоговорила Юсман.
-- Постой! -- остановил ее молодой человек, взволнованно вскрикнувши, -- Ворбий занимает... мое место..., а... Карвелла... Так? -- переспросил Миша.
-- Да, -- подтвердила Юсман, -- Карвелла...
-- А Карвелла, -- продолжил молодой человек, -- Займет...
-- Юлино тело, -- в свою очередь, не давши договорить молодому человеку, будто подсказала Юсман.
-- Ты знаешь, Виктория, это очень похоже на правду, хотя..., я очень бы не хотел, чтобы это было и случилось именно так.
-- Сейчас не ныть нужно, а в срочном порядке действовать, Миша, -- я устала тебя так называть, я буду говорить нормально.
-- Хорошо, -- чувствуя себя опустошенно, согласился молодой человек, -только смотри, -- будто спохватился он, -- не ляпни при Юленьке или еще при ком-нибудь! -- предупредил он.
-- Не волнуйся, Василий Федорович, к двойственности мне не привыкать.
-- Ты говоришь -- 'действовать', но как? У тебя есть какие-то соображения, план? -- печально спросил молодой человек.
-- Пока нет.
-- Ну, вот видишь, -- опечалившись еще больше, сказал профессор, словно укорил.
-- Это вовсе не должно означать, что мы будем сидеть сложа руки. Я кое-что знаю о фирме, некоторые нюансы, и потом, я практически без особого труда вхожа в кабинет Ворбия, естественно в его присутствии, но все же. Да, я тебе забыла сказать, что Ворбий это все мне рассказал сам и заставил, как он думает, стать его сообщником за мое право жить, пока существует его соизволение.
-- Мерзавец! -- печально огрызнулся молодой человек. -- И что ты должна делать по его плану? Каким действующим лицом он тебя на-значил?
-- Я должна быть всегда по возможности рядом с тобой и Юлей, доносить о передвижениях ваших, так сказать, мыслей, чувств и тел, и прочее, что прикажут.
-- Как это гадко и абсолютно без правил, -- подытожил профессор.
-- Согласна. Ну, да так можно говорить нам долго и безрезультатно. Короче, я предлагаю следующее: так как на сегодня мы не готовы с тобой принять конкретное решение и приступить к его выполнению, то мы должны встретиться, скажем дня через два три, я тебе позвоню, я подумаю за это время и ты подумаешь тоже и тогда что-то решим. Нам не помешал бы для результативности еще бы один человек, это было бы здорово. Конечно же, неплохо было бы, если бы... -- посвятить во все это... Юлю.
-- Это исключено! -- во мгновение взволновавшись, вскрикнул молодой человек. -- Мы сами все решим.
-- Жаль. Но пусть будет, как ты хочешь.
Ворбий и Гермич
Ворбий находился в контактной комнате интегральной фирмы. Он манипулировал у главного генератора, пощелкивая клавишами его спецпульта, готовясь к очередному контакту с Гермичем, и по лицу Георгио Фатовича никак нельзя было бы сказать, что этот человек чего-то боится или хоть каким-то образом напуган, обременен ожиданием неведомого, остерегается возможного случая -- непоправимого. Нет. Его лицо ясно и четко выражало сейчас непоколебимую уверенность, привычное спокойствие и даже, в некоторой степени, приподнятость настроения.
Произведя подготовительные операции, которые занимали всегда не более, чем минут десять- пятнадцать, Ворбий, все так же, улегся в известное контактное кресло главного генератора и вскоре вышел на контакт с Гермичем.
-- Адрес оказался неточным, -- сказал ему Гермич.
-- Да. Я уже знаю об этом, так сказать, из первых уст, Алекс прилично напуган, и он теперь будет осторожнее.
-- Ты принес уточнение координат?
-- Нет. Да они и не нужны нам.
-- Но зачем же тогда я делал это? -- удивился Гермич.
-- Достаточно, что ты напугал его, ты бы видел, какой он был сегодня почти послушный барашек, -- самодовольно сказал Ворбий.
-- Хорошо. Что будем делать дальше? Я начинаю всерьез уставать здесь, Ворбий.
-- Именно для 'дальше' я сюда и пришел, Гермич. Слушай меня внимательно. Итак... Все остается в силе относительно того, что я тебе уже гарантировал в прошлое мое посещение те-бя: ты обязательно займешь одежду Алекса, а он окажется здесь, вместо тебя и будет пахать как папа Карло на нас!
-- О-о! Его так! -- воскликнул восторженно Гермич.
-- Не перебивай меня, -- строго предупредил Гермича Ворбий.
-- Молчу я. Говори, Ворбий, -- заискивающе извинился Гермич.
-- Так вот. Ты займешь одежду Маприя, но это все необходимо тщательно подготовить и основательно обыграть, театрализировать. Как ты понимаешь, Алекс не из тех профанов, которые могут сунуться в мышеловку прежде, чем не подставит кому-нибудь подножку, чтобы в мышеловку угодил кто-нибудь другой на его глазах и если обстоятельства будут позволять, брошенный в мышеловку, парализует ее действие или это окажется не мышеловка, только тогда Алекс сунется в нее сам, и вот здесь нам надо будет быть начеку -- мышеловка должна оказаться таковой и сработать, обязательно сработать! Это, голубчик мой, наш литературно-поэтический сценарий. Теперь объясняю в первых подробностях.
Как только я сочту нужным, срочно необходимым, а значит возможным по укладке обстоятельств безошибочно, действительно располагающих, выказывающих себя к успеху нашего дела, я выхожу сюда на очередной контакт и делаю посыл Алексу на его энергопейджер, что якобы, я стал пленником Гермича, срочно требуется твое, Алекс, участие и неотлагательная помощь.
Маприй, естественно, придя сюда, в контактную комнату -- не поверит, даже энергопейджеру. Он обязательно прозондирует пространство с помощью главного генератора, потому что его, я не думаю, чтобы убедило присутствие моего оставленного тела в кресле генератора. И когда Алекс убедится в том, что в пространстве и в самом деле находятся двое, тогда, он к нам не пойдет -- это без сомнения, но войдет информативное общение -- обязательно.
Потом я вернусь обратно в свою одежду, но для Маприя, здесь, признаться, я расчитываю на свое знание профессиональное психологии и на свои некоторые актерские данные, слава Богу, что голос менять не надо, а только манеру поведения и логику изложения мыслей, так вот, здесь-то, для Маприя в мою одежду должен вернуться Гермич, то есть ты.
Конечно же, на самом деле возвращусь я, но Алекс не должен об этом догадаться! Видимо, он попытается, ложного, тебя как -то пристроить и лишь только через некоторое время, когда дела фирмы потребуют от него очередного контакта, он пойдет на него сам. Естественно, он не пошлет Гермича, который в этом пока ничего не будет соображать и потребуется время на его подготовку, да еще и не будет достаточного доверия, скорее страх к Гермичу. А больше посылать будет некого. Маприй, обязательно сам, как это ему не противно, но выйдет на контакт, с ложным, со мной, потому что на самом деле ты его встретишь здесь, и вот тогда-то все и решится! Ты займешь одежду Алекса, я тебе помогу в этом, и будешь преспокойненько жить-поживать, как президент нашей фирмы, но тебе не надо будет что-то делать: живи как знаешь, имей что хочешь -- работать буду я.
Алекс -- трус, и потом, я его прилично напугал новым прибором и прочим -- он исправно будет выполнять свои обязанности здесь, вместо тебя. Таковы первичные детали нашего с тобой проекта, мой друг, Гермич. Тебе они нравятся?
-- Еще бы! Ты, Ворбий, пройдоха -- хоть куда.
-- Да, уж наверное, не пройдошливее тебя, Гермич: избежать смертной казни, да еще иметь такую, сверкающую основательным блаженством богатства, реальную и самую близкую, приближающуюся перспективу. Это -- не каждому дано!
