– А дубиной замахиваться на незнакомых – тоже из этого разряда? – съехидничал Макар. – Не похожи эти мальчишки на тех, кто знаком с народными обычаями… Во всяком случае, гостеприимством они не отличаются.
– И в-третьих, про часовню придется папе сказать, – продолжила Соня. – Может, он сумеет разгадать секрет этого странного звука.
– Не странного, а страшного, – подсказал Ладошка.
– Это то же самое, – махнул рукой Макар. – Странное всегда страшное, пока неизвестное.
– А мы, пока папы не будет, просто понаблюдаем, – сказала Соня. – Без всякой особенной слежки.
Макар пожал плечами. Что ж, можно согласиться с этим планом. Тем более что между слежкой и наблюдением почти никакой разницы. Все дело в том, как понимать эти два действия.
Дома Ладошка сразу же бросился к клетке с хонориком.
– Бедненький Нюк! – запричитал он. – Мы гуляем, а он сидит взаперти! Как арестованный…
Макару показалось, что Нюк слушает эти слова с хитренькой мордочкой. Да и по Ладошкиной мордочке скользнула едва заметная тень хитрости.
– Ты вот что, – предупредил Макар брата, – не вздумай доброе дело сделать – Нюка освободить. Решишь его на пять минут выгулять, а потом мы его до конца лета будем разыскивать. Если еще разыщем.
Ладошка почему-то не ответил. И даже не обернулся в сторону Макара.
– Ты понял? – уже грозно переспросил тот. – Хонорик ведь не совсем домашний зверек. Убежит!
– Понял… – наконец вздохнул Ладошка. Похоже было, Макар угадал его тайные мысли. – Придется тебе, Нюк, без свежего воздуха сидеть.
– Разве мы не выносим его в клетке на улицу? – удивился Макар. – Достаточно ему воздуха! И по дому побегать выпускаем, когда окна и двери закрыты.
Папа в это время с улыбкой слушал, как Соня подробно и обстоятельно перечисляла все пункты задания для поездки в Москву. Когда она дошла до часовни, он удивился:
– Ну хорошо, про усадьбу князей Гагариных узнать нетрудно, я даже удивляюсь, почему раньше не поинтересовался подробностями. И про эти палочки, с которыми местные ребята бегают, порасспрашиваю у своих коллег. В литературе мне такой обычай не встречался, но, может быть, кто-нибудь сталкивался с чем-то подобным. Но как я в Москве узнаю, почему гудит какой-то купол старой часовни, расположенной в деревне под Владимиром? Не лучше ли еще раз сходить туда да и обследовать часовню хорошенько?
Макар хотел сказать, что пытался это сделать, но на всякий случай решил помолчать. А тут папа и сам в задумчивости произнес:
– Хотя… ладно. Действительно, послушаемся пока совета, который нам дал этот художник, как его… Клювов? Не будем лазить по усадьбе, да мне, кстати, и некогда. Сегодня вечером уезжаю – обещали к поезду подбросить на машине. Хорошо, Соня, я выполню твои поручения, насколько смогу. Только вот странно: когда вы успели эти таинственные, как ты говоришь, звуки, расслышать?
– Ничего странного в этом нет, – пожала плечами Соня. – Я делала наброски заката, вот и услышала. А Макар с Ладошкой просто были рядом.
– Закат отовсюду виден, – сказал папа, – поэтому до моего возвращения все-таки не гуляйте далеко от дома.
Папа стал собираться в дорогу, мама, конечно же, взялась ему помогать, Соня читала, Ладошка дразнил Нюка через прутья клетки, а Макар… Макар просто сидел и думал. Разве это не занятие?
В общем-то дела складываются нормально. Не успешно, а нормально. Ведь успех в самом начале дела – это довольно скучно. А вот столько неизвестностей и тайн в самом начале каникул – уже хорошо. Во всяком случае, скучными каникулы не будут.
Макар вспомнил про Сонин свисток и подумал, что хорошо бы сейчас приготовить побольше подобных вещей – на всякий случай. Фонарик, бинокль, ножик, несколько довольно мощных петард, длинные и толстые охотничьи спички, баллончик с веществом против собак, который подарил перед каникулами друг Лешка… Лешка говорил, что из этого баллончика достаточно брызнуть в сторону собаки, и она уже не будет ни кусать тебя, ни даже облаивать – неприятный и едкий запах заставит ее почихать и уйти куда-нибудь в сторонку.
Все эти нужные предметы Макар еще в Москве сложил в отдельный рюкзак – и вот пришла пора этот рюкзак открыть. Учитывая недавние события, особенно стычку с местными мальчишками, вероятность того, что предметы из рюкзака пригодятся, очень сильно возросла. А если называть вещи своими именами – Макару просто не терпелось применить свои запасы… Особенно петарды и баллончик. Жалко, что он не захватил их с собой сегодня – не один раз чихнул бы тот парень, выронив свою дубинку! Это уж точно. И всем мальчишкам пришлось бы через рвущиеся петарды перепрыгивать. А что? Ведете себя по-хамски – получите!
Разбирая рюкзак, Макар случайно посмотрел в окно и увидел на улице того самого долговязого парня, который угрожал ему дубинкой. Сейчас руки парня были свободны, и казалось, он просто не знает, чем бы их занять. То за спину заложит, то скрестит на груди, то голову почешет, то ладони потрет. Наверное, привык к свой дубинке или к рогатине…
Парень неторопливо прошел мимо их дома. Из-за занавески Макар рассмотрел его более тщательно. Издали обычный паренек – если не знать, что он такой грубый и злой. Высокий, мускулистый, не зря же он вырвал у Макара свою дубинку. Вот только почему он повернул обратно, оглянувшись при этом на их дом?
Макар затаился за занавеской. И опять парень, пройдя мимо, повернул обратно! Выходит, он следит за их домом? Вот это новости…
Соня, закончив разговор с папой, взяла ведро и пошла к колодцу за водой. Макар увидел, как парень, опережая ее, подбежал к колодцу.
