– Изучаем, – обиделся Ларик. – Но не всю же сразу. Мы еще только средние века в Европе успели пройти.
– Алеша, – сказала мама, – на твоем месте я не укоряла бы ребенка, а побольше объясняла и рассказывала. Это, между прочим, твоя прямая обязанность. Не покупки всякие ненужные домой таскать, а сына воспитывать. Вот пообедайте и отправляйтесь на прогулку. Помнишь, ты мне показывал какие-то холмы, когда мы квартиру приезжали смотреть? Вот и Ларику покажешь.
– Показывал! – хмыкнул отец. – Холмы! Я тебе так вдохновенно рассказывал о лагере Лжедимитрия, о сражении в пойме Сходни, а ты потом спросила, какие обои лучше купить для кухни.
– Пап, я не буду спрашивать про обои! – воскликнул Ларик. – Я буду слушать внимательно. Как диктофон.
Лагерь Лжедимитрия! Сражение в пойме Сходни! Эти слова звучали как музыка перед каким-нибудь приключенческим фильмом. Сходня – вот она, под окном. Маленькая извилистая речка, которую все называют вонючкой. Так вообще называют мелкие городские речки. Летом Ларик ездил к бабушке в Минск, и там рядом с домом протекала одноименная речушка.
Папа поглощал обед так же быстро, как Остап свой «Педигри». А вот у Ларика с аппетитом всегда были проблемы.
– И не надейся ни на какую прогулку, если не съешь хотя бы полтарелки рассольника, – поставила мама жесткие условия. – Ты хочешь заработать гастрит в двенадцать лет?
– Полтарелки еще можно, – тяжело вздохнул Ларик.
Переходя улицу, Ларик подхватил на руки Остапа. На крутом повороте, из-за которого вылетали машины, он не доверял даже новому поводку.
Папа шел, по привычке заложив руки за спину и глядя себе под ноги. Ларик понимал: папа пребывает в состоянии задумчивости. И вывести его из этого состояния – дело почти безнадежное. Хоть он и обещал рассказывать про Тушинского Вора, но уже размышляет, конечно, о своем спектакле. Как-то все заботы у родителей совпали: переезд на новую квартиру, новый спектакль у папы и, значит, новый заказ у мамы, которая была художником по костюмам в папином театре.
Только у Ларика не было никаких важных дел, потому что до летних каникул оставалась всего неделя. Могут, конечно, в последнюю минуту появиться неприятности в виде неожиданной годовой тройки по математике. Но вроде бы контрольную он написал… так себе. Скорее всего на четверку.
Ларик шумно вздохнул, заставив папу оглянуться.
– Что ты вздыхаешь? Не нравится поводок?
– Да с поводком все в порядке. А вот ты молчишь, как партизан на допросе. Давай, рассказывай про сражение, раз обещал! И про этого… Лжевора Тушинского.
– Ах, да! Извини.
Папа засмеялся и огляделся вокруг. Они уже прошли летний стадион и остановились на берегу речки.
– Не лжевора, а Лжедимитрия, которого прозвали Тушинским Вором. Это был самозванец, который назвал себя царевичем Димитрием, возглавил польское войско и захватил Москву. Но русские поляков из Москвы выгнали, и самозванец Лжедимитрий встал лагерем вот здесь.
Отец обвел рукой высокий дальний берег огромного круглого оврага – в диаметре, наверное, километра два. По оврагу протекала извилистая речка Сходня.
– Хорошее местечко выбрал, да? – продолжал он. – Заметь, с того крутого берега все подступы со стороны Москвы были как на ладони.
– А где же сражение было? – нетерпеливо спросил Ларик.
– Ну, – замялся папа, – точно сказать трудно. Здесь, наверное, и было. Я ведь так, в общих чертах знаю.
Он остановился перед большим жестяным плакатом, на котором было написано: «Сходненский ковш. Памятник природы».
– Вот видишь. Еще, оказывается, и памятник природы. Так что тебе, можно сказать, повезло. Рядом с таким местом жить будешь! По истории подготовишь доклад – пятерка обеспечена.
Ларик был разочарован. Поэтому он даже не заметил, как нажал на ручке поводка кнопку, и Остапа подтянуло к нему. Пес, не понимая, что происходит, отчаянно крутил ушастой головой. Мол, что ж такое: гулять вышли, а держат меня, как на привязи!
– А я думал, ты сейчас все покажешь… – протянул Ларик.
– Потом как-нибудь – обязательно, – успокоил папа. – Мне же почитать кое-что надо. Посмотри, красота какая! В этом ковше несколько Лужников поместятся. Кстати, мне кто-то говорил, что здесь хотели строить самый большой в мире стадион. Представляешь, по склону оврага располагались бы трибуны, а внизу, на месте речки, – футбольное поле. Но, конечно, это нереально. Гигантские масштабы. Мяча бы никто не разглядел! Да и строить в пойме речки, наверное, из инженерных соображений невыгодно.
Но Ларику было неинтересно слушать про какой-то там стадион. Вон, есть же рядом стадиончик. Вполне достаточно, если кто-то любит гонять мяч. Ему жалко было, что напрасными оказались надежды на интересный рассказ о былых сражениях… Придется самому в книгах вычитывать. Ларик знал, как скор бывает папа на обещания. Наобещает с три короба, а потом займется своим спектаклем – и поминай как звали! Он уже и сейчас опять погрузился в свои мысли и забыл про Ларика с Остапом.
Правда, положа руку на сердце, это не очень угнетало Ларика. Рыться в книжках и справочниках в поисках каких-нибудь интересных сведений было его любимым занятием. Покупая ему очередную энциклопедию, мама всегда удивлялась:
– Не понимаю, Лариосик: как с твоей компьютерной памятью можно перебиваться с двойки на тройку по алгебре?
