— Они... только что... Педл... — с трудом проговорил Хенни.
— Знаю. Спрячьтесь пока.
Я кивнул на проход к угольному бункеру, а потом бросился в освещенное помещение и схватил трубку телефона. Он был в исправности. Набрав номер «Службы Информации», я попросил узнать телефон Роска Тейта, а потом позвонил ему. Прошло несколько неимоверно длинных секунд, и я услышал его голос:
— Роск?
— Да. Кто это?
— Дип...
Несомненно, он уже побывал в квартире Бенни и успел разослать в газеты материалы, в которых намекал на мою персону. Что ж, пусть убийца радуется, читая злобные статейки этого ненавистника, не подозревая, что жадность Тейта к сенсационным уголовным делам лишь облегчает мне розыски, — Еще один большой куш, Роск, — сказал я.
— Я уже говорил, что не нуждаюсь в вашей благотворительности.
— Дело идет к концу. Банда раскололась. Через пять минут они вцепятся друг другу в глотки, а те, кто выживут, окажутся у меня под колпаком.
Почему? Да потому, что я нашел знаменитый портфель Беннета и теперь все эти свиньи примутся визжать и вопить.
— Откуда вы говорите, Дип?
— Из старого подвального помещения клуба. Захватите блокнот и торопитесь. Это будет самая большая удача в вашей жизни...
— Дип!
— Торопитесь! Они захватили Элен, и я попытаюсь освободить ее. Может быть, и вы поспеете... — сказал я и бросил трубку.
А потом набрал еще один номер. На этот раз я не мог позволить себе действовать в полном одиночестве. Силы были слишком неравны.
— Хард у телефона.
— Это Дип. Слушайте и не перебивайте...
В нескольких словах я обрисовал сложившуюся обстановку и дал адрес квартиры, где находился Собел и его подручные.
— Дип...
— Нет времени. Действуйте быстро.
— Имею указания насчет вас...
— Не интересуюсь.
Бросив трубку, я в несколько прыжков оказался на лестнице. Хенни там уже не было. В пустом вестибюле горела только одна лампочка. Где-то наверху послышался приглушенный крик. Спустя несколько секунд я проскользнул в темный коридор. Со стороны бокового входа доносился треск взламываемой дубовой двери. Опять раздался чей-то крик.
'Спокойнее, спокойнее, — убеждал я себя, сжимая рукоятку револьвера.
— Здесь ошибки мы уже не допустим'.
Кратчайшим расстоянием наверх была главная лестница, но она могла охраняться одним из педловских подручных. Время... Время...
Примерно с час назад сюда явился Педл с Элен. Он обошел с ней все закоулки, а когда Хенни отказался открыть подвальное помещение, избил его и отобрал ключи. Не найдя ничего, он вызвал по телефону своих подручных.
Они явились сюда минут десять — пятнадцать тому назад. Педл никогда и ни к кому не испытывал жалости, но своими руками выжимать информацию, а тем более из женщин, не привык. Его дело было приказывать.
Итак, холл был пуст. Но не успела ли группа Дейва пробраться в клуб, пока я был в подвале? Или сейчас она, вместе с другой, пробивает себе путь через боковой вход. В любом случае, путь через главную лестницу был для меня закрыт.
Внутренние помещения клуба, за исключением подвального, обычно никогда не запирались. Не задерживаясь ни на секунду, я бросился в одну из комнат, расположенных слева, в ту, рядом с которой проходила пожарная лестница. Здесь лучше был слышен шум, доносившийся сверху, следовательно, банда находилась в одной из комнат, окна которой выходили во двор.
Когда-то в прошлом, при надобности, а чаще всего просто для тренировки, мы с Беннетом неоднократно лазили верх и вниз по обеим пожарным лестницам, изучая способы бесшумного открывания окон и дверей. От этих навыков теперь зависело многое.
Несколько секунд, и я уже взбирался вверх по мокрым от дождя стальным перекладинам. В окнах верхнего этажа из-за задернутых штор пробивался свет, Я помнил, что там находится большая комната, служившая для совещаний. Мне пришлось подняться к самой крыше и повиснуть на одной руке — только так я сумел заглянуть внутрь и оценить обстановку.
В комнате было две двери. Одна из них, по-видимому, запер тая на задвижку, выходила в коридор, а другая, неплотно прикрытая, вела в смежную комнату. Там свет был потушен. В семи-восьми ярдах от боковой двери на полу лежала Элен, тщетно пытаясь отбросить от себя грязный башмак Эла, которым он тыкал ей в лицо и грудь. Другой парень, гогоча во все горло, обвязывал здоровую руку Эла полотенцем, приготавливая его, видимо, к какой-то операции из арсенала Макси.
