— Безусловно, они были в чем-то схожи. — Она помолчала, закусив губу, потом продолжала: — Майк...
— Что?
— Я вполне понимаю, почему на рыжей было надето зеленое неглиже, но вот черное совсем не подходило этой девице Постон. Не тот тип, знаешь ли.
— Они меняются, как только дорываются до большого города, детка.
— Все говорят, что она была слишком старомодной.
— Это было дома, а здесь за ней никто не следил.
— Может быть, тут какая-нибудь связь?
— Если она есть, то это скоро выяснится. Сейчас же я хочу, чтобы ты проверила все счета в лучших магазинах и выяснила, есть ли у их владельцев какие-либо сведения о Грете Сервис. Может быть, она оставила свой новый адрес в каком-нибудь из магазинов. Мне довольно трудно представить себе девушку, которая не заплатила бы счета или утратила возможность пользоваться кредитом, если этого можно избежать.
Вельда усмехнулась:
— Ну, а ты собираешься оставить свой адрес до востребования?
— Да, — сказал я. — Твой. Я заеду к тебе попозже.
— Большое спасибо.
— Только из любви к тебе, бэби.
— Мальчишка! — игриво сказала она и взялась за телефонную трубку.
У Дональда Харнея была контора на девятом этаже Стейхейл-Билдинг, которую он делил с тремя другими адвокатами, не имевшими пока что богатой клиентуры. Их общий секретарь предложил мне пройти прямо к Дональду, и я толкнул дверь его кабинета.
Харней терпеть не мог всяких церемоний и условностей. Он сидел за столом в рубашке с засученными рукавами, за ухом у него был заткнут карандаш. Увидев меня, он поднялся и протянул мне руку для пожатия, небрежным кивком откинув волосы со лба. Последний раз мы виделись с ним на суде над Гарри Сервисом, когда он меня допрашивал в качестве свидетеля. Приговор по делу был “виновен”, и все, что мог сделать Дональд, это постараться насколько возможно смягчить наказание своему подзащитному.
Откинувшись на спинку стула, он спросил:
— Что привело тебя ко мне? Сбежал мой клиент?
— Гарри не тот тип, — ответил я. — Скорее он будет добиваться досрочного освобождения. Нет... Я просто хочу кое-что узнать о нем.
— Это все еще частная информация.
— Знаю, но дело идет о благополучии твоего клиента... и моего также, — усмехнулся я. — Как это ни забавно, но Гарри просил меня оказать ему услугу...
Я достал записку, которую Гарри прислал мне, и дал ее прочесть Харнею, потом снова спрятал ее в бумажник.
— Как она к тебе попала? — спросил он.
— Когда у человека неприятности, он изобретает всякие пути. Ты что-нибудь знаешь о его сестре?
Харней искоса бросил на меня взгляд и стал раскачиваться на стуле.
— Дело Гарри было мне предложено судом. У него не было средств, чтобы нанять платного адвоката. Суд длился всего три дня, потому что обвинение пыталось пришить ему еще несколько нераскрытых краж. В последний день неизвестно откуда появилась его сестра, совершенно убитая горем. По всей видимости, они были очень дружны в юности, но после не поддерживали друг с другом никаких отношений.
— Тогда уже ничего нельзя было сделать, чтобы помочь Гарри?
Харней кивнул головой.
— Да, это так, но она тем не менее винила себя за что-то. Это было проявление материнского инстинкта. Когда они были детьми, он был настоящим героем в ее глазах. А позже, когда у нее не было работы, он помогал ей материально.
— Что она сделала?
— Она не рассказывала. Во всяком случае, в тот день, когда Гарри вынесли приговор, она сказала, что сделает все, чтобы им больше никогда не пришлось беспокоиться о деньгах и что она все уладит и подготовится к тому времени, когда его освободят... В общем, сам знаешь, как это бывает, этакий эмоциональный взрыв.
— Да.
Харней бросил на меня загадочный взгляд.
— Она, казалось, говорила все это серьезно, но мне и раньше приходилось видеть такое. В тот момент все это звучало очень убедительно, но как, черт возьми, женщина может добиться чего-нибудь в одиночку?
— Существуют различные способы.
— Которые и приводят к тому, из-за чего ты пришел сюда?
— Да, она исчезла, и Гарри беспокоится. Скажи, ты видел его в тюрьме?
