- И у тебя есть револьвер?
- Видишь ли, штука в том, что именно я и занимаюсь такими делами. Но ты можешь не беспокоиться. Так в чем дело?
- Я не могу тебе этого сказать, - прошептала Анита.
- Ну зачем так, дорогая? Говори, ничего не бойся. Я все пойму.
Даже в темноте было видно, как судорожно она сжала руки.
- Пожалуйста, Кэт, прошу тебя, не надо об этом!
- Я ведь довольно странный человек, Анита. Кто знает, может, мне удастся наступить Руди на хвост. Он-то частенько проделывал это со мной.
- Но они... они же не всегда вели себя так...
- Не бойся, дорогая, рассказывай.
- Нет.
Я спрыгнул с перил и встал перед ней.
- Расскажи все, Анита, прошу тебя. И я с ними рассчитаюсь. Ничего другого я не хочу от этих гнусных пресмыкающихся.
Анита медленно отвернулась, прячась от моего взгляда.
- Я боюсь, Кэт... Они, конечно, сделали тебе много зла. И никто бы на твоем месте его не забыл. Но пожалуйста... пожалуйста, прошу тебя, не усугубляй положения.
- Странный ты человек, Анита, - я приподнял ее с кресла и крепко обнял. Только потому, что двоюродным братьям и сестрам разрешается обниматься, но тем не менее это оказалось ошибкой.
Пальцы вдруг ощутили ее нежное тело, руки непроизвольно сжали ее крепче, чем было допустимо, точно ток прошел по телу, в голове зашумело и мои чувства передались ей.
Она прошептала что-то, чего я не расслышал, потому что лицо мое зарылось в ее волосах, а губы жадно искали ее губы. Она ответила со всем неистовством страсти, на которую была способна, а ее горячий язычок вошел в мой рот, обдав его пламенем. Я невольно, хоть и против желания, отстранил ее.
- Кэт... я все время ждала тебя... и никогда не верила тому, что они говорили... Они говорили... будто ты умер... И я сказала тебе еще в ту ночь, когда ты уходил, что буду ждать...
- Мы были детьми, дорогая.
- Ты же сам сказал, что вернулся ради меня...
Да, наверное, она права. Именно поэтому я свернул с шоссе на дорогу к поместью.
- Как видно, я опоздал, Анита.
Ее глаза заволокло слезами и она прижалась лицом к моей груди.
- Я понимаю... ничего уже не изменишь, - она подняла голову. - Давай лучше вернемся в дом, Кэт... Пожалуйста, вернемся в дом, хорошо?
Я расстался с ней у входной двери, даже не попытавшись войти. Черного 'кадиллака' уже не было, но 'бьюик' все еще стоял н месте.
Я сел в свою машину и направился обратно по той же дороге, по которой ехал сюда. Калвер-Сити находился отсюда в шести милях на восток, и у меня было девять дней до того, как мне надо будет съездить в Нью-Йорк по делам, а потом снова вернуться на побережье.
Не доезжая до города, я остановился перед второразрядным отелем, выложил на стойку пять долларов и заполнил формуляр. У женоподобного дежурного не оказалось ко мне никаких вопросов. Отказавшись от расписки, я взял ключ. Даже не попрощавшись с ним, я поднялся в номер.
Я принял душ, лег на кровать и уставился в потолок, удивляясь своему желанию замуровать Руди и Тэдди в их собственном величественном особняке. Напоследок я засмеялся над этой нелепой мыслью. Я мог бы расправиться с ними обоими одной рукой, а уж о дяде Майлсе и говорить нечего. И тем не менее в сложившейся ситуации это приобретало какой-то совершенно другой оттенок. Там ведь были еще парни из Чикаго, и шутка могла кончиться холодным душем на мою горячую башку.
Я проснулся в семь утра, позавтракал в городе и, дождавшись половины девятого, щурясь от солнца, зашел в телефонную будку.
Трубку снял Марти Синклер.
- Алло! - услышал я.
- Это Кэт Баннермен.
- Ты в Нью-Йорке?
- Нет, в Калвер-сити. Я тут задержусь немного.
- Черт возьми, ты что, с ума сошел!? Если _т_ы...
- Погоди, Марти. Я здесь раньше жил.
- Ну хорошо, а зачем ты мне звонишь?
- Сам толком не знаю. Но тут есть кое-что интересное. Дело само по себе довольно простое, но надо вникнуть в ситуацию.
- Чтоб тебя, Кэт! Калвер-сити у нас как на ладони. Гэмблинг там сейчас легально, а сезон на коней давно прошел.
- Может, ты все же наведешь справки?
- О чем речь, конечно! Пять минут.
Я назвал номер телефонной будки.
- Позвони через четверть часа.
Он оказался весьма пунктуальным. Через пятнадцать минут я знал очень многое о человеке, которого звали Сид Ла-Порт, получил его адрес и отправился к нему. Дом пятьдесят шесть на Ривер-стрит был невзрачным зданием в конце улицы, почти у самого залива. На окнах первого этажа было написано: 'Контора маклера', а на втором окна выглядели довольно грустно и кое-где были даже побиты.
Окна Сидни Ла-Порта находились примерно в центре.
Человеку, открывшему дверь, было тридцать лет, но выглядел он на все пятьдесят. На голову ниже меня и с мелким крысиным личиком. Я отлично знаю такой тип людей, главное с ними - не церемониться и не терять времени.
Поэтому я сразу втолкнул его обратно в комнату. На лбу у него мгновенно выступили капельки пота. Тем не менее такие люди всегда пытаются все же что-то возразить. На этот раз - тоже.
- Слушайте, мистер... - проблеял он. - Вы врываетесь в чужой дом и даже не считаете нужным...
- Заткнись!
Больше я ничего не сказал, зато распахнул пиджак и достал носовой платок. Он увидел кобуру с револьвером, засопел и тяжело опустился в кресло.
- Мак... я совершенно чист. Спросите Форбеса, он подтвердит. Я уже заплатил за товар. Это просто подло! На прошлой неделе я отдал шестьдесят долларов, и теперь никому ничего не должен...
- Заткнись!
На этот раз он действительно заткнулся. Я прошелся по квартире, внимательно огляделся, пока не решил, что этого достаточно, потом придвинул к нему стул, сел и уставился на него. Он посерел от страха.
- Что ты можешь сказать о Баннерменах?
Вопрос удивил его.
- О Баннерменах? - переспросил он. - Что я могу сказать о...
- Ну!?
У него задрожали руки.
- Вы... вы из полиции?
Наверное, секунд пять я молча смотрел на него. Наконец он не выдержал и опустил глаза.
- Я вообще не из Калвер-сити, - ответил я.
Его глаза продолжали метаться между моим лицом и тем местом, где был револьвер. Наконец он сказал:
- Баннермены очень важные персоны. Живут на запад от города. Черт, я... - он вдруг замолчал, но я шевельнул рукой и он снова заговорил:
- Ладно! Баннермены вообще-то слишком много о себе думают. Я, правда, не так уж много про них знаю. Двое из них постоянно шляются с какими-нибудь девочками из клуба, жадными до секса, и швыряют
