не опередила, я немедленно набрал этот номер.
- Грэди?
- Кто это?
- Ирландец.
Секунду он молчал, затем я услышал его удивленный голос:
- Да ну?! Не может быть! Где ты?
- Неподалеку. Хотел бы с тобой поговорить.
- Заходи.
- Но есть ведь, кажется, статья о соучастии...
- Слышал, слышал. Но еще существует свобода прессы и неписаный закон об охране источников информации. Я уже чую интересную историю.
- Приду через десять минут.
- Жду с нетерпением. Буду один.
Билл Грэди обитал в старомодном отеле на Семьдесят второй улице. Я поднялся на лифте, нажал кнопку звонка и, когда он открыл дверь, вошел. Мы не виделись три года, но это не имело никакого значения. Мы по-прежнему чувствовали себя армейскими дружками, которых несколько лет, проведенных бок о бок, сплотили на всю жизнь.
Он налил мне выпить и кивком пригласил усаживаться в кресло:
- А теперь рассказывай. Ты сегодня - самая сенсационная новость Нью-Йорка. Я покачал головой:
- Это только так кажется.
- Итак?
- Наш разговор не записывается?
- Да что ты! Давай.
Я все ему рассказал. Я уже закончил, а он все еще не прикасался к своему виски, хотя и сидел со стаканом в руках.
- Что с тобой? - спросил я.
Он наконец сделал первый глоток и поставил стакан.
- Твой рассказ, на мой взгляд, подтверждает кое-какие слухи, которые до меня уже доходили.
- Так расскажи же скорей.
Грэди немного помешкал, видимо решая про себя, как много он может позволить себе сказать. Наконец он резко повернулся ко мне и начал так:
- Мне уже не раз доводилось вверять тебе свою жизнь. Надеюсь, что и на этот раз ты меня не подведешь. Слыхал ты что-нибудь о работе советских океанографов, начатой в 1946 году?
- Кое-что доводилось. Карта дна Мирового океана, течения, какие-то там приливы, отливы и тому подобное. А что?
- Ты ведь знаешь принцип действия ракет типа 'Поларис'?
- Насколько я помню, они сжатым воздухом выталкиваются с подводной лодки в воздух, после чего включается их собственный двигатель и система наведения. А при чем здесь это?
- Дело в том, что вот уже много лет красные работают в нейтральных водах всего в двадцати милях от нашего побережья. И мы ничего тут не можем поделать, разве что держать их под наблюдением. Они, например, могут создать собственные ракеты типа 'Поларис' и разместить их в нескольких милях от нашего берега. Достаточно всего нескольких, чтобы уничтожить наши важнейшие портовые города, со всем населением и военными базами, - для этого нужно будет только нажать кнопку. И всю эту работу они могут проделать в полной тайне.
- Но ты же сам сказал, что мы за ними следим.
- Дружище, ты забываешь, что океан велик. А развитие подводного плавания и подводных исследований достигло высокой степени совершенства. Они вполне могут выставить напоказ макеты, в то время как настоящие работы проходят за границами нашей видимости. И пока мы треплемся на многочисленных переговорах о ядерном разоружении и подписываем один договор за другим, строя из себя Большого брата для всех козлов в мире, русские спокойненько готовятся нас всех уничтожить на тот случай, если переговоры пойдут в невыгодном для них направлении. А наши военачальники, будучи законченными идиотами, и не думают о системе полной безопасности. Эти корыстолюбивые тупицы, которые воюют в Корее на допотопных самолетах и несут бесконечные потери, выжили Макартура, единственного, кто мог выиграть эту войну. Они заполнили все газеты, выставляя нас идиотами на весь мир и думая только о продвижении по службе и о получении новых и новых чинов, роют себе и всем нам могилы.
- Переходи к делу.
Билл кивнул и налил себе еще. Он задумчиво бросил в стакан кубик льда и сделал глоток.
- Из неофициальных источников я знаю, что Карин Синклер связана с ФБР, так что тут все чисто. Я проверял, раньше она занималась океанографией в одном из университетов Западного побережья. Она работала над каким-то заданием с шестью коллегами, каждый из которых погиб потом при странных обстоятельствах. Затем она работала на военно-морском флоте, где занималась исследованием дна океана вблизи американского побережья. Можно предположить, что ее работа была засекречена и как-то связана с определением местонахождения советского подводного ядерного оружия. И допустим, что ей удалось что-то найти. Думаешь, Советы не знают об этих наблюдениях и не готовы на все, лишь бы не допустить утечки информации? А теперь предположим, ей единственной удалось уйти от преследования и унести с собой план размещения их оружия. Они просто не могут оставить ее в живых. Они пойдут на все, чтобы она не смогла никому передать этот материал. Здесь уж все их спецслужбы полностью выложатся, и похоже, что так и есть... Тебе же, друг мой, доверили эту штуковину.
Я встал, крепко сжав губы.
- Но почему именно мне?
- Она оказалась в безвыходном положении, а тут ты подвернулся. Она посмотрела на тебя и решила, что именно ты с этим справишься.
- Чушь какая-то! - Я с громким стуком поставил стакан на стол и внимательно посмотрел на Билла. - Слишком много предположений. Перебор. И ни одно из них мне не нравится.
- Но ведь они могут быть верны, - спокойно сказал он.
- Но почему именно я оказался в центре всего?
- Судьба, дорогой. Таково твое счастье. - Он снова потянулся к стакану. А может, это наше счастье. - Он снова посмотрел на меня и замолчал.
- Ну, хорошо. Допустим, что ты прав. Если я пойду в полицию, они меня засадят за убийство. Если я пойду в ФБР, они так или иначе все равно сдадут меня легавым. И что бы я им ни сказал, они все равно мне не поверят, потому что я не могу вернуть им капсулу, а Карин Синклер не может говорить. Если она умрет, то я больше не жилец. Если я останусь на свободе, то либо Большой Степ меня рано или поздно прикончит, либо легавые. Так что же мне остается?
В смехе Билла послышались сардонические нотки.
- Ну уж не знаю, дорогой, но ясно одно: будет интересно. Даже если мне доведется написать только твой некролог, то и это способно поднять тираж нашей газеты.
- Что ж, рад сделать тебе приятное.
- Весьма благодарен.
- А что лично ты собираешься предпринять? Он усмехнулся:
- Я лично? Ничего. Собираюсь откинуться в кресле и смотреть, как ветеран войны превращается из гангстера вновь в защитника родины, причем не по собственному желанию, а по велению судьбы. Это будет любопытно с точки зрения изучения человеческой психологии. Ты ведь всегда для всех был загадкой, теперь тебе дан шанс показать, на что ты действительно способен. Мне же нужна хорошая история.
- А не хочешь сам ради этого попотеть?
- Но это физически невозможно, - рассмеялся он. - Ведь в эту историю попал ты. Я лишь привнес в нее высокую идею, а теперь хочу стать зрителем. А у тебя, Ирландец, уже нет выбора. Ты один знаешь все факты, необходимые, чтобы выбраться из ловушки. Если тебе это удастся, я конечно же сорву на твоем деле куш. Договорились?
Я поставил стакан и поднялся.
