курок, который слушается малейшего движения пальца, и пистолет выплюнул огненную струю, прострелившую грудь Сони Монтлея насквозь и отбросившую его в сторону на четыре фута от машины.
Обтянутый желтой кожей череп Коплея вывалился из машины и покатился, пока не остановился рядом с Сони и остался там, улыбаясь ему идиотской улыбкой смерти.
Вы сможете подавить желание, вы можете подавить страх. Но когда все кончается, вы стоите в молчании, не зная, что делать дальше. Вы удивляетесь, что чувствуете себя совершенно нормально.
Велда тихонько спросила:
— Теперь все кончено, да? — Ее одежда лежала кучкой рядом с ней на траве, и в догоравших лучах солнца она была похожа на статую лесной нимфы. Прелестная нагая нимфа с целой копной спутанных черных локонов, которые рассыпались по плечам.
Там, наверху холма, где мы лежали в гнездышке, трава была мягкой и пахучей, и ночь обещала быть теплой.
Я посмотрел на Велду, потом на холм. Завтра это будет по-другому. А в этот раз — только так. Я сказал:
— Ты готова?
Она улыбнулась, предвкушая то, что должно было произойти.
— Я всегда готова, Майкл.
Я взял ее за руку и перешагнул через трупы — старый и новый. И мы стали подниматься по склону холма. Я сказал ей коротко:
— Теперь и я готов, Велда…
