которых вели тропинки, выглядели причудливо, совсем по-японски. Выщербленные под ветром и дождями массивные каменные скамьи, несимметрично расставленные то там, то здесь, напоминали серые руины ацтекских построек. Дальше вверх склон покрывали густые заросли, так что кирпичное здание казино с белыми колоннами уже представало в обрамлении буйной зелени.
Когда они отошли от пирса на безопасное расстояние, Паркер тихо приказал девушке:
— Начинай снимать.
— Я уже сделала два кадра, — ответила она. — Один, приближаясь к пирсу, а другой на самом пирсе.
Он удивился.
— Хорошо, — только и смог сказать.
— Не волнуйся, задание я выполню.
И он поверил ей.
Над островом царила тропически жаркая, влажная ночь, но за огромными стеклянными дверями залы казино наполнялись прохладным и сухим кондиционированным воздухом.
Миновав стеклянные двери, они попали в холл с высоким потолком и полом, выложенным крупными черно-белыми керамическими плитками. Светло-кремовые стены окаймляли стеклянные канделябры, между которыми висели ренессансные полотна, а также стояли антикварные кресла и диванчики из темного дерева.
С трех сторон в холл выходили широкие арки. Небольшие таблички над ними, набранные скромными печатными буквами, извещали, куда вели двери. Налево находился ресторан, прямо — то, что деликатно называлось комнатами отдыха, направо располагалось собственно казино.
Паркер спросил:
— Поедим сейчас или позже?
— Позже. Когда мои нервы слегка успокоятся.
— Тогда сюда. — И они прошли в казино. Большой зал выглядел более современным — потолок пониже, чем в холле, подвесные шумопоглощающие панели, встроенные лампы дневного света, стены, оклеенные тканевыми обоями цвета бильярдного сукна; под ногами — ковры чуть более темного зеленого оттенка. Игровые столики расставлены с таким вкусом и так продуманно, что их беспорядочное расположение казалось почти естественным. Слева за конторкой полированного красного дерева, украшенной начищенной бронзой, стояли кассирши в черных нарукавниках и с зелеными тенями под глазами.
Паркер купил жетонов на двести долларов и половину отдал своей спутнице. Затем обошел зал, выиграл немного в кости, немного проиграл в рулетку; выиграл, проиграл и снова выиграл в железку.
В зале отсутствовали автоматы — только разнообразные игровые столы. Паркер с девушкой подождали у стола для покера, пока не освободилось место, а затем она села и сыграла несколько партий. Выиграв кучу денег, стала взвизгивать от радости, целовать карты, прижимать к груди пригоршни жетонов, привлекая внимание к себе, и делала это так тонко, что уже никто не обращал внимания на ее спутника. Она играла роль сексуальной наивной блондинки с широко распахнутыми глазами, напавшей на золотую жилу, и в ответ получала взгляды, выражавшие в равной степени восхищение и сладострастие.
Через час они переместились в огромных размеров ресторан, где еда оказалась неприлично дорога, но великолепна. Увитые виноградными листьями ширмы и вазоны с цветами зрительно делили зал на укромные уголки, скрадывая его размеры. В центре тихо плескался фонтан, а официанты сновали быстро и бесшумно.
Он нигде не обнаружил ни входа на второй этаж, ни каких-либо необъяснимых дверей, хотя, очевидно, здание имело гораздо больше помещений как наверху, так и внизу, но пока невозможно было разгадать его внутреннюю планировку. Двери из ресторана вели только в холл, комнаты отдыха и на кухню. Из казино существовал выход только в холл. Мужские комнаты отдыха представляли собой тупик, откуда можно попасть опять-таки в холл. Девушка сообщила, что то же относилось и к женским комнатам.
Вернувшись в казино, Паркер оставил спутницу у стола для игры в кости, а сам принялся бродить по залу. Он искал потайную дверь, которая могла находиться только в этом зале. Хотя было очевидным, что в здании должна существовать лестница наверх, Барон почему-то решил устроить еще и потайной ход на второй этаж. Паркер не понимал мотивов его действий, но в том, что хозяин поступил так обдуманно, нисколько не сомневался.
Ему понадобилось пятнадцать минут, чтобы обнаружить дверной проем. Помогла тонкая вертикальная линия в плинтусе у дальней стены. Дверь оказалась подогнана так плотно, что уже с полуметра щель в обоях становилась совершенно незаметной, но внизу, в плинтусе, соединение заделали не так тщательно.
Очевидно, дверь находилась под наблюдением, и Паркер не остановился, чтобы рассмотреть ее получше. В течение следующих пятнадцати минут он шесть раз медленно прошел мимо нее, внимательно изучая каждый сантиметр поверхности, но так и не нашел способа открыть ее снаружи. Наверняка она откуда-то управлялась электричеством, возможно, из-за конторки кассира.
Еще минут через пять он оторвал девушку от игры в кости, и она сделала три снимка той секции стены, где находилась дверь. Потом они покинули казино, обошли его справа и направились по склону к павильону, где устраивались петушиные бои. Вдоль дорожки росли низкие густые кусты, отделяющие ее от узкой полосы газона, за которым буйствовали тропические заросли. Когда они обходили дом, девушка заметила:
— Я никогда не видела петушиных боев. Ты не против, если я сделаю несколько снимков для себя?
— Не против.
Маленький круглый кирпичный павильон без окон с зеленой остроконечной крышей, где проводились петушиные бои, находился прямо за казино и напоминал своими очертаниями коренастую силосную башню. По периметру его освещали старинные каретные фонари, и точно такие же фонари висели на столбах вдоль дорожки.
Плата за вход составляла пять долларов с человека. Внутри ряды кресел поднимались вверх амфитеатром, окружая небольшой грязный пятачок в центре. Все это напоминало арену для боя быков, только в миниатюре.
Ожесточенные соперники уже сшибались грудью на ринге. Владельцы петухов орали своим птицам что- то по-испански, а букмекеры ходили по рядам, выкрикивая цифры и принимая ставки. Кроме той, через которую только что вошел, Паркер обнаружил в здании еще две закрытые металлические двери.
Большинство клиентов, заполнивших ряды менее чем наполовину, выглядели так, будто впервые в жизни видели происходящее. Они, во-первых, не понимали смысла развертывавшегося перед ними зрелища, а во-вторых, оно им совершенно не нравилось. Зато поклонники и знатоки петушиных боев время от времени громко выражали свой восторг то по-английски, то по-испански.
Развлечение выглядело дешево, как причуда или экзотический штрих, призванные привлекать посетителей на остров. И определенно не являлось основным источником доходов. Все деньги делались в казино. Задержавшись на несколько минут, чтобы только осмотреться, Паркер вышел. Девушка неохотно последовала за ним и все оглядывалась, пока они шли к выходу. По дороге в казино она взяла Паркера за руку, прижалась к нему и взволнованно прошептала:
— Я никогда не думала... даже не представляла, что существует нечто подобное.
В ее блестящих глазах отражался свет ламп, любому встречному могло показаться, что она неуверенно держится на ногах.
— Разве это не чудо? — не унималась она. — Просто невероятно!
— М-м-м...
— Я никогда не видела ничего... Я могла бы провести здесь всю ночь. Посмотри на меня, я вся дрожу. Откуда они, из Мексики?
—Да.
— И мужчины тоже? Те, что разговаривали с ними?
— Это владельцы. Или тренеры. Барон привозит их вместе с птицами.
— Я никогда не бывала в Мексике, — сказала она задумчиво. А затем, когда они уже входили в двери, снова спросила: — А у них в Мексике часто устраивают такие зрелища? Петушиные бои?
— Постоянно.
