— Посмотрим, может быть, я все-таки смогу найти фубольный матч.
— Не стоит беспокоиться. Досматривай свой фильм.
— Ты и впрямь не хочешь увидеть футбол?
— Да, не хочу, представь!
От его тона она сразу сникла и виновато произнесла:
— Прости меня, Артур!
— О, Бога ради! Ты тут ни при чем, я вовсе не злюсь тебя.
— Я знаю, Артур, я...
Один из телохранителей возник в дверях:
— Вас к телефону, мистер Бронсон.
— Сейчас подойду. — Он был явно благодарен телохранителю за вмешательство. Бронсон вышел из комнаты и заторопился вверх по лестнице.
Может ли такое статься? Неужели они накрыли Паркера? Неужто ему наконец можно будет выбраться из этого мавзолея?
На лестничной площадке второго этажа, слева от него простирался широкий холл величиной в несколько комнат вместе взятых, устланный персидским ковром, с целой шеренгой канделябров по бокам. Он направился через холл, ноги его утопали при этом в пушистом ковре, и вошел третью комнату справа — свой кабинет.
Там прежде всего бросался в глаза письменный стол размером с хороший спортивный автомобиль. Стол был изящно отделан инкрустацией ручной работы из гондурасского красного дерева. Книги, купленные им, — нет не для чтения, а только потому, что привлекали их дорогие переплеты, по мнению декоратора, они гармонировали с инкрустацией стола, — красовались на полках, которые рядами висели на всех трех стенах. Два высоких узких окна выходили на окаймленную деревьями улицу и на парк, начинающийся прямо за ней.
Бронсон сел за стол и потянулся было к телефону, надеясь услышать хорошие новости, которых так долго ждал. Но в последнюю секунду он отдернул руку, желая продлить ожидание и заставить звонящего томиться от нетерпения, пока он не сорвет обертку с сигары и не раскурит ее. Уже с сигарой в левой руке Бронсон опять потянулся к аппарату, взял трубку.
Но это не были хорошие новости. Новости были скверные — хуже некуда: кто-то только что вывернул наизнанку клуб “Какаду”.
Глава 2
Вывеска наверху, рядом с дорогой, светилась зеленым неоном. Она гласила:
КЛУБ “КАКАДУ”. ТАНЦЫ.
Город находился в пяти милях к востоку, если ехать по двухполосной дороге с черным покрытием, которая, медленно преодолевая уклон, спускалась в долину, где, собственно, и раскинулся сам город. С той стороны и прибыл оранжевый “фольксваген”. В машине сидел всего лишь водитель, увесистый сверток, покрытый брезентом, лежал на заднем сиденье. Машина подъехала к клубу “Какаду” с урчанием, похожим на кашель, нехарактерным для движка “фолькса”. Через полторы мили дальше по дороге находилась станция автосервиса, закрывавшаяся на ночь. “Фолькс” доехал до нее и остановился; фары и все огни его были выключены. Небольшой приземистый силуэт машины был едва заметен в темноте — скорее вообще не виден, если кому-то не было известно, что здесь стоит автомобиль. Водитель, невысокий тощий мужчина по имени Рико, вышел из машины и зашагал обратно, по направлению к клубу “Какаду”.
Стояла субботняя ночь, и парковочная площадка была переполнена. Рико пробрался сквозь ряды автомобилей к шеренге машин, припаркованных возле стены клуба. С этой стороны виднелась дверь, почти в самом конце здания, и Рико направился к ней. Автомобиль, ближайший к двери, оказался белым “фордом”. Рико подергал дверцу со стороны водителя, убедился, что она заперта, и раздраженно пожал плечами. Затем попытал счастья со следующей машиной — темно-зеленым “континенталем”. Его дверца оказалась не на замке, и он стал подле нее, ожидая чего-то.
Спустя минуту черный “бьюик” двухлетней давности, угнанный не далее как нынешним вечером, свернул на стоянку. Кроме водителя, в “бьюике” никого не было. Водитель, высокий, стройный мужчина лет сорока, по имени Терри, с щербатым от оспы лицом, кивнул, завидев Рико.
Рико глянул на “бьюик” и уселся за руль “континенталя”. Затем нагнулся и с минуту возился с чем-то под приборной доской. После чего движок заработал, и Рико задом тронул “континеталь” с того места, где машина стояла. Он вырулил через несколько рядов машин на новое место парковки. “Бьюик” тем временем передом заехал на освободившееся место. Рико опять начал манипулировать под приборной доской “континенталя” — и движок смолк. Он вылез из машины, направился к “бьюику”. Терри тоже вылез, и они оба зашагали за угол к фасаду, а затем вошли в клуб. На обоих были тесные костюмы и галстуки, а при входе как тот, так и другой сняли шляпы.
Клуб был одним из тех мест, где мафия прокручивала свои операции, поэтому никого ничуть не волновала архитектурная безвкусица с аляповатой розовато-кремовой штукатуркой на стенах высотой в два этажа. В этой местности все еще действовал “сухой закон”, и округ находился в одном из сорока девяти штатов, где были запрещены азартные игры, а в одном из пятидесяти была запрещена проституция и торговля наркотиками.
Единственный легальный вид деятельности в клубе “Какаду”, которым здесь занимались официально, были танцы. На первом этаже находился бар, где продавались напитки в ассортименте, которому мог позавидовать сам Нью-Йорк-Сити, по цене чуть дороже, чем в вышеупомянутом месте. Официанты и бармены имели под рукой для продажи марихуану — более сильные наркотики не пользовались спросом в здешних местах. А наверху к услугам посетителей были кровати и девицы особого рода. Под лестницей же вовсю шли азартные игры. Клуб был не только весьма прибыльным заведением, но еще и надежным. Местные власти хорошо подмазывали где надо, и особых проблем поэтому у них не возникало... До нынешней ночи.
Ни одно здание не застраховано от ограбления, если какой-либо профессионал сумеет заполучить его поэтажный план. Имелось, с точки зрения грабителей, несколько существенных недочетов в этом своеобразном строении — о которых, разумеется, мафия не задумывалась прежде. Но этой ночью появился повод, чтобы озаботиться ими всерьез.
Боковая дверь — раз! Она вела в короткий коридор, который, в свою очередь, выходил к бару. Через этот коридор можно было попасть и на лестничный проем, который спускался в игорную комнату. Воспользовавшийся этой лестницей оказался бы вскоре в другом коридоре с зарешеченным окном слева и главной игорной комнатой справа. Прямо через холл можно было увидеть двери и в остальные помещения. Повернув направо и войдя в главную комнату, желающий нашел бы в ней игорные столы всех размеров и увидел бы, что вдоль одной из стен протянулся проволочный турникет, на манер клетки привратника в банке, за одним лишь исключением: ограждение шло от пола до потолка. За ограждением находились кассиры с ящиками, полными денег и фишек. А позади них — стена с дверью. Повернувшись кругом и выйдя обратно в коридор, а затем зайдя в мужскую комнату, человек бы обнаружил, что мужская комната и место для кассиров разделены стеной и что та дверь, которую он заметил прежде, ведет в мужскую комнату. Эта дверь всегда стояла на замке, и открыть ее с той или другой стороны можно было только ключом. У каждого кассира был свой ключ, который он должен был сдавать, когда уходил с работы. Вся эта затея с ключами преследовала благую цель — заботу о кассирах, которым приходилось работать подолгу и частенько прикладываться к пиву что, кстати, не возбранялось.
И теперь — офис. Это два. Он находился позади клетки для кассиров и слева от мужской комнаты. Дверь в офис находилась левее на девять футов от личной двери кассиров в мужскую комнату. Эту дверь не держали закрытой так как кассирам приходилось частенько пользоваться ею — проверять чеки, вносить и выносить деньги, фиксировать начало и конец работы. Офис был без окон, с воздушным кондиционером, высоко вделанным в наружную стену, дверь, ведущая к кассирам, являлась единственным входод в офис. Трое мужчин, работавших в офисе, были вооружены.
Рико и Терри, оказавшись в клубе, довольно долго стояли у стойки бара, смакуя бутылочное пиво, затем спустились вниз к игорному залу. После чего вошли в мужскую комнату. Каждый не мешкая проследовал в кабинку, закрыв дверь, и оба натянули резиновые маски телесного цвет которые полностью скрыли их лица. Маски имели две овальные прорези для глаз, круглые отверстия для ноздрей и плотно обтягивали контуры
