которого он стал выглядеть косоглазым. Голова его начала клониться назад, а черное пятнышко на лбу углубилось, расширилось и покраснело по краям, и сцену наконец дополнил звук выстрела — глухой, одинокий хлопок посреди солнечной тишины.
Паркер бросился со стула на землю, и дальше все происходило очень быстро. Выстрелы щелкали один за другим, Паркер кубарем летел через кафельную дорожку и ровную лужайку, мир завертелся вихрем. Потом он оказался под прикрытием изгороди, где в тени кустов было на удивление прохладно, и смог, лежа на животе, посмотреть назад, в носу у него стойко держался густой запах травы и пыли. Далеко отсюда тело Персона все еще валилось со стула, будто та часть мира все еще существовала в замедленном темпе, тогда как все остальное понеслось вперед на бешеной скорости.
Один из револьверов лежал у Паркера в заднем кармане брюк. Он вытащил его и стал наблюдать за домом. Выстрелы с той стороны прекратились.
Тело Персона закончило свое падение и лежало теперь на плитке неподвижной грудой.
Паркер поднялся на четвереньки и пополз вдоль изгороди в направлении дома.
Голова женщины показалась над краем бассейна. Она уставилась на распростертое тело и начала кричать. Паркер вскочил на ноги и добежал до дома. Выстрелов не последовало. Он быстро двинулся вдоль стены, но тут же услышал, как у крыльца хлопнула дверца автомобиля. В три прыжка домчавшись до угла, он увидел голубой «шевроле», выезжавший за ворота. Тачка Ула! До него продолжали доноситься вопли жены Персона. Вернуться? Нет, вряд ли ей что-либо известно, а женщина в истерике может доставить очень много неприятностей.
Паркер осознал, что произошло; вся ситуация представилась ему ясно и целиком. Персон говорил, что задумался после того, как отказался рассказать Грейс, где искать Ула. И вот вместо того, чтобы перезвонить Грейс, он разыскал Ула.
Ул, вероятно, пережил несколько неприятных минут, услышав, что его разыскивает Бенни Вайс. Но, поразмыслив, наверняка догадался, что Паркер сел ему на хвост. А ведь Персон в то же время почти договорился и с Паркером.
Куда теперь может направиться Ул? Персон не успел рассказать Паркеру, где его искать, но Улу об этом не известно. Так что у него одна задача — найти себе нору поглубже, забраться в нее и носа не высовывать. Теперь он будет прятаться еще старательней.
А у Паркера осталось единственное имя и единственный адрес. Джойс Лэнжер, Нью-Йорк, Западная Восемьдесят седьмая улица, 154.
Жена Персона продолжала кричать. Паркер сел в машину и поехал прочь.
Глава 9
Девушка, открывшая Паркеру на стук, имела вид человека, обиженного на весь мир. Стройная, с длинными каштановыми волосами, струящимися по спине, как у городских уличных певцов, с мягкими карими глазами и тонкими чертами лица, она выглядела бы хорошенькой, если бы не жалкое и униженное выражение, сводившее на нет все попытки красоты заявить о себе. С первого взгляда Паркер понял, что все сказанное ею будет нытьем. И немедленно в этом убедился.
— Что такое? Я обедаю, — сразу запротестовала она против его вторжения.
Было восемь часов — поздновато для обеда в одиночестве, а по ее наряду — она стояла перед ним в мятых темно-синих расклешенных брюках, сандалиях с веревочными подошвами и в сером хлопчатобумажном свитере с переводной картинкой из мультфильма — Паркер понял, что Джойс одна.
— Я хочу поговорить с тобой о Джордже Уле, — сообщил он.
Ее лицо ожесточилось, жалобные складки на лбу и вокруг рта сделались явственней.
— Я не видела Джорджа больше года, — ответила она. — Попробуй найти кого-нибудь еще.
— Где?
— Откуда мне знать, — отрезала она и потянула дверь на себя.
Паркер вставил в щель ногу.
— Одну минуту, — настаивал он.
Она посмотрела на его ногу, будто не совсем веря в происходящее, и, когда перевела взгляд на Паркера, жалобное выражение лица уже наводило на мысли о сильной зубной боли.
— Что ты, по-твоему, делаешь? — прохныкала она на октаву выше, чем прежде.
— Ты не слишком-то любишь Джорджа Ула, — заметил он.
— Какое твое дело, кого я люблю? Ты хочешь, чтобы я позвала на помощь?
— Я тоже не люблю Джорджа, — сообщил Паркер, — и если я его найду, я устрою ему большие неприятности.
Она оценивающе взглянула на него:
— Неприятности?
— Да.
— А в чем дело? Ты ревнивый муж или что?
— Или что.
Нахмурившись, девушка обернулась, обежав взглядом комнату позади себя.
— Я как раз обедала...
— Я подожду.
— Квартира в жутком виде.
— Это волнует меня меньше всего на свете.
Она снова подняла на него глаза:
— Ты правда зол на Джорджа?
— Да.
Посомневавшись еще мгновение, она пожала плечами и открыла дверь нараспашку со словами:
— Ладно, давай входи. — Но даже это она произнесла так, будто на нее только что опустили тяжеленный груз.
Паркер прошел в неряшливую гостиную. Приготовленный на скорую руку обед из полуфабрикатов стоял на кофейном столике, напротив — работающий телевизор с приглушенным звуком. Он встал посреди комнаты, а она закрыла дверь за его спиной и, как бы извиняясь, добавила:
— Не люблю домашнюю суету, когда одна. Ты меня понимаешь?
Она явно испытывала неудобства, несмотря на безразличие Паркера, но смущение не подвигло ее ни на какие действия.
— Да, хорошо понимаю, — согласился Паркер.
Она обошла его и уныло взглянула на свой обед.
— Похоже, он совсем остыл. Послушай... Как ты сказал, тебя зовут?
— Том Линч.
— Хай, Том. А я — Джойс Лэнжер. — На секунду ему показалось, что она сейчас протянет руку, чтобы поздороваться.
— Знаю, — ответил он.
— Послушай, — продолжила она, пытаясь выглядеть оживленной, — ты сегодня обедал?
Паркер только что приехал из Александрии, в пути он останавливался только для заправки. Четыре часа назад он пригубил джина с тоником у Лью Персона и все.
— Сегодня нет, — признался он.
— Тогда почему бы тебе не сводить меня перекусить? У нас тут есть одно клевое мексиканское местечко, недалеко, на Семьдесят девятой улице, о'кей?
Сейчас, как никогда, Паркер чувствовал необходимость действовать быстро. Нужные ему люди оказались разбросаны по всему Восточному побережью, большая часть времени уходила на разъезды из одного города в другой. А Ул мог находиться где угодно. И Розенштейн по-прежнему маячил впереди.
Он прекрасно понимал, что Джойс Лэнжер в любой момент упрется и замолчит; упрямый нытик, коллекционирующий обиды и несправедливости, к тому же пассивная по натуре, она, вполне возможно, окажется для него полностью бесполезной, но прежде, чем это выяснить, ему придется поддерживать в ней хорошее настроение.
— О'кей, пошли, — согласился Паркер.
— Дай только я переоденусь. — Она даже немного оживилась и выглядела почти хорошенькой;
