напряг все силы. И когда подошел нужный момент, подобрал под себя колени, встал, положив руку на верх стенки, боком к цели. Левую руку поднял вперед для равновесия, а нож заложил за правое ухо. Он наметил точку в пространстве, куда предстоит бросить нож, и знал, в какой момент голова парня достигнет этой точки. Знал также, насколько его бросок должен упредить появление головы. В запасе оставалось минуты две. Он встал во весь рост на крыше театра, ожидая, сосредоточив все внимание на этой голове, двигающейся на расстоянии трех с половиной метров. Момент подошел. Он бросил нож и снова упал плашмя за стенку. Не последовало ни крика, ни вопля, ни визга. Вообще никакого звука. Ничего не случилось? Паркер поднял голову и посмотрел в ту сторону. В “кастрюле” никого не было. Он снова встал на колени. В поле зрения по-прежнему никого.
Он попал в цель, и парень свалился вниз. Убил ли, попав под ухо или под челюсть, или парень выведен из строя скользящим ударом? И надолго ли? Может быть, только на несколько секунд. Паркер посмотрел направо. Там, над парком, висел другой воздушный часовой, смотрящий вниз, но он слишком далеко, чтобы заметить, что здесь что-то произошло, слишком далеко, чтобы бросить в него другой нож, и слишком далеко, чтобы стать угрозой для Паркера. Он натянул правую перчатку, встал, отряхнул снег с куртки и брюк, пробежал рысью по крыше, открыл черную металлическую дверь и спустился вниз.
Глава 3
Посмотрев на сцену с задней части балкона, Паркер увидел, что убитый все еще лежит под холстом и трубами. Другого, раненного, унесли. Если Паркер ничего не добился, то по крайней мере выиграл время. За балконом находилась небольшая будка киномеханика, где стояли два старых кинопроектора, похожих на роботов. Там были также чулан с инвентарем для уборки и две комнаты отдыха, а в картонной коробке лежала куча журналов “Настоящий детективный роман”. С балкона вела широкая, покрытая ковром лестница, а внизу располагалась контора, где в небольшой яркой картонной коробке наверху бюро для хранения документов Паркер обнаружил дюжину шоколадок с арахисом. Две съел, остальные засунул в карман.
Окно конторы выходило на переднюю часть театра, но жалюзи были закрыты. Паркер встал напротив стены, возле окна, немного приподнял жалюзи и взглянул через узкую щель под углом в сторону входа. Понаблюдал за улицей, и через минуту в поле зрения появился медлительный, скучающий парень. Остановился, огляделся, повернулся и не торопясь пошел туда, откуда пришел. Должно быть, охранник. По-видимому, один, совсем один. Но там, у боковых входов, наверняка дежурят другие охранники и на его крик прибегут сюда. Паркер обыскал контору в надежде найти оружие, но его не оказалось, он вообще не нашел ничего полезного. Паркер вышел из конторы и спустился в центральный проход зрительного зала, поднялся на сцену, обыскал убитого, но при нем также не было оружия. Если оно и было, его забрали с собой.
Что теперь? В театре три выхода, главный там, впереди по проходу, и перед ним топчется скучающий охранник. По обе стороны сцены еще два выхода, но на них двойные металлические двери с засовами. За каждой дверью снаружи может стоять караульный, по крайней мере один, вооруженный и готовый поднять тревогу. Больше никаких выходов не было, кроме двух окон, примыкающих к основному входу, но они хорошо видны караульному. Но не может же быть, чтобы не было больше никакого выхода!
Около холста, труб и убитого на сцене валялись длинные толстые коричневые веревки, на которых задники висели до того, как Паркер превратил их в оружие. Он отвязал от трубы одну из них, длиной приблизительно двадцать метров, и свернул кольцом, в результате получив нечто похожее по форме на автомобильную шину. Надев ее на левое плечо и спустившись со сцены, прошел по проходу к задней части театра, а затем снова поднялся по лестнице до крыши. Вышел на нее и заглянул через край. С этой стороны выхода не было, охранника тоже. Вообще никого не было. Глядя прямо перед собой, он увидел внешнюю стену парка, заглянул сверху за стену и увидел за ней другую автостоянку, пустую и заснеженную. Снаружи было свободно и чисто. Он мог видеть это, но не мог туда добраться.
Справа был виден посадочный участок фуникулера “Острова в небе”, а за ним “Остров Нью-Йорк” с аттракционами “Кони-Айленда”. Там тоже никого не было, но не было и строений, достаточно больших, чтобы можно было спрятаться. Слева от него располагалась странно зеленая территория с низкими холмами и извивающимся ручьем. Там тоже лежал снег, но посередине ярко зеленели пальмы и тропические кустарники, будто доказывая, что снег ненастоящий. Но ненастоящими были именно они, атрибуты уличного аттракциона для катания в “Заколдованном острове”. Летом приблизительно человек двадцать посетителей садились на экскурсионные лодки с примитивной пристани возле боковой стены театра, а затем “путешествовали” по извивающемуся ручью, который поворачивал то в одну сторону, то в другую, и возвращались на прежнее место, так что на небольшой площади создавалась иллюзия длительной поездки. Во время “путешествия” манекены-автоматы по берегам изображали в действии сцены в джунглях.
За манекенами охотились крокодилы, или дикари кидали копья в проплывающие лодки. Сейчас там никого не было.
В разных местах на крыше театра торчали выступы, вентиляционные трубы и тому подобное, из них около полудюжины — вблизи задней части здания. Паркер привязал конец веревки к одному из выступов, потянул, чтобы убедиться в надежности крепления, а затем медленно опустил другой конец через край крыши. Веревка оказалась на добрых шесть метров длиннее высоты здания, так что когда он закончил ее опускать, на крыше еще остался большой кусок.
Съеденные шоколадки помогли, избавили от беспокоящей боли в желудке и прибавили сил.
Возможно, ему это только показалось, но это и не важно. Результат тот же самый. Он перебрался через край крыши с большой осторожностью, очень медленно спускаясь по задней стене. Сначала чувствовал напряжение в руках, но не такое сильное, чтобы с ним нельзя было справиться, и в итоге слез вполне благополучно. Очутившись внизу, осмотрелся. Его целью были ворота, и неестественно зеленый участок “джунглей” находился к ним ближе, чем аттракционы “Острова в небе” и “Кони-Айленд” в противоположной стороне. Он прокрался к углу здания, посмотрел по сторонам и увидел одного караульного снаружи у дверей. Парень, опершись о стену, курил, разглядывая сигарету между клубами табачного дыма, как будто пытался понять принцип ее работы. Паркер ждал. Теперь, когда оказался опять на улице, снова почувствовал холод. Наконец через три-четыре минуты парень докурил сигарету и все с тем же скучающим видом повернулся спиной к Паркеру.
До первого искусственного кустарника было четыре-пять шагов. Паркер добежал до него и нырнул вниз, посмотрев назад через пластмассовые листья. Парень все еще слонялся перед дверью, немного прошел вперед, бесцельно ударяя ногой снег, держа руки за спиной. Теперь трудность состояла в том, что большая часть ограждающего кустарника находилась по другую сторону ручья, достаточно широкого — метра два с половиной, чтобы посетители в экскурсионных лодках не слишком приближались к манекенам. Теперь манекенов здесь не было. Места, где их закрепляли в летнее время, закрывали куски серого холста, а сами манекены уложены в низкие бетонные кубы за “русскими горами” на “Острове Алькатрас”, Паркер видел их там вчера днем. Куски серой материи, образуя пятна, выглядели как полузанесенная снегом бейсбольная площадка по окончании сезона.
Паркер, осторожно перемещаясь по краю ручья от одного пластмассового куста до другого, быстро перебегая пустые участки, где его можно было бы увидеть, добрался до той части “джунглей”, где густая растительность отгородила его от остальной части парка. Теперь он мог передвигаться почти не опасаясь, что его увидят, так как справа от него тянулись ров и забор, а слева среди снега возвышался, как на сюрреалистической картине, холм с зелеными густыми зарослями. Они заканчивались возле угла забора, окружающего парк. Теперь он повернул влево, где между кустарником и углом следующего здания простирался довольно длинный открытый участок, на котором располагался аттракцион “Необитаемый остров”, где он спрятал сумку с деньгами.
Что делать с деньгами? Прошлой ночью, когда казалось, что можно перестрелять преследователей по одному, он намеревался оставить деньги там, пока не освободит путь к побегу, а затем вернуться, забрать сумку и унести ее с собой. Но теперь это стало невозможным. Будет большим везением, если он выпутается из этой истории сам, не думая ни о чем другом. Сумка с деньгами задержит, потянет вниз. Ведь он уже не может действовать с обычной эффективностью. Итак, не оставалось ничего другого, как оставить ее там, где спрятал, и надеяться, что вернется за ней когда-нибудь в будущем и деньги до его возвращения не найдет никто.
Он собирался повернуть в конце кустарника, когда услышал, как сзади поднялась суматоха.
