- Я думаю, что отец собирается попробовать отремонтировать Лабиринт.
При нем Камень, и я подслушала кое-что из сказанного им Дворкину. Если он сделает такую попытку, то при Дворе Хаоса узнают о ней в тот же миг, когда он начнет. Они постараются остановить его. Ему желательно нанести удар первому, чтобы держать их занятыми. Только...
- Что?
- Это убьет его, Корвин. Уж это-то я знаю. Преуспеет он или нет, по ходу дела он будет уничтожен.
- Я нахожу, что в это трудно поверить.
- В то, что король отдаст жизнь за свое королевство?
- Что отец сдаст.
- Значит, либо он сам изменился, либо ты никогда по-настоящему не знал его. Но я-то верю, что он собирается попробовать это.
- Тогда зачем посылать свой самый последний приказ с человеком, которому, как он знает, мы по- настоящему не доверяем?
- Я бы предположила, чтобы показать, что он хочет, чтобы вы ей доверяли, коль скоро он подтвердит его.
- Это, кажется, кружным путем делать дела, но я согласен, что нам не следует действовать без подтверждения. Ты можешь получить его для нас?
- Попробую. Я вызову тебя, как только поговорю с ним.
Она прервала контакт.
Я повернулся к Даре, слышавшей только мою часть разговора.
- Ты знаешь, что отец собирается сделать прямо сейчас? - спросил я ее.
- Что-то связанное с Черной Дорогой, - ответила она. - На это он указывал. Однако, что и как не сказал.
Я отвернулся. Я собрал Карты и положил их в футляр. Такой поворот событий мне не понравился. Весь этот день начался плохо, и с тех пор дела все время катились по наклонной, и к тому же лишь недавно миновало время обеда. Когда я говорил с Дворкиным, он описал мне результаты любой попытки отремонтировать Лабиринт, и они казались мне весьма ужасными. Что если отец попробует это сделать, потерпит неудачу и погибнет пытаясь? Где мы тогда окажемся? Прямо там, где теперь, только без лидера, накануне битвы и вновь зашевелившейся проблемой наследования. Все это отвратительное дело снова вернется в наши умы, когда мы поскачем на войну. И мы все начнем свои личные приготовления к схватке друг с другом, как только разделаемся с общим врагом. Должен быть другой способ управиться с делами. Лучше отец живой и на троне, чем снова оживление интриг из-за наследования.
- Чего мы ждем? - спросила Дара. - Подтверждения?
- Да, - ответил я.
Рэндом принялся расхаживать. Бенедикт уселся и проверил перевязку.
Жерар прислонился к каминной полке. Я стоял и думал. Вот тут-то мне и пришла в голову одна мысль. Я немедленно оттолкнул ее, но она вернулась.
Она мне не понравилась, но она не имела никакого отношения к целесообразности. Мне, однако, придется действовать быстро, прежде чем у меня будет шанс уговорить себя на иную точку зрения. Нет! Я буду поддерживаться этой. Черт бы ее побрал!
Возникло шевеление контакта. Я ждал. Спустя несколько мгновений я снова посмотрел на Фиону. Она стояла в знаком месте, узнать которое мне потребовалось несколько секунд: в гостиной Дворкина, по другую сторону тяжелой двери в конце пещеры. И отец, и Дворкин были с ней. Отец сбросил свою личину Ганелона и снова был самим собой. Я увидел, что Камень у него на шее.
- Корвин, - сказала Фиона, - это правда. Отец послал с Дарой приказ об атаке, и он ожидал подтверждения этой просьбы. Я...
- Фиона, проведи меня.
- Что?
- Ты меня слышала. Давай!
Я протянул правую руку, она протянула свою, и мы соприкоснулись.
- Корвин! - крикнул Рэндом. - Что происходит?
Бенедикт вскочил на ноги, Жерар уже двигался ко мне.
- Вы скоро об этом услышите, - сказал я им и двинулся вперед. Я стиснул Фионе руку, прежде чем отпустить ее, и улыбнулся.
- Спасибо, Фи. Здравствуйте, отец! Привет, Дворкин. Как там все?
Я бросил быстрый взгляд на тяжелую дверь. Та была открыта. Затем я обошел Фиону и двинулся к ним. Голова отца была опущена, глаза сузились.
- Что такое, Корвин? Ты здесь без увольнительной, - сказал он. - Я подтвердил этот проклятый приказ, теперь я жду его исполнения.
- Его выполнят, - кивнул я. - Я пришел сюда не спорить из-за него.
- Тогда из-за чего же?
Я придвинулся поближе, рассчитывая свои слова так же, как расстояние.
