— Какого сотрясения?
— Мозга. Судя по тому, что мы вчера сознание теряли и тошнило, у нас не ниже второй степени.
— А всего сколько?
— Всего — три. Только я не помню, какая страшнее.
— Хм… Тогда чем займёмся?
— А пойдём просто посидим?
Второй
Сидеть и ждать, когда утро сменит ночь… Смотреть, как одна за другой гаснут звёзды… Слушать, как постепенно умолкают ночные птицы… Освободить клинок из плена ножен и положить его на ладонь… Подумать, а не слишком ли многое мы упустили?.. Не заслонила ли мелкая цель выживания смысл жизни?..
Сам ты!.. Нет, партнёр, ты скажи, какого гоблина ты влез, а?
Двое
— По сторонам смотреть надо!
— Я смотрю!
— Н-да? И по каким?
— В каком смысле?
— Нас уже минут десять пасут, между прочим.
— Чт… А!.. Шер?
— Он самый.
— И что?
— И то! Ты же его не заметил?
Первый
Никогда не умел любоваться природой. Просто посмотреть и увидеть, что красиво — да, а стоять и любоваться… Как там кто-то когда-то сказал? Впитывать в себя красоту окружающего мира? Не важно. Не умею. Не получается. Скучно становится. Начинаю всматриваться в детали, и картина распадается на отдельные куски, зачастую довольно… м-м-м… некрасивые. Если не сказать ещё хуже. И скульптуры не понимаю. Что за радость бродить по тому же Эрмитажу, разглядывая голых каменных мужиков? Да и каменных тёток…
Правда, один раз совершенно случайно наткнулся на зал Родена. Зальчик, если точнее, проходной. И именно из-за того, что проходной, задержаться там не получилось. Да и спутница, получив свою дозу впечатлений, потащила дальше. Но там были не только скульптуры. Там ещё тот или те, кто готовил экспозицию, постарались. Оформители, осветители… И получилось действительно прекрасно. Но в комплексе, а не одни только фигурки сами по себе…
Это я к тому, что завидую партнёру по-страшному. И из-за этой самой зависти как раз и обломал… Правда, по делу, а то домечтается однажды до летального исхода… И в кого я такой гад?..
Второй
Попойка началась в полдень, с обеда. В смысле, сначала хорошенько поели, а потом уже стали праздновать. Перед этим мы сумели отловить старосту и поинтересоваться ответом на вопрос, который задали в самый первый день — по поводу странных посетителей. Ан'Кодис сказал, что среди останавливавшихся в деревне никто таких припомнить не смог, а вот среди проезжающих… И развёл руками. Иначе говоря, никто к ним не присматривался. В ответ мы обрадовали его соображениями о появлении в развалинах второго лича: явно их патрули кого-то прохлопали. Вполне возможно — как раз тех странных, которые нас интересовали. Вот только почему получился низший?
Но это мы потом обдумаем. Пока же порекомендовали деревенским хорошенько заделать вход и сообщили о том, что уходим завтра утром. Тёмный хотел что-то сказать, но явно передумал и, глядя в сторону, попросил не беспокоиться об оплате гостиницы — мол, пошутил он в тот раз.
Первый
В Северный мы возвращались не одни: старейшинам вдруг срочно что-то понадобилось в городе, и они шустро собрали небольшой — в три телеги — обоз с возчиками и десятком охраны, причём одну телегу выделили якобы для будущих покупок, а пока накидали в неё сена и предложили разместиться нам. Мы отказываться не стали, поскольку благодарные местные жители попросили завезти в форт кое-что из продуктов (примерно двести кило вяленого, солёного и копчёного мяса, какие-то овощи, фрукты и прочее), да и нас самих не обделили: каждому подарили по отличному ножу старой работы и собрали продуктов дней на десять (на пятерых!).
И пошли мы, 'солнцем палимы'… Без всяких там ночных караулов, сгрузив большую часть снаряжения на телегу, не особо торопясь… В первый день парни ненавязчиво присматривали за нашей тушкой, но потом, убедившись, что падать посреди дороги она не намерена, расслабились. А мы спокойно шагали по обочине (ну их на фиг — телеги без рессор на таком просёлке!), изредка включали следилку и размышляли о своём, о девичьем…
Двое
— Надо будет с капитаном поговорить.
— Угу… Действующий алтарь в двух днях пути от форта. Для армии нежити — сутки марша.
— Откуда там армии взяться?
— Мало ли? Один раз местные прозевали.
— Энергии не хватит.
— Чего?
— Силы. Ты заметил, чтобы зарядить чашу, жрец даже своих высосал? Да и сам, похоже, разрядился… Пока нас нашли, пока наверх вытащили…
— Нашли нас быстро. Парни видели, как мы со стенкой встретились. А вот тащили — да, медленно и осторожно.
— И какое-то время мы валялись, ругались и опять спускались… Времени прошло…
— Ловушки-то нет?
— А сам алтарь?
— Это я должен был сказать.
— Мы когда вторым зрением смотрели, чаша светилась ярко, а камень — еле-еле.
— Может, стоило и его тоже?
— Нет уж! Мне, знаешь ли, нашу шкуру жалко почему-то… Да и меч тоже. Второй раз нас из задницы вытаскивает… Знать бы, на что он ещё способен…
— Она.
— Хм-м-м?
— Когда мы вчера утром сидели — помнишь? — я клинок на ладонь положил.
— И что?
— Чувство такое… Как бы… Ну, как девочки тогда просыпались. А ещё — что случайно не порежусь… Не знаю…
— Да-а-а… А представляешь, что будет, если она проснётся окончательно и начнёт ко всем ревновать?
