„В“. Ты, всем на удивление, оказался высшим существом и захватил Глора вместе с его сознанием. Одно и странно, что ты – высшее существо…»
«Де-ла! Теперь я сам себя уговариваю», – подумал Севка.
«Правильно, – сказал спокойный голос. – Сам себя. Ты – по-прежнему ты, но вместе с Глором. Ты знаешь все и умеешь все, что он. И это очень хорошо, ибо ты пропал бы здесь в одиночку. И хорошо, что Машка захватила госпожу Ник. Она умница, госпожа Ник. И веселая, и не трусиха».
– А-а! И Машка тоже…
«Конечно, – рассудительно сказал Севка себе, – и она».
«Вы оба здесь не из простачков. Монтажники высшего класса, при хорошем деле. Продержитесь, право!»
Как видно, Машка-Ник не подозревала, что о ней судят так благожелательно. Она шевельнулась в своем убежище и буркнула:
– Домой хочу!
– Я бы не прочь, – протянул Глор-Севка.
Он хотел сказать, что дело неслыханное и надежды на возвращение нет. Кто-то пересадил их сознания, оставаясь невидимым и неслышимым. Дела. Разве что пересадила белая штуковина?
– Хоть куда домой… хоть в Монтировочную! – щелкнула Ник. – Подумай, что будет с перчатками!
Несомненно, это была практичная Ник – отнюдь не ветрогонка Машка. Она уже поняла, что дорога на Землю закрыта, а внизу – пост Охраны, и придется надевать перчатки. И если перчатки лопнут, расправа будет короткая…
С ними обойдутся как с похитителями сознаний – чхагами.
– Да, надо подумать, – добросовестно сказал Глор.
Ник выпростала голову и жалобно прощелкала:
– Получается, что мы чхаги?
– Что ты! Мы же не хотели и вообще…
– Тогда это – происки чхагов! – паниковала госпожа Ник. – Я не хочу возноситься в мыслящие, я жить хочу! – она с отвращением показала на голубые кристаллы Мыслящих, лежащих по ячейкам аккуратными девятками. – Зачем ты меня втянул? Я домой хочу!
Иван Кузьмич
– Дети, перестаньте ссориться. И выключите браслеты, – сказал чей-то голос.
Они оглянулись, повернув на голос одинаково белые лица, одинаково обрамленные синими капюшонами. Рядом с ними сидел в воздухе пожилой, усатый земной человек. Обыкновенный человек, да еще в очках. Он был одет по-дачному, в чесучовый пиджак и брюки, белую рубаху и сандалии с дырочками, но выражение лица у него было вовсе не дачное. Он сильно хмурился из-под шляпы и поглаживал усы.
Глор-Севка машинально подчинился – высвободил руку, нащупал выключатель своего браслета, нажал. В голове его творилось бог знает что. Словно череп развалился на две половины и в щель дунул ветер. Севка и Глор разъединились. Севка обомлел радостно, а Глор – испуганно. В жизни своей Глор не видывал подобных чудовищ… Больше всего он испугался его усов и носа.
Это продолжалось несколько секунд. Глор всхлипнул, ушел в глубину. Заслонился Севкой от опасности, как щитом. Но и теперь Севка слышал его мысли за своими, как оркестр за голосом певца: «Прямоходящий, как мы. Одежда, обувь… Зачем бы этот нарост посреди лица? И два пучка щетины под ним… А голова-то, голова! Это шлем или голова такой формы?»
«Это шляпа, болван», – мысленно сказал Севка.
Он радостно отдувался, глядя на Ивана Кузьмича. Да, перед ним был дачник и старый приятель инженера Гурова, школьный учитель Ивах Кузьмич, который выглядел так, как ему полагалось выглядеть. Старый школьный учитель.
«Он всегда казался очень странным», – подумал Севка.
Ник-Машка разжала руки. Взглянула на Ивана Кузьмича повнимательней, пробормотала: «Ну и ну!» – и выключила браслет. А Учитель поглаживал усы и разглядывал Ник и Глора с заметным удовольствием.
– Во имя Пути! – взмолился Севка, протягивая свободную руку. – Вы не могли бы разъяснить… А? Что?
Рука прошла сквозь Учителя. Было видно, как она белеет внутри, как проглоченная.
«Объемное изображение, – догадался Глор. – Уф-ф…»
Он спрятал руку за спину.
– Прекрасно, вы меня узнали, – отметило изображение. – Замечательно… Как вы чувствуете себя, дети?
– Просто изумительно, – брякнула Машка.
Это уж несомненно была Машка с ее ядовитым язычком.
– Ну-ну, обойдется… – Учитель повернулся к Севке: – Ты сказал: «Во имя Пути». По-видимому, ты достаточно освоился и даже знаешь, что такое Путь?
– Величайшее движение в истории Галактики, в истории всей Вселенной!.. – Слова посыпались из Глора, как из говорящего автомата. – Предначертанное слияние всех форм жизни в высшем разуме! Путь одаривает сознанием и творческим разумом низшие формы жизни. Благотворное прикосновение высшего разума дает этим тварям, обреченным на прозябание…
– Глор смущенно щелкнул, пробормотал «м-да…» и смолк. Понял, что повторяет заученную чепуху.
– Послушайте, – сказала Ник. – Почему вы заставляете нас заговаривать самим себе зубы? Что, по- вашему, должно «обойтись»? Ведь это вы все подстроили. Для чего вы это подстроили?
– Ну-ну, а что, собственно, случилось? – учительским голосом спросило изображение.
– Вы еще спрашиваете? Могли бы и раньше спросить – там… – Она показала вверх.
– Еще не поздно, – сказал Учитель. – Могу вернуть вас домой. Пожалуйста! Пожалуйста, поймите: там я ничего не смог бы растолковать. Значительно проще было доставить вас сюда. – Он обвел руками круг. – Это самый простой способ. Вы сразу узнали о Пути все, известное балогам.
– Так уж и все! – проворчала Ник.
– Проверим… На какой тяге взлетают корабли Пути?
– Конечно, на антигравитационной…
– А разгоняются в открытом Космосе?
– На ионной, разумеется!
– Нуте, а что знала Машка о ракетной тяге?
– Ничего она не знала, – вмешался Севка. – И нечего об этом разговаривать. Перейдем к делу.
Учитель погладил усы и взглянул на него. Этот взгляд сказал Севке лучше, чем целая тысяча слов, что он уже не Севка. Перейти к делу просил Глор, монтажник высшего класса, не человек, а балог. Вчетверо старший, вдесятеро более опытный и в тысячу раз больше знающий, чем земной школьник. И он повторил:
– Перейдем к делу. Кто вы?
– Ты не ответил на вопрос, – сказал Учитель.
– Ответил.
– Еще раз: каков смысл Пути?
Понятно… Он все же хотел убедиться, что Севка – главный. Если бы Глор не подчинялся Севке, то повторил бы навязшую в зубах болтовню о «величайшем движении в истории Галактики».
– Если отбросить вранье и несущественные детали – система космических захватов. В общем, мерзость.
– А ты как думаешь? – Учитель перевел внимательные глаза на Ник.
– Допустим, так же, – неохотно прощелкала госпожа Ники покрепче схватилась за рукав Глора. – А вы можете нам ответить наконец?
Учитель хмуро-одобрительно посмотрел на нее:
– Нуте-ка, вызовите медицинский контроль…
Они могли только слушаться. Послать его к черту и остаться в неизвестности? «Клянусь началом Пути, это уж наглость!» – подумал Глор, включая девятую секцию браслета. Через несколько секунд автомат медицинского контроля пропищал по радио: «Норма».
