– Мы… мы помним. Однако же неприятно.
– Ну потерпи, чурбан ты, чурбан…
Ит всхрапнул и мягко опустился на ковер. Таким способом Искусственные Тела отключались. Любая машина должна иметь выключатель. Командор Пути разжал пальцы, посмотрел, не повредил ли когтями искусственную кожу. Выпрямился и взглянул на Тачч. После разговора с Гаргоком он как-то не удосужился обратить внимание на монтажницу. Вот вы у меня где, госпожа Тачч, как это существо – в кулаке… Сидит, поза самая жалкая…
Он направил на ита «посредник» и извлек Мыслящего, приводящего машину в движение. Когда-то голубой кристалл был отличным пилотом. Ему доверялись буксировки построенных кораблей от Главного дока к Холодному. А Джал любил пилотов. Когда этот балог из низшей касты состарился и приготовился к «вознесению», командор Пути предложил ему искусственное тело и службу в своей канцелярии с оплатой двадцать очередей в год. Через сотню лет он сможет получить новое тело, либо через полсотни попасть в корабль. На выбор.
– Теперь прошу смотреть внимательно, госпожа монтажница.
Он нажал гашетку и выпустил Железного Рога в опустевший искусственный мозг. Робот неуклюже зашевелился на ковре – ожил. На всякий случай командор держал «посредник» у его головы вплотную. Искусственное тело поднялось на ноги. Дернулось раз, другой и уставилось на Тачч. Она зажала себе рот обеими руками. Ит вяло проговорил:
– Почему мы здесь. Удалось?
– Молчи, молчи, молчи! – вскрикнула Тачч. – Молчи!
Командор хлопнул ита по плечу:
– Это Номдал? Прошу вас убедиться.
Тачч замотала головой, умоляюще делая руками все те же знаки: молчи!
– М-нэ-э… Я вам помогу. Как твое имя, Мыслящий?
Мыслящие не умеют лгать или умалчивать. Ит механически ответил:
– Наше имя… – Он дернулся. – Наше имя Номдал, сын Элик. Почему мы здесь, Тачч? Удалось?
– Пока вам ничего не удалось, – сказал командор. – Госпожа Тачч, на столике стоит освежающее. Попейте, вам станет легче.
Монтажница покорно отошла к столику у лифта, откусила верхушку тубы и начала пить. Робот смотрел на нее с престранным выражением. Словно хотел ее утешить. Даже лицо у него стало не такое глянцевитое, как обычно. И Севка удержал на языке еще один вопрос, потому что его не следовало задавать. Черт побери, вот привяжется эта жалость! Хоть плачь.
Командор Пути сказал:
– Ну, теперь поговорим втроем, господа…
Не вовремя
Через полчаса договор был заключен. Госпожу Тачч командор Пути приказал зачислить своим вторым инженером для поручений – без проверки в Расчетчике. Заодно командор вызвал на экран дежурного офицера у карцера и приказал, чтобы его соединили с арестантом Глором. Браслеты у арестованных отбирали, а навещать его было некогда и вообще ни к чему. Глору, то есть Нурре, было сказано, что о нем позаботятся, покамест же пускай сидит тихо и размышляет насчет собственной тупости. Неисправимый Нурра отвечал бодрыми, неприличными для арестанта возгласами.
Госпожа Тачч могла улететь на поиски Джерфа только через два часа, когда Главный док выйдет на южную часть орбиты. Чтобы перебороть нетерпение, командор взялся расчищать мелкие дела, которых много накопилось в течение последних суток. Произвел двух младших командоров в действительные, инженера-химика перевел из первого класса в высший, утвердил рацион питания на следующие сутки, подписал акт на перчатки рабочие и еще акт на перчатки повседневные. Утвердил приказ о выпускниках КА. Приказ был следствием позавчерашнего разговора Джала с Проктом, при котором Севка присутствовал, еще будучи Глором. «Позавчера или вчера это было?» – подумал он и не сумел вспомнить. Запутался.
Он помигал, вздохнул и оглядел пульт. В кассете торчала стопка карточек – рапорты по личным вопросам. «Отложить разве?» – подумал он и лениво включил читающий аппарат. Нижняя карточка выдвинула угол, экран осветился. Рапорт… Что?!
Монтажница высшего класса Ник, дочь Род, личный номер такой-то, просит разрешить службу в десантах…
Несколько секунд он сидел, сморщившись от отвращения. Неприятно, скверно было Севке. Он один во Вселенной знал, что Ник весь этот Путь презирает, ломаного гроша за него не даст. И вот идет выслуживаться на самой грязной работе! Непостижимо, непостижимо – бесстрашная Ник, веселая Ник идет в Десантники…
С
Щелкнул клавиш с символом Холодного. И сейчас же отъехали куда-то в сторону командоры, химики, Десантники – вся обыденная чепуха. Он сразу забыл о Ник.
Полный командор, начальник спутника-хранилища, мог выйти на связь по единственной причине. Холодный готов к заправке корабля.
– Полировку закончил? – спросил командор Пути.
– Так точно. Доводим последний квадрат, – отрапортовал начальник Холодного.
– Во имя Пути!
– Во имя Пути!
Полный командор погасил экран, а Джал глубоко задумался.
Доклад означал, что в хранилище заливается последний танкер жидкого гелия. Раз так, надо выпускать корабль из Главного дока и вести его к Холодному для заправки гравитора. Откладывать заправку нельзя. Система планеты действует по жесткому графику. Каждый раз по заполнению хранилища к нему подается новый корабль, собранный в одной из Монтировочных. Задержка недопустима. С газовых заводов поднимаются по три ракеты-танкера в сутки. Если содержимое хранилища не перелить в корабль, некуда будет разгружать танкеры. Небольшое количество гелия примут гравиторы спутников, Монтировочных, Башен МПМ и гравилетных станций. Затем заводы остановятся. Да, придется заправлять корабль, ваша предусмотрительность… Иначе его заправят без вас.
Все это свалилось на Джала чрезвычайно не вовремя и воспринималось как неожиданность. Хотя он сам назначил завтрашнее утро для заправки и сам договорился с гелиевым заводом ускорить доливку Холодного до заправочной отметки. Сам, да не сам – тогда он еще был настоящим командором Пути и выгадывал часы, спешил выпустить корабль. А теперь ему были необходимы сутки, чтобы выручить Машку. Пока Машка в опасности, он обязан вести себя с крайней осторожностью и никаких штучек не может себе разрешить. Штучку же он затеял отменную… Задержать этот корабль и все за ним следующие на полгода, – просто, надежно и практически без усилий.
А ему не хватало суток. «Либо я выручаю Машку и не препятствую выходу корабля на испытания, либо устраиваю превеликий грохот, космический конвейер летит кубарем, но Машка навсегда остается там, где она сейчас. Либо – либо…»
Первый, спокойный и надежный вариант отвечал его тайным желаниям. «Не спеши. Пусть все идет, как идет, – жужжал внутренний голос. – Один корабль не делает погоды, а ты погибнешь. Не поддавайся ненависти. Спасай Машку, спасай себя…» Командору Пути и Севке, как всем храбрым людям, был отлично знаком этот голос. Они оба привыкли поступать вопреки ему – в этом и заключается храбрость.
…Несколько длинных минут командор Пути колебался. Затем вывел на экран схему околопланетных трасс и принялся за расчеты. Попытка не пытка. Госпожа Тачч может успеть до выпуска корабля.
Командор рявкнул полным голосом:
– Канцелярия! Заготовьте сертификат на имя госпожи Тачч. Всеобщее содействие личному представителю моей особы. Срочно. Господин Клагг, прошу ко мне. Внимание, причал! Немедля изготовьте к полету «Рату». Оглохли? Я сказал: «Рату»! Вот именно. На южное побережье, с выбросом капсулы. Срочно…
