— На! Прячь в другой раз получше! — Корвин Аншем кинул ему свою пачку. Крис закурил, по привычке протянул сигареты и Джейку, но потом, опомнившись, засме-ялся и вернул пачку хозяину. — Спасибо!
Закурили многие, последовав примеру Криса, кому не повезло с куревом, 'стре-ляли' у товарищей, передавали друг другу зажигалки. Незаметно этот марш-бросок объединил их в одну команду, в ту команду, о которой так мечтал лейтенант Барк-лиф.
— С четырёх часов на ногах, а жрать совсем не хочется, — усмехнулся Поллас. Он, как и Джейк, не курил, потому и скучал теперь, глядя на остальных.
— Это потому, что ты устал, — серьёзно, без обычной для него насмешки, объяснил Эши. — Вот посидим здесь ещё с часок, или около того, тогда — держись столовка!
'А ведь и правду, есть совсем не охота, — подумал Крис, с наслаждением вдыхая сигаретный дым, перевёл глаза на Джейка. Тот сидел, чуть прикрыв глаза, отдыхал или дремал, как всегда. — Классный парень! — в этом Крис убеждался всё больше, — Мог же бросить в том болоте, как почти любой на его месте, а он — нет! И рюкзак мой тащил, и плащ-накидку антирадиационную, и даже гранаты… И всё ведь своё ещё на себе!'
— Эй, Джейк! — Крис ткнул его локтем в бок. — Как ты?
— Нормально! — Джейк улыбнулся, сверкнул синими глазами с длинными, как у девчонок, ресницами. Но Крис заметил, как скрипнули его зубы, как он плотно сомкнул челюсти, задавив в себе болезненный вздох.
— Опять болят, да?! — Крис дёрнулся, бережно коснулся пальцами его плеча. — Изви-ни, я и забыл совсем, олух!
— Да ладно… — Джейк снова улыбнулся, а Крис отвернулся, задумался. Неожидан-но вспомнил себя, двенадцатилетнего пацана, как упал однажды с дерева, сильно зашибся. Дышать больно, ходить больно, больше недели провалялся в постели под бдительным надзором матери, окружённый её заботой. А этот Джейк? Он же постоянно мучается с этими рёбрами, и хоть бы раз кому пожаловался?! Хоть бы слово когда сказал! Меня через это болото на себе тащил, да ещё со всем барахлом, и сам в полной выкладке!.. Какой позор! Какой позор!!
Крис спрятал лицо в раскрытых ладонях, застонал беззвучно. 'Какая я всё-таки скотина!..'
Подтягивались остальные. Те, кто отдохнул, оживились. Из 'дежурки' стали вы-ходить сержанты, уже умытые, но ещё, как и все рядовые, в грязной и мокрой фор-ме.
— О-о! И наш Гриффит уже здесь! — Колин появился одним из последних. Стоял, опираясь о плечо одного из своих 'шестёрок'. Выглядели они все не такими уж измотанными и даже курили на ходу. — А я, грешным делом, подумал: ты к своим сбежишь, в джунгли, под пальмы…
— Слушай, Колин, заткнулся бы ты, а? — перебил его Крис резко.
— Наш Нэру показывает зубки! — захихикал Колин и щелчком отправил в Криса окурок. — Ой-ой-ой!!
— Тебя попросили заткнуться, рядовой Титроу! — со своего места вмешался Эши Арнольд. — Надоел уже…
— Лучше бы шевелил ногами на дистанции, а не трепал сейчас языком. Из-за вас опять последними будем! — это заговорил Аншем, почти всегда равнодушный к из-дёвкам Колина.
И Колин промолчал, впервые за всё время почувствовал, как недружелюбно отно-сятся к нему остальные. Что-то случилось сегодня! Им же раньше всем было напле-вать друг на друга, а тут на тебе… Можно и самому на неприятности нарваться!..
Этот день с утра был особым. Видимо, не зря к нему готовились все до последне-го рядового. И даже погода не подвела. Как на заказ! Невыносимо жаркое солнце затянуло тучками, свежесть вперемешку с болотной сыростью обдавали тело про-хладой. Хорошо!
И все рядовые были как на подбор! Это же их день — день принятия присяги!
И начальства приехало по такому случаю — тьма! И у всех — чины, звания, а мун-диры!.. Таких в этой части ещё не видывали!
Все пять бригад построили на плацу, каждую отдельно, в две шеренги. Рядом с каждой бригадой стоял свой сержант и лейтенанты — все при полном параде. И даже Барклиф пребывал в прекрасном расположении духа, он был доволен и весь словно светился изнутри. Доволен своей бригадой, видом каждого из своих солдат. Не зря же он приказал поднять их на час раньше обычного, лично сам проверил каждого рядового, ещё раз отрепетировал с ними приветственные слова, отдачу чести и осо-бенно подход к знамени, разворот на месте, печатный шаг…
Не дай Бог, опозориться в такой ответственный момент!
Они ждали долго, даже 'вольно' устали стоять. И радостное ожидание момента стало сменяться тягостным и принудительным обязательством. 'Скорей бы уж!' — вздыхали самые нетерпеливые.
Первым гостей увидел капитан, дал знак лейтенантам, а сам на весь плац отдал приказ:
— Смир-р-на!!!
Чуть лёгкое шевеление в рядах, и коменданта базы, а с ним и ещё группу военных встречал длинный ряд неподвижных лиц с немигающими глазами.
— Здравствуйте, солдаты! — комендант остановился точно посередине. Невысокий немолодой, чуть полноватый мужчина с усталым лицом и тихим голосом.
— Здравия желаем, господин полковник!!! — все сто пятьдесят глоток выдохнули приветствие одновременно, и эхо этого голоса ещё очень долго отражалось от стен казарм и учебных корпусов.
И тут барабанщики — настоящие барабанщики! — целый ряд, человек пятнадцать, стоявшие с левого фланга под прямым к ним углом — забили палочками. Сначала тихо, вполсилы, так, что ещё можно было разобрать приказ коменданта: 'Внести знамя!' А потом всё сильнее, всё громче, всё чётче!
Это был марш: 'Вперёд, солдаты!', старый марш, ещё с Земли, но именно под него вот уже почти двести пятьдесят лет во всех частях Империи солдаты принима-ли присягу.
Джейк неожиданно вспомнил, как они принимали присягу в Академии. Тогда был настоящий духовой оркестр! Оркестр самого Императора, но и он играл этот же легендарный марш. Джейк даже вспомнил первые строчки:
Вперёд, солдат, вперёд на бой!
Труба зовёт вперёд!
Сквозь бури, ветер, но с тобой
Отчизны край родной!..
Они пели его на марше на первом курсе. Мальчишки с ломающимися голосами… Но сколько в этих словах скрытой силы, мужества, отваги! Словно далёкие предки передавали с ними частицу своего великого прошлого!..
И снова присяга! Второй раз в жизни! А ведь не каждому-то дано её и один раз пережить! А ему повезло…
Это всё веление судьбы, как любила говорить мама. Знать бы только, что она ещё собирается выкинуть, эта судьба! Какие у неё планы?
Знамя — огромное пурпурное полотно с Императорским гербом, с золотыми кис-тями на древке — нёс знаменосец: высокий и красивый парень, никому не знакомый в этой части. Следом, ступая в ногу со знаменосцем, — ещё четыре автоматчика. Неподвижные, ничего не выражающие сосредоточенные лица под тенью беретов, чёткие шаги кованых сапог, сливающиеся с тактом дроби всех пятнадцати пар ба- рабанных палочек.
Знамя плыло вдоль шеренги, и все солдаты быстрой волной отработанного до автоматизма приёма отдавали стягу честь. Рука взлетала вверх к правому виску, секунду держалась и, когда знамя проносили дальше, так же быстро опускалась вдоль тела.
Сейчас так честь отдавали только офицерам из высшего генералитета и Его Вели-честву. Почти отмершее правило, привезённое с планеты-матери, но обязательное при выносе знамени.
Знаменосец прошёл вдоль всего ряда, развернулся на месте на 90 градусов, про-шёл мимо барабанщиков, потом ещё один разворот — и мимо офицеров, отдавших, как и все рядовые, честь знамени. Лишь тогда он остановился, повернулся лицом к шеренге новобранцев, приставил ногу и — замер, отклонив руку, державшую знамя. Автоматчики встали по двое с каждой стороны от знаменосца. Сапоги их звякнули
