шагу! Хватит! Сердце колотилось где-то в горле, гулко, даже заглушая рёв 'Стрел', заходивших для новой атаки. Джейк зажмурился, закрылся руками, но перед глазами стояло лицо Эши Арнольда, мертвенно бледное, неживое, и чёрные дырки наискось через всю грудь. Джейк перескочил через него, когда бежал, но сколько их ещё таких, как Эши, осталось на этом поле?
Зачем? Зачем эти смерти?! Какой ужас! В жизни это страшнее любой хроники…
…Земля ещё дрожала, как живая, когда в воронку скатился кто-то ещё, заворочал-ся на дне, осыпая землю, толкаясь каблуком сапога в ногу. Джейк открыл глаза, откинул край плащ-накидки и землю, насыпавшуюся на неё. Гость, судя по всему из первой бригады, встретился с ним глазами и вдруг как-то странно ухмыльнулся, выдохнув всего одно слово:
— Ты…?!!
Джейк никогда, вроде, не встречался с ним до этого, но лицо — синие глаза, тём-ные брови и эта ухмылка — лицо показалось знакомым. Парень был без каски, мо-жет, поэтому его и сложно было узнать. Джейк промолчал, но не враждебно, пусть прячется, места обоим хватит.
Незнакомец положил на колени автомат и как-то нервно пригладил руками от-росшие за месяц волосы. И тут Джейка, как по лицу ударили, заставляя встряхнуть-ся, опомниться — и всё вспомнить. Это лицо он видел в первую ночь на Гриффите во время той драки! Или после?!! Чёрт возьми! Ведь действительно же — после… Когда отходил от действия яда. Но почему вспомнил только сейчас?!! Может, из-за часов на левом запястье?!
Он, как хищник, молча и с места, бросился вперёд, вцепился парню в горло. Тот атаки не ожидал совсем и на время растерялся, захрипел, пытаясь оторвать от себя руки, кольцом сжимающие горло, но потом всё же отшвырнул Джейка от себя уда-ром ноги в живот.
— Идиот! Придурок! — прошипел незнакомец, сверкая потемневшими от ненависти глазами. Он не кричал, может, не хотел привлекать внимания. — Я тебя пожалел то-гда, а сейчас не жди…
Он сдёрнул с пояса кусачки, перехватил поудобнее в ладони, клацнул ими и на-клонился вперёд с жуткой, зловещей улыбкой на грязном лице. Джейк полулежал на скате воронки, кашлял, закрывая рот тыльной стороной ладони, и смотрел на гостя исподлобья. К нападению он не был готов. Незнакомец метил кусачками в голову, хотел, видимо, оглушить для начала, но тренированное тело само, как авто-мат, сработало на защиту. Рывок чуть в сторону и удар по ногам! Парень не ожидал от слабого на первый взгляд противника такой прыти: не удержался, упал назад, но кусачки не выронил. И Джейк кинулся снова. Они были примерно равны по силе, по росту, по ловкости. Приёма с броском здесь, в тесноте, сделать не получалось. Да и парень попался неожиданно ловкий и вёрткий, несмотря на высокий рост. Ими обоими двигали ярость и злость, а не расчет и рассудок, поэтому они катались на дне воронки, мутузя друг друга и зря теряя силы.
От удара кусачками под рёбра перед газами от боли всё почернело, Джейк не-вольно застонал сквозь зубы, ослабил хватку, а противник оживился, зашептал зло-радно, с улыбкой:
— Всё равно придушу, придушу ведь, сволочь, и крайнего потом не найдут…
Кусачки опустились совсем близко, металл царапнул кожу на виске, и эта боль разозлила ещё больше. Противник не шутил, он и вправду хотел смерти. Увернув-шись от нового удара, Джейк оттолкнул парня от себя, съехал на ослабевших ногах на дно воронки. И тут нащупал рукой автомат. Свой или этого парня?! Какая разни-ца? Схватил оружие и замахнулся, метя прикладом в голову. Одного удара в такой ярости хватило бы, чтоб убить, разбить голову — именно этого Джейк и хотел сейчас: убить! уничтожить!
— Не сметь, рядовой Тайлер!!! Отставить!!!
Громкий окрик отрезвил, лишил воли. Джейк опустил руки и медленно сел. Ав-томат из ослабевших пальцев упал на землю, и Джейк уткнулся в раскрытые ладони лицом, затрясся от сухих беззвучных рыданий. 'Ведь я чуть человека не убил!.. Человека!.. Живого, такого же, как и ты сам, такого же ниобианина… Боже мой!.. Что это было со мной?.. Откуда такая ненависть?.. Как я мог дойти до такого?.. Что со мной?.. Человек ли я ещё?.. Или зверь?.. Животное?.. Убийца!!!..'
— Рядовой Тайлер, поднимайся немедленно! — Барклиф стоя на краю воронки, глядя вниз, а рядом толпились ещё какие-то офицеры и солдаты. Улетели, значит, 'Стре-лы', а он и забыл про них, не заметил даже…
Джейк взобрался по осыпающемуся скату воронки, автомат тащил за собой за ремень. Остановился перед Барклифом, глядя на него ничего не выражающими глазами.
— Это как понимать, рядовой?!! — тот чуть прищурил глаза, нахмурился. — Это что здесь за разборки? А где же, так называемая, боевая взаимовыручка? Боевое това-рищество? — он чуть наклонился вперёд, приблизился к лицу Джейка, его горячее дыхание обожгло кожу. — Почему молчишь, рядовой? Я жду объяснений, оправда-ний, наконец!
— Виноват, господин лейтенант, — в который раз за этот день ответил Джейк, но впервые со всей искренностью.
— В карцер! — коротко приказал Барклиф. — И сдай оружие!
— Слушаюсь! — Джейк повернулся на месте, ища глазами сержанта, но увидел толь-ко Криса. Живой! Слава Богу! Хоть в этом повезло…
Крис заулыбался, узнав Джейка, крикнул что-то, но голоса его было не разобрать в общем шуме, а потом оттянул край плащ-накидки: здоровые дырки, через которые проходил свет с той стороны — следы от пулемётной очереди пересекали наискось низ накидки. Но сам Крис выглядел совершенно здоровым, только смеялся, кричал что-то, и в его смехе было что-то близкое к истерике. Не всякий легко перенесёт такое, когда смерть прошла буквально на волосок.
Сержант Торнтон подошёл сам, взял автомат из рук Джейка, подождал, пока ря-довой снимет плащ- накидку, бронежилет и ремень. Вот и всё! Готов под арест!
— Арделли! Климов! — сержант назначил двух солдат из своей бригады. — Проводите арестованного в карцер. Джейк пошёл сам, не дожидаясь конвойных, а вокруг уже суетились врачи из лазарета, ещё кто-то в штатском… Вот она, война! А ведь это только начало! Что будет потом?
…И опять камера! Опять одиночество и полная тишина! Всё, как в прошлый раз. Те же стены, та же сырость. Только Джейк уже совсем не тот, и чувства были со-всем другие. Сейчас он уже не кричал и не метался, требуя справедливости и вни-мания к себе. Нет! Он просто сидел в углу, неподвижно и тихо, а на душе его тво-рилось такое!
Как он жил до того дня, как попал сюда, в эту часть и на эту планету? Хорошо! Как все жил: не хуже, не лучше! Весь мир — внутренний и внешний — представлялся ему маленьким дворцом. Красивым и изящным! С колоннами, с башенками — тво-рение земной архитектуры, плод великого таланта! Таким же видел себя и сам Джейк: дворцом, идеальным по строению, гармоничным и совершенным!
Но дворец этот оказался хрупким, даже более хрупким, чем стекло! Первые балки дворца рухнули, когда Джейк увидел настоящий Гриффит. Гриффит отсталый и архаичный. С людьми, пьющими без всякой меры, не расстающимися с сигаретами. А там, на Ниобе, эта пагуба считалась изжитой, этим даже гордились. А заброшен-ные дома? Целые районы! А вырубка леса?! Джунгли планомерно, с тупым равно- душием превращаются в пустыню… Вон, стоит взглянуть на наш полигон.
Где он, тот идеальный и чистенький мирок с курортами и нетронутой природой, о котором так кричали в новостях?!! Вот они, — первые балки, не выдержавшие напо-ра реальности и жестокой правды! Замок дал первые трещины!.. А потом там, в полиции, пошатнулась вера в справедливость закона, в людскую доброту и взаимо-помощь. Где эти хвалёные ребята-полицейские, с таким оптимизмом и настойчиво-стью добивающиеся правды и справедливости? Ещё одна трещина в том идеальном дворце, в том мире, каким он представлялся Джейку!
Здесь, в части, эти трещины с оглушительным треском появлялись каждый день, ломая то, что ещё осталось. Джейк никогда не считал себя способным на месть, на злорадство, но радовался же, когда Колину стало доставаться от лейтенанта Барк-лифа! Разве мог тот прежний Джейк — гвардеец из Гвардии Его Величества — быть способным на подобные чувства?! А то упрямство, с каким он продолжает противо- стоять шайке Колина! Правильней было бы пожаловаться сержанту или лейтенанту, но нет же… А та мстительность и вредность, с какими он делал всё Барклифу во вред, на зло? Что это? Разве это нормально? Разве он когда-нибудь в своей жизни думал, что окажется способным на всё это?
А тот страх, который гнал его сегодня от тягача в поисках лучшего укрытия? Не страх — ужас животный! А ведь сколько служил в Гвардии, готовился принять смерть в любой момент, сложить голову во
