известного художника, фильм, новая книга или сборник стихов, научное открытие или изобретение, а то и политический скандал. Всё что угодно! А кроме всего этого, они должны были уметь чисто психологически вызвать собеседника на откровенный разговор, заставить его поделиться своими сокровенными мыслями, новыми планами или идеями.
Императору было важно знать, о чём думают Его граждане, какими мыслями заняты их головы, как они относятся к верховной власти. А Его гвардейцы на таких балах ненавязчиво и очень осторожно утоляли любопытство Его Величества. Это и была основная задача Элитного Отряда.
…Свет в зале погасили, осталась только люстра под купольным потоком и канделябры со свечами. С настоящими свечами! Играл настоящий оркестр! Император Рихард любил всё настоящее, классическое! И музыку слушали только вживую… Играли вальс. 'Шопен'- отметил мысленно, уже по привычке Джейк, по той привитой в Академии привычке фиксировать и подмечать каждую мелочь. Он стоял в тени, у колонны, стараясь быть незаметным, следил за происходящим со стороны. Одна рука в кармане брюк, в другой — бокал с безалкогольным коктейлем. Люди у стен, в основном небольшие компании знакомых, разговаривали, шутили, смеялись. По идее, он тоже должен был затесаться в такую компанию, тоже должен был шутить и смеяться со всеми. И слушать… СЛУШАТЬ, подмечая каждое слово… Но не хотелось!.. Одному было легче и проще, и как-то привычнее… Джейк с детства был более склонен к одиночеству. Нет, он не скучал среди друзей, и они никогда не были против его компании. Просто так получалось… Когда ребята в любую свободную минуту убегали в спортзал, Джейк шёл в библиотеку, в архив. Эта тишина и покой были ему ближе… Над ним одно время пытались шутить по этому поводу, говорили и преподаватели, что программу со своим увлечением он не потянет, но все замолчали, когда Джейк первым и с первой же попытки сдал все нормативы, он чуть ли не лучше всех разбирался и в устройстве двигателя классического самолёта 'Проэкс', управлял им на 'отлично', даже инструктор удивлялся. Откуда им было знать, что Джейк с пяти лет возился рядом с отцом, пилотом первого класса, он, как и Виктор Тайлер, нутром чувствовал технику и управлялся с ней, как с живой!
Да и остальное давалось ему легко, почти без напряжения. Он, видимо, и вправду, как говорила мать: способнее любого человека. Она всегда заявляла об этом уверенным тоном, не скрывала гордости в голосе и во взгляде. Они оба — и отец, и мать — гордились им, хоть и не говорили об этом, Джейк просто сам видел…
— Вы, как мне кажется, скучаете, — голос не вопрошающий, утверждающий скорее, не ждал ответа, но отвлёк от размышлений. Джейк обернулся с невольной улыбкой. Девушка, невысокая, ему по плечо, да ещё и на каблуках! Хрупкая фигурка в вечернем платье. Разрез от каблуков и много выше колена, открытые плечи. Светлые волосы, собранные на голове в сложную причёску, и только одна прядь, завитая и почти белая, опускалась вниз до нижней челюсти. В лицо девушке глянул лишь мельком: неприлично как-то пристально разглядывать человека при первой же встрече.
— Да нет, что вы? — Джейк рассмеялся, не смог, правда, при этом скрыть своего смущения. Именно это и понравилось незнакомке ещё больше. — Разве можно скучать, когда вокруг столько прекрасных дам?! И вы лучшая из них, мисс!..
— Вы танцуете? — спросила она, явно польщенная этим далеко не лучшим комплиментом Джейка. — Объявили 'белый танец'… А вы здесь, в стороне от общества, забытый всеми… Разве так можно?
— Белый танец! — Джейк снова улыбнулся. 'Танец! Вальс! Я не танцевал уже больше месяца! Опозорюсь ведь…'- мысли понесись галопом, от волнения дыхание перехватило. Его первый раз в жизни приглашала на танец девушка… Да ещё в такой обстановке! А она не стала дожидаться его согласия, подхватила под руку, потянула за собой.
— Пойдёмте! Пойдёмте же!
Он только и успел на ходу поставить бокал на поднос, проносимый официантом. Какие-то пары — немного, всего несколько — уже кружись под музыку в самом центре зала. Девушка остановилась, повернулась к Джейку лицом, положила руку ему на плечо, чуть склонила голову с лукавой и милой улыбкой. Двигалась она очень легко и музыку хорошо чувствовала, ступала совершенно беззвучно, только шёлк приятно шуршал.
— Вы хорошо танцуете, мисс! — невольно похвалил Джейк. Сам же он с трудом справлялся с внутренним напряжением, с этой проклятой одеревенелостью. О себе такого он сказать никак не мог, но незнакомка ответила с улыбкой:
— Спасибо! Вы тоже кавалер не хуже…
И ещё ниже склонила голову к его плечу, даже чуть глаза прикрыла, полностью ему доверяясь. Их в Академии учили танцам, и сейчас Джейк двигался скорее автоматически, а сам думал с ужасом: 'Только бы не сбиться с такта… на ногу не наступить… не споткнуться!..' Так они и плыли по залу в полумраке, мимо других пар. Джейк спиной и затылком чувствовал на себе взгляды тех, кто стоял у колонн и у столиков. Это тоже немного пугало и нервировало. В первый раз — и столько глаз вокруг!
— Вы, наверно, здесь впервые? — спросила вдруг незнакомка, лицо её было совсем близко. Он чувствовал её дыхание на своей щеке и приятный еле уловимый аромат шоколадного коктейля, который она, видимо, пила совсем недавно.
— Почему? — вырвалось у Джейка против воли. Он смотрел ей прямо в глаза, зелёные с огромными глубокими зрачками, в которых плясали огоньки свеч. Эти глаза под тёмными бровями были самыми красивыми на её почти невыразительном лице. Вполне обычная девушка с обычным лицом. Чуть скуластенькая, но с красивым изгибом губ и с мягким подбородком, чуть выступающим вперёд. Он бы, наверное, и не обратил на неё внимания, столкнись они на улице. Видимо, поэтому и не мог никак вспомнить сейчас её имени, а ведь они задолго перед балом знакомились с биографией каждого гостя, должны были помнить всех по именам и фамилиям, знать положение в обществе, основные увлечения и интересы, — всё, что могло пригодиться при знакомстве. Но сейчас Джейк с трудом ворошил память, мучился от своей забывчивости, но не помнил даже имени этой девушки.
— Я чувствую, как вы нервничаете! — она улыбнулась тепло, показала ровные белые зубки. На её щеках Джейк неожиданно заметил ямочки, разом придавшие лицу незнакомки какую-то детскую робость. Она была красива! Даже очень! Нужно было только уметь увидеть эту красоту! — В первый раз всегда так!.. Я помню, весь первый свой вечер просидела за столиком… За отца аж стыдно стало… Как маленькая дурочка! — девушка снова рассмеялась, чуть дёрнула плечиком, откинула голову назад, качнув тяжёлыми изумрудными серьгами. Эти камни особенно хорошо подчёркивали цвет её глаз, а ещё зелёные блёстки на завитой прядке у виска вторили и серьгам, и глазам. — Значит, вы ещё никого здесь не знаете, — продолжала незнакомка. — Меня зовут Урсула… Мой отец — Вильям Тилльштоф. Слышали когда-нибудь эту фамилию?
Ещё бы! Теперь Джейк вспомнил всё! Даже то, как выглядит этот Вильям Тилльштоф! Этот человек принадлежал к семье, вот уже несколько поколений занимающейся разработкой и конструированием новых самолётов. Он руководил целой корпорацией, целой сетью предприятий, и имел своё Конструкторское Бюро. Он сам — этот Тилльштоф — конструировал двигатели для самолётов нового поколения. Они, в концерне, делали не только самолёты для гражданской авиации, они занимались и военной техникой, и даже космическими кораблями различного типа, вплоть до челноков и аварийных капсул.
Вильям Тилльштоф много значил для Империи, многое её дал, работал, чуть ли не на износ. Он в ходе своих исследований общался с Сионой. Сионийцы — непревзойдённые мастера в области техники высокого уровня! Ведь не только преступников в своё время высылали на Сиону, много было и специалистов, вызвавших опасения у Императора Густава своими суждениями.
Сейчас подобные опасения вызывала и персона в лице Тилльштофа… Неизвестно откуда появившийся слух о том, что этот важный человек хочет покинуть Ниобу, встревожил Императора не на шутку. Если такой специалист перейдёт к сионийцам, военная и космическая технологии далеко откатятся назад, лет на пятьдесят — не меньше! Многое бы отдали 'спецы' из Отдела, чтобы узнать, чем занята в последнее время голова Тилльштофа. Что он делает? Чем занимается? О чём думает, и правы ли эти слухи? Он был влиятельным и очень умным человеком, может, поэтому Император и хотел знать наперёд каждый его шаг. Суметь опередить и нанести удар первым — такому правилу следовала вся тактика Его Величества.
Конечно, даже Император не мог запретить ему уехать из Ниобаты хоть куда, даже на Сиону, но существовали способы лишить Тилльштофа выездной визы. Обвинение в измене или неблагонадёжности — и такой человек лишается всех прав и переходит под личный досмотр самого Императора. Потом уже Ему
