часто здесь бывал. Оказалось, что его семейство жило где-то дальше от центра.
- Федя, я не понял, - спросил я приятеля. – Что это за место, деньгами называется и где денежные мешки живут?
- Ха! Так это ж Рублевка, – усмехнулся приятель. – Ты что не знал?
- Что я не знал? – удивился я. – Что это место, весьма густо заселенное клиентами инферно? Кстати, туда мы еще не наведывались?
- Нет, не наведывались, а надо бы, – согласился Федя.
- Ладно, туда еще успеем. Пошли сначала тут обстановку изучать, - не позволил я сбить себя с толку.
Мы, как универсальные муравьи или крысы, пробежались по всем коммуникациям, охранным системам, парковкам и т.д. и т. п. В результате мы довольно ясно представляли себе, что это, конечно не банк, но аккуратно влезть сюда без использования ангельских штучек не получится.
Еще через пару дней мы, уже в реале выходили на дело. Все вроде было продумано, но предугадать действия людей было сложно, так как они, как известно, зачастую абсолютно непредсказуемы. Мы подъезжали к зданию на арендованной по подложным документам Тойоте. Машина была, конечно, неказистая для такого места, но «фэйс контроль» со скрипом должна была выдержать. Могут же здесь обитать где-нибудь в полуподвальном помещении отпрыски, ездящие на трехлетней старухе среднего класса? С другой стороны, такая машина не должна была вызвать излишнего внимания у охраны.
Въехав на пункт контроля, мы предоставили две «Бендеровские» красные корочки. Я, может и не Вольф Мессинг, но и не реальный лох: целый день тренировался и на Федьке, и на других людях, внушая им, что я то работник внутренних органов, то слесарь ЖЕКа, то министр финансов. На десятый раз я почувствовал, что даже Федька не может сопротивляться моим уговорам.
Но все равно мы дрейфили. Во-первых, в охране тоже тертые калачи сидят, а во-вторых мне нужно было внушать за двоих. Вникнув как можно подробнее в жизнь огромного дома, мы представились работниками службы внутренней безопасности, которым нужно устранить неисправность в цепях камер наблюдения. Охранник внимательно изучил Федькину старую университетскую зачетную книжку под моим, не менее внимательным контролем, а затем, счастливо улыбнувшись, отдал корочки и поднял шлагбаум.
Мы не спеша, проехали на заранее присмотренную гостевую стоянку и прошли к лифтам. Дальше настала очередь физика. Он прошел чуть в сторону, к электрическим щитам. Надо отметить, что здесь он орудовал получше любого ангела. Хоть в лифтах и были магнитные ключи, а вся система выведена на охранку, шкафы были слабым местом, так как ключи к ним оказались вполне обычными.
Федя возился недолго. Вскоре дверки были вскрыты, а мы, как настоящие настройщики охранной электроники, отключили все магнитные запоры в лифтах, а заодно и в интересующей нас квартире, руководствуясь подробными сведениями, добытыми с изнанки. На нашей стороне было еще то, что сейчас квартира пустовала.
Прикрыв электрошкафы, мы деловито вызвали, ставший послушным нам, лифт и взмыли на самый верх этого жилищного колосса. Было просто жутко от того, если мы проколемся – вокруг было только охраны полсотни человек, не считая других служб, а на ошибку мы, как Штирлиц (или кто там еще) права не имели. Но пока все шло гладко. Лифт, тихонько звякнув мелодичным колокольчиком, радушно распахнул двери на верхнем этаже.
Мы, не задерживаясь, прошли к нужной двери. Она открылась без какого либо сопротивления, словно приглашая нас вовнутрь. Надо отметить, что мы позаботились и о камерах наблюдения в коридорах. Но отключать их было бы просто опасно, поэтому мы пошли по более простому пути, изменив наш облик. Нет, мы не стали одевать страшные чулки или рваные лыжные шапки. Просто, почти за ту же цену приобрели некоторые макияжные принадлежности и, проконсультировавшись где надо, временно подправили себе носы, брови, щеки, высоту каблуков и прически. Надо сказать, что грамотное использование косметики привело к тому, что мне буквально пришлось заставлять себя признавать в странном типе, постоянно преследующем меня, своего приятеля. Успокаивало то, что чувство было взаимным, а если учесть его заблуждения между мной и Женькой, то Федьке можно было только злорадно посочувствовать.
Я уже счастливо распредставлялся, какие фотороботы, насоставляет охрана по нашим лицам, да еще после моего внушения, но был быстро приведен в чувство неслабым тычком под ребра:
- Эй, пьяный мастер, пошевеливайся!
Федька был прав. Я запретил ему брать «сабельку» со стенки. Мне его психическое здоровье было дороже своего. Так что я, преисполненный значительности, исполнил самый главный акт в этой пьесе, торжественно сняв со стенки потертую сабельку и погрузил ее в специально под ее размер приготовленный саквояжик с электроинструментами.
- Как говаривал ваш великий актер: «без шуму и пыли, Лелик!» - довольно заявил я, закрыв сумку с инструментами. – На выход, маэстро!
Я наивно полагал, что на этом все сложности остались позади, и, если бы не Федька, рявкнувший на меня: «А ну заткнись, большой позор малой сцены!», то еще неизвестно, чем бы закончился наш поход. Вышли-то мы из квартиры без проблем, а вот войти в лифт не смогли. Я вдавил кнопку вызова, но лифт остался мертвым, не реагируя ни на какие мои «увещевания». В отличие от моих хаотичных метаний, Федя быстро начал просчитывать ситуацию, метнувшись обратно к двери в свежеограбленную квартиру.
- Я этого и опасался, - расстроенно заявил он, дергая ручку.
- Чего опасался? – недоуменно спросил я.
- У них дублирующая система. Понимаешь, когда дверь остается открытой определенный промежуток времени, то вполне может включиться дополнительная цепь, которую мы, кстати, и прошляпили. Может еще и лифт просигналил, но его я не отключал насовсем…
- Феденька, и что же теперь? – я почувствовал себя, как деревенская баба на сносях, со страха не знающая, куда спрятать свое выпирающее пузо. Моим «пузом», конечно, была сабелька.
- Переходим к плану «В», - спокойно сказал друг и пошел ковыряться к щитку рядом с лифтом.
- А каков у нас план «В»?! – я в панике не мог сообразить, о чем речь.
- Есть возможность вырубить весь свет и сматываться по лестнице, - невозмутимо ответил Физик.
- Нет! – вдруг мои панически скачущие мысли наскочили на оригинальное решение. – Мы же монтеры, ремонтирующие неисправность. Ты что, забыл?
- Ну и?
- Ну, ну – качели гну! Как только охрана здесь появится, я начну их «просвещать» насчет лифтов. От тебя требуется только техподдержка. Понял?
- Понял, Акопян ты наш, – и то, что подразумевалось под Федькиной рожей, расплылось в жутковатой гримасе, долженствовавшей изобразить довольную усмешку. Да, не только омолаживающие подтяжки, но даже и вполне невинный временный грим может совершить такое жутковатое чудо с физиономией.
- Ты смотри, осторожней тут рожи крои, а то, что будешь отвечать охраннику, если он спросит: с чего это у тебя ус отклеился?
Пока мы так нервно перехихикивались, пытаясь скрыть мандраж, второй, не испорченный нашим тлетворным влиянием лифт ожил и звякнул, являя нашим взорам двух, непонятно как туда вместившихся дяденек в серой форме. Сообразив по знакомому обмундированию, что это к нам на огонек сигнализации заглянула стража, мне захотелось спеть известную песню: «Ох, рано встает охрана!», но я собрался, хорошенько «вспомнил», что мы аккредитованные спецы по охранной электронике, и представился монтером агентства «Перепупкин и провода», в полном соответствии с разработанной легендой. На что «близнецы из ларца» вполне благостно сдвинули бровки и уставились в протянутые корочки.
Федя тут же подхватил инициативу, начав лепить скороваренную лапшу про замыкание в цепях лифта и двери, и тем самым окончательно замкнул мысли ребят на положительных эмоциях. Однако они знали свое дело туго, протопав с проверкой к просигналившей двери. Осмотрев ее и не найдя ничего предосудительного они открыли «поврежденный лифт» и пригласили в него нас. Я на подкашивающихся ногах зашел внутрь.
Ноги у меня подкашивались не от головокружительного успеха, а от того, что я «вылез» со своим гипнозом из Женьки вблизи этой черной дыры в нашем сундуке. Оказавшись в лифте чуть не размазанными
