вдруг подзабыла чего… — то было задание. Люциус уже сообразил, что что-то со мной не так.
— Я подзабыла?! — желание применить к зализанному блондину Левиосу и продемонстрировать, что именно и как я «подзабыла» было огромным, но вдруг бы еще об потолок стукнулся больнее, чем того позволял мой статус жены его отца? Но именно он, статус, и не позволил мне решиться на такие кардинальные методы воспитания.
Начала я проверку своих умений с Петрификус Тоталус, которое очень даже недурственно парализовало «противника», но лишь тем, что оно у меня не вышло. Из кончика палочки вылетела всего одна, весьма тусклая искра и мне ничего не оставалось, кроме как проводить её смущенным взглядом. Большие серые глаза парня сузились и потемнели.
— Она от меня отвыкла, почти год её в руках не держала…
— Конечно, — я боялась, когда он становился таким сосредоточенным и собранным, словно ожидал какой-то неприятности или нападения.
— Драко?
— Что?
— Зачем это все? — я просила его. Просила не мучить, не лгать, не скрывать.
Он медленно поднял голову и посмотрел мне в глаза. Я отшатнулась. Он тоже боялся.
— Еще 10 минут и я все скажу. Может тебе воды? Не жарко?
— Жарко. Очень жарко, — я замахала рукой перед лицом, но вспомнила, что палочка то теперь у меня есть и такое простое заклинание, как Заклинание Охлаждения она явно выполнит!
Не выполнила. Стало только хуже. Птички с помощью Авис не вызывались, свет с помощью Люмос не зажигался, никакие другие заклинания, посложней и попроще, хотя проще и некуда, не получались, а не падала я от ужаса лишь благодаря помощи Драко. Даже банальная Алохомора сработала всего раз, да и то с незапертой дверью, по всей вероятности, сработал сквозняк. Передо мной стояла последняя преграда, она же испытание — низкий вход в какую-то каморку третьего этажа. Было похоже, что там, внутри помещения, меня ждет нераскрытая и очень страшная тайна, настолько отталкивающей, почти сгнившей, была древесина перед моими глазами.
— Алохомора! — ничего не произошло и я пошла прочь.
— Ты куда так быстро?
— Она не поддается, сам же и запер наверно, скрываешь что-то? — я мыслила иррационально, меня лихорадило, а думать больше не было сил. Еще бы! Лишиться магии для любого волшебника равносильно смерти.
Драко молча махнул палочкой и дверца со скрипом распахнулась.
— Это швабры, Гермиона. Даже если бы я и опасался, что ты попытаешься одной из них меня до смерти забить, все равно бы не прятал. Прежде ими домовики пользовались, лет сто назад.
— Кладовка?!
Он слегка отвернулся и кивнул куда-то в сторону.
— Кладовка.
— Я такая навсегда?
— Скорее всего, кольцо действует, твоя кровь ему не подходит. Мать просила меня уничтожить его, но я не смог…— Драко держал меня под руку и не спеша вел в гостиную. Ответа на вопрос я так и не получила.
— Ты со мной будто прощаешься… — действительно, я его еще не видела настолько подавленным, и то, что эта подавленность имела непосредственное отношение ко мне, подавляло и меня. И руки он касался легонько, и в глаза старался не смотреть, и голос у него был непривычно тихий…
— С ума сошла? — он перестал меня поддерживать и тотчас превратился в того знакомого и весьма скверного Малфоя. — Иди по делам лучше, или куда ты там собралась?
Глава 13
Беллатрикс — имя прекрасное, а человек страшный. Сумасшедшая, но преданная, красивая, но отвратительная, жестокая, но отважная и выносливая. Я могу продолжать долго. Потому что сейчас я, это не совсем та я, образца конца 90-х годов. Но поймете ли вы меня? Мои мотивы, мое к ней, весьма потребительское и уже одним этим неравнодушное отношение? И с какого такого места мне начать объяснять пользу Лестрейндж для меня и моих родных в частности? Столько лет не перепрыгнешь даже на словах — застрянешь, и в начало уже не вернешься. Так что уж извините, начну не с неё, ну не со всем с нее, а со стука, раздавшегося пасмурным июньским утром, спустя два дня после того, как стало очевидным — магия меня бойкотирует.
Драко мог стучать только под Империо, он обычно или входил, или не входил — детская привычка. Люциус мог стучать только если фамилию свою забыл, что невозможно по определению, ну а приемов в собственной спальне, вроде, не планировалось. Я медленно спустила одну ногу, промазала мимо тапка, нащупала ногой холодный пол и живо спрятала её обратно, сделав вид, что ничего такого и не слышу. Стук превратился в барабанную дробь, а она, знаете ли, имеет обыкновение звучать по нарастающей.
Хриплым ото сна голосом я крикнула что-то булькающее, ну или попыталась крикнуть:
— Кто… — ответом мне была уже не барабанная дробь, а методичное выбивание не такой уж крепкой, как казалось до такого грубого физического воздействия, двери.
«Может враг, может убивать пришел. Судя по звукам, точно враг. И что? Я его даже цветочками из палочки не испугаю…» — шагать было не близко, но я пересилила себя и все же доползла, распахнула все две створки и чуть было снова не захлопнула, как тогда, когда своим присутствием нас почтил Волдеморт. Поймала себя на мысли, что в последнее время мои желания стали гораздо более однообразными…
