у министра пришлось забыть. Меня чуть не сбила с ног Кисси.
— Хозяйка, в библиотеке собрание! Вас хотят видеть немедленно…
« В библиотеке? Не пойду!» — но спохватилась, оглянувшись на часы. До полночи оставалось еще часов семь, так что идти можно было смело.
Но насчет смелости спешить не стоило, хоть я и вошла не первой, а следом за Беллатрикс, ноги все равно подкосились. В самом центре зала расположили множество маленьких столиков, расставив их буквой «П», и за ними восседали почти все Пожиратели, которых я когда-либо видела или просто краем уха слышала об их существовании. Одеты они были нетривиально: колпаков, к счастью, не наблюдалось, но мантии удивляли. На них черным по черному были вышиты имена всех ближайших соратников Лорда, разглядеть которые мог только тренированный глаз, но и предназначались они не для чтения. Помните часы Уизли, следившие за перемещениями домочадцев? Так вот, мантии предназначались для боя. Как только кому-то грозила смертельная опасность, его имя загоралось на одежде у остальных и проникало в разум мага, не давая ему возможности отказать несчастному в помощи, если приказа об обратном не поступало, конечно. Одна из альтернатив метке, пригодившаяся нам в будущем.
На меня никто не уставился, и не только потому, что все привыкли. Большинство опасалось моего мужа, а он, муж, сидел не с какого-нибудь края, как какой-то там помощник по общественным делам, а во главе. Вот она — подлинная, а не показная иерархия.
Люциус степенно подошел ко мне, так же провел меня к остальным, выдвинул стул неподалеку от себя и по соседству с Блейзом, не преминув проворчать на ухо:
— Никогда так надолго от меня не уходи! Даже с Беллой, поняла?
— Ладно-ладно…
Как я пережила короткий доклад Беллатрикс о моих планах и событиях в Норе — не знаю. Мне он показался удивительно долгим и мучительным, с меня будто кожу содрали, обнажив всё самое сокровенное, все самое потаенное, такое, что я бы и родителям рассказать побоялась.
— Эй, ну чего ты? Тебе плохо, что ли? — Забини легким тычком в бок вернул меня в реальность, и я решилась поднять на него глаза. Он подмигнул! И пружина внутри меня выпрямилась, воздух начал вдыхаться с прежней легкостью, а мое сердце стало биться ровно, как ему и было положено.
Осмотрев зал, я увидела, что часть Пожирателей неодобрительно кивала, а другая часть так же неодобрительно перешептывалась. Старик Эйвери так вообще чуть не заглушал Беллу своим громогласным возмущением, и хоть его подводил негодный старческий слух, все равно было приятно. Отовсюду слышались обрывки фраз: «...ну и друзья», «…а я говорил, не продержатся они», « …предали, жалко её», «… дамблдорская шайка», « Люциус им покажет…», «…и детей не пощадили!» и им подобные.
Знаете, а с годами я действительно уясню еще лучше, что слизеринцы, преобладавшие в окружении Лорда, руководствовались девизом «С друзьями по-дружески, а с врагами по-вражески!» намного чаще, чем гриффиндорцы. У последних зачастую было не разобрать — кто есть кто. Я тому хороший пример, к сожалению. Другое дело, что это «по-вражески» воистину ужасно, но кто щадит врагов? Правильно — никто. И то, что я перестала входить в число заклятых недругов Лорда, наделило меня защитой не только семьи, но и десятка другого его верных сподвижников. Да и план мой по освобождению себя от пут прошлого заставил их если не уважать Гермиону Малфой, то относиться с гораздо большим почтением, чем прежде. Среди присутствующих в библиотеке дураков было немного, все живые люди, и я даже поймала несколько сочувствующих, хоть и довольных взглядов, а Люциус так вообще руки потирал от удовольствия, стараясь не пропустить ни одного слова Лестрейндж.
Когда, наконец, моя часть истории была блистательно изложена до конца, слово взял супруг.
— Друзья мои, соратники, я пригласил вас сюда не для праздной беседы, а доложить о грозящей многим из нас опасности, исходящей от всем нам известного своим неказистым названием БПС. Вроде, такая же аббревиатура была у одной неудавшейся метлы в моём далеком детстве, она древком колотила своего владельца по лбу! — раздались одобрительные смешки, и Люциус театрально раскланялся в разные стороны.
— Мы все знаем о нескольких неудачных попытках прорвать нашу оборону. Жалких попытках! — некоторые зааплодировали. — В этот раз они превзошли сами себя, дорогие мои, держитесь, они хотят нас отравить! Ядом! Обычным ядом!
Раздался хрипящий смех Кэрроу:
— Недоумки! И зачем им палочки родители купили? Зря только потратились! — библиотека просто взорвалась от хохота.
Люциус поднял руку, ослепив меня на мгновение блеском своих колец, и все враз затихли.
— Но все же, как бы там ни было, сегодня у них есть возможность проникнуть туда, куда, казалось бы, враги проникнуть не могут…— он выразительно посмотрел на побледневшего Нотта старшего и всем стало ясно, что банкет в честь двадцатипятилетия супружеской жизни министра мог бы окончиться совсем не празднично, если бы не информация от Люциуса Малфоя, настоящего знатока шпионских игр. Вот почему Андромеда не побоялась воспользоваться отслеживаемым камином, она опасалась, что Лорд после случившейся трагедии заподозрит её в недонесении. Муж хорошо её проинструктировал, или запугал. Второе более вероятно.
— И мы им позволим?! — Нотт младший развел руками. — Разве не лучше пойти и истребить их прямо сейчас, а не сидеть здесь? — парень искренне недоумевал.
На протяжении всех лет в Хогвартсе я считала Теодора обычным умным мальчиком, которому не повезло с окружением и родителями, но ошиблась. Просто ошиблась! Вот так живешь и думаешь, что все видишь и понимаешь, а как покажет тебе кто-то правду, так и глаза закрыть хочется, чтобы не видеть и не понимать. На тот момент я уже не считала себя чем-то лучше его, совсем нет, но все равно не могла не удивляться…
— Кого именно, юноша? Или сами хотите Лорду объяснять причины своей неразборчивости в вопросах истребления? — Люциус недобро прищурился и Тео замолк, уставившись себе под ноги. — Нам нужны только виновные, именно они и будут преданы публичному, заметьте именно публичному, наказанию. Убивать на месте запрещено! Мы позволим им прийти, но вот уйти…
В помещение стремительно вошел Драко с листком бумаги в руках.
— Новые данные, отец.
