а мне кажется, с новыми вещами у нас началась бы новая жизнь. Мы бы забыли все старое.
— Возможно…
— Ведь правда, Эд? Так же может случиться?
— Надин, по-моему, нужно найти адвоката, который сможет все понять, который поможет нам.
Надин вздрогнула.
— Эд, отказали, отказали. И теперь уже ничего нельзя будет исправить.
Она заплакала.
— Не смей плакать! Не смей! — приговаривал Эд, поглаживая Надин по волосам.
А та устало положила голову ему на плечо и вздрагивала от прикосновения сильных рук Эда. Он сидел, беспомощно глядя на мерцающий экран старого телевизора.
— Не смей, не смей плакать! — повторял Эд.
— Я сейчас.
— Успокойся.
— Мне тяжело.
— Не надо.
— На душе как будто камень.
— Забудь.
— Не могу забыть.
— Подумай о чем-нибудь хорошем.
— Подскажи.
— Помнишь, как шумел водопад на Орлином Перевале?
— Я помню только серые камни…
— А помнишь, какое там было эхо?
— Да, эхо я помню, — вздохнула Надин.
— Оно перекатывалось над нами как волна.
— Эхо… Как давно это было…
— Мне кажется, что это было вчера.
— Нет, Эд, это было очень давно. Эти воспоминания уже не вернуть.
— Да что ты, Надин, это лучшее, что у нас было.
Мужчина и женщина сидели обнявшись.
— Это нам не вернуть.
Эд молчал. Его рука поглаживала плечо Надин.
— Ты был таким красивым…
— Не плачь, успокойся.
Шериф Гарри Трумен расхаживал, сунув руки в свой черный пиджак с форменным значком, по гостиной дома Мартела. Хозяин дома, Питер, рассказывал о своих трофеях.
— Смотри, Гарри, — в голосе Питера чувствовалось явное удовлетворение, — смотри, ее мне только что принесли из мастерской. Еще не успел высохнуть лак.
На большом столе, приделанное к дубовой толстой доске, лежало чучело трехкилограммовой форели.
Хищно был открыт рот, с мелкими зубами, поблескивали глаза. Рыба была настолько искусно препарирована и обработана, что казалась живой. Казалось, она вот-вот может поплыть.
— Это мастерская Тима и Тома? — поинтересовался шериф.
— Ну, конечно. Они, правда, ее немного испортили.
— Чем?
— А ты можешь, Гарри, представить, какая это была красавица, — хвалился Питер.
— Да могу. Хотя я, вообще-то, не такой заядлый рыбак как ты, Пит.
— Ну, у тебя это все еще впереди. Ты еще молод. И поэтому тебе как бы не до рыбалки. А мне… Я уже человек немолодой, и все свободное время провожу на озере. Слава богу, что форель еще не перевелась.
— Да ладно, Пит. Все равно замечательный у тебя трофей.
— Ну да. Совсем неплох. Но это не главное. Ведь ты не на рыбу любоваться пришел, — сказал Пит.
— В общем-то, да, — ответил шериф, передергивая плечами.
Он уже услышал стук тонких каблуков Джози Пэккард, которая входила в гостиную.
— Гарри? А я не ждала тебя здесь сегодня, — сказала она.
Джози была с маленькой сумочкой в руках, и, подойдя к Гарри, легко обняла его, привстала на цыпочки и нежно поцеловала в щеку. Она улыбалась.
— Вообще-то, я собралась на лесопилку. Но я могу освободиться и сходить туда попозже. В чем дело, Гарри? Что привело тебя?
— Сейчас объясню, — ответил шериф, отстраняясь от Джози. — Послушай, дорогая, что ты делала в мотеле во вторник?
— Во вторник? — изумилась Джози, — во вторник я была на лесопилке.
— Послушай, Джози, зачем нам все это? Ведь я наверняка знаю, что ты там была.
Джози смутилась, опустила голову. Она не знала, что ответить на вопрос Гарри.
— Гарри, понимаешь…
Но по лицу Джози было видно, что она либо боится говорить, либо не хочет. Поэтому Гарри обнял Джози за плечи, прижал к себе и заглянул в глаза.
— Послушай, ведь мне ты можешь говорить все. Не бойся. Говори.
— Я была там потому… потому что в мотеле были Бен и Кэтрин.
— Бен?
— Да. Бенжамин и наша Кэтрин.
Джози не поднимала глаз.
— Бенжамин Хорн? — переспросил шериф.
— Да. Я их сфотографировала, — сказала Джози, открыла свою сумочку и вытащила тонкий конверт из плотной шелестящей бумаги.
Шериф взял конверт из рук женщины, развернул его и вытащил несколько фотографий, снятых полароидом. В дверь мотеля входили Кэтрин и Бенжамин Хорн.
— Послушай, а что все это значит? — недоуменно поинтересовался шериф.
— Ну, Гарри, ведь ты в прошлый раз говорил, что тебе нужны доказательства. Вот они у тебя в руках.
— Доказательства? — переспросил шериф.
— Я же старалась ради тебя. Поэтому я выследила их и сфотографировала. А вчера вечером я слышала, как Кэтрин говорила по телефону о каком-то несчастном случае. Про пожар на лесопилке. На лесопилке Эндрю, моего бывшего мужа. На моей лесопилке, понимаешь, Гарри?
— Не совсем понимаю. Но что-то в этом не так, Джози.
— Я не допущу этого, Гарри. Поверь.
На глазах Джози блеснули крупные слезы.
Гарри взял Джози за голову, прижал к себе и ладонью вытер слезы, катящиеся по щекам из ее раскосых карих глаз.
— Я тоже, Джози, не допущу этого. Не допущу.
Гарри и Джози одновременно прильнули друг к другу и крепко обнялись.
За окном лил сильный дождь. И даже тут, в гостиной, было слышно, как он стучит по крыше дома.
От поцелуя у Гарри закружилось в голове как от выпитого. Он обводил глазами комнату, все плыло перед ним. Он все крепче и крепче прижимал к себе Джози, гладил ее по коротким жестким черным волосам.
— Все будет хорошо, Джози.
