рано, да еще в воскресенье?
Накинув велюровый халат, Корки тихо вошла в комнату. Крис лежал на постели и наблюдал за ней.
— Крис, — произнесла Корки неуверенно, — мне кажется, я слышала, как ты говоришь по телефону. — Не самое удачное вступление к тяжелому разговору, который она собиралась начать.
— Я заказывал завтрак в номер. — Он потянулся всем своим великолепным телом. Его кожа была розоватой от сна.
Руки Корки сами потянулись, чтобы погладить его по плечу, но она сдержала себя.
— На улице снег, наверно, ты и сам заметил. Не думаю, что мы с тобой сможем куда-нибудь выбраться.
— И прекрасно. Послушай, малыш. — Крис посмотрел на нее с притворным гневом. — Может быть, вместо того чтобы расхаживать взад-вперед, ты пойдешь в кроватку? Ведь мы собирались доставить радость друг другу.
После минутного колебания Корки решила присоединиться к нему и, чуть дрожа, села на кровать.
— В чем дело? — тем же шутливым тоном продолжал Крис. — Может быть, я обидел тебя во сне? Только не говори мне, что я храплю.
Корки невольно улыбнулась.
— Нет, не храпишь, это я успела заметить.
Он приподнялся, протянул руку и взъерошил ее мокрые волосы.
— Ты пахнешь молодой травой.
— Это шампунь. — Почему она не может довериться Крису? Прямой, откровенный разговор может завести слишком далеко. Корки задумчиво посмотрела на него.
— У тебя явно что-то на уме. — Его острый, проницательный взгляд, казалось, проникал прямо в душу. — Вы с Мартой пробыли в дамской комнате довольно долго. Надеюсь, она не предостерегала тебя на мой счет? Конечно, я допускаю, что у меня есть недостатки, но…
— Крис, мне не до шуток. Кое-что она мне сказала. Это связано с Элинор.
В комнате повисло напряженное молчание.
— Что же?
— Я… я знаю, что она была очень красива и ты любил ее. — Корки старательно разглядывала свои тапочки, не в силах поднять глаза. — Конечно, я никогда не смогу быть для тебя таким другом и помощником, как Элинор.
— Это тебе Марта сказала?
— Нет. — Кажется, она окончательно запуталась. — Я всегда это понимала. Марта сказала, что она не ладила с Элинор, и тогда я кое-что вспомнила. Ты как-то сказал, что никогда не чувствовал себя с ней легко, свободно и не мог просто пошутить.
— Ммм-хмм.
Ну почему он не хочет позволить ей узнать, что думает? Крис сел и внимательно посмотрел в глаза Корки. Это был лев, изготовившийся к прыжку.
— Извини, что я напомнила тебе. — Слезы готовы были брызнуть из ее глаз. Но все бесполезно! Она никогда не сможет войти в его жизнь. А чего она ожидала? Что Крис тотчас же бросится ее успокаивать, уверять в своей любви? — Конечно, меня это совсем не касается.
— Нет, тебя это очень даже касается. — Голос Криса звучал словно издалека. — Я давно должен был сам завести этот разговор.
Вежливый стук в дверь прервал их беседу. Корки неохотно открыла дверь, но ее недовольство тут же исчезло, когда она увидела заказанные Крисом яйца «Бенедикт», сдобные булочки, апельсиновый сок и кофе.
Буфетчица поставила поднос на столик и ушла, поблагодарив Криса за щедрые чаевые.
Корки вновь села возле него на краешек кровати. Несмотря на то, что ей очень хотелось есть, она сразу взяла чашку с кофе.
— Продолжай, пожалуйста.
— Все очень просто. — Крис уставился в свою чашку. — Прошлое не может повлиять на нашу с тобой совместную жизнь. Не стоит терзать себя и постоянно думать об этом.
Корки ждала в надежде, что Крис скажет еще что-нибудь, но он молчал.
Конечно, она не права, что сует нос в его семейные дела. Но если разговор начат, надо довести его до конца.
— Крис! — Корки услышала отчаянные нотки, прозвучавшие в ее голосе. — Я не могу ехать с тобой в Африку и быть бледным подобием кого-то, кого уже нет на свете. Я не Элинор и никогда ею не буду!
Ну вот, наконец-то она произнесла эти слова. Теперь он должен понять. Но что будет дальше?
Крис смотрел на нее в крайнем изумлении.
— Разве я требую, чтобы ты была кем-то, кроме себя самой?
— Мысленно, может быть, нет, но в душе… Тебе ведь нужно, чтоб кто-то делил с тобой заботы, помогал в работе, был тебе равен интеллектуально, ведь так?
Он нежно провел рукой по ее плечу, и, несмотря на драматическую напряженность разговора, ее сердце бешено забилось в ответ на ласку.
— Я и представить себе не мог, что ты все видишь в таком свете.
— Извини. — Слезы все-таки брызнули у нее из глаз. — Я знала, что раздосадую тебя.
— Нет, не то. — Она скорее почувствовала, чем увидела, как он покачал головой. — Кажется, я свалял дурака, но предоставь мне самому решать мои проблемы.
— Проблемы? — переспросила Корки и, подняв глаза, увидела, как он хмурится.
— Меня приглашают в Нью-Йорк на торжественное открытие кафедры в Колумбийском университете в память об Элинор. — Крис придвинулся ближе, его колено коснулось ее бедра, вызвав в Корки чуть заметную дрожь.
Она сидела не в силах произнести ни слова.
— Это правда, я очень любил свою жену. — Голос Криса зазвучал громче. — Но спустя несколько лет мы стали отдаляться друг от друга.
Корки терпеливо ждала, не будучи уверена, что хорошо понимает его. Крис продолжал:
— Она была тщеславной и очень эгоистичной женщиной, а сам я был слишком погружен в свою работу. И все же мы могли бы продолжать жить и работать вместе, поскольку вполне устраивали друг друга. Мы оба были ужасно честолюбивы.
Корки почувствовала, как он напрягся.
— Во время последней поездки в Африку, когда мы только начинали наши исследования, все как будто наладилось. Мы реже ссорились. Элинор стала терпимее, как мне казалось. Я уже начал надеяться, что нам удастся сохранить наш брак.
Он с усилием сглотнул.
— Когда мы приехали в Англию, сделав перерыв в наших исследованиях, Элинор вдруг объявила мне, что между ней и нашим фотографом, Аароном Брислингом, завязался роман и она хочет развода.
Корки чувствовала себя так, словно сама была свидетелем катастрофы, потрясшей и сломавшей привычный мир прошлой жизни Криса.
— Я растерялся. Я не знал, что говорить, как отнестись ко всему этому. А они с Брислингом в тот вечер вместе уехали, и больше я их уже никогда не видел.
— О, Крис! — Корки потерлась щекой о его плечо. — Прости меня, я не знала.
— Этого никто не знал. — Он поцеловал ее в макушку. — Да и зачем было говорить об этом кому бы то ни было? Но мне будет очень трудно на пресс-конференции в Нью-Йорке отвечать на вопросы, встречаться со старыми друзьями.
— Мой дорогой! — взволнованно воскликнула Корки. — Как бы я хотела быть там рядом с тобой, поддержать тебя. Но, думаю, это совсем уж неприлично, и я уверена, что только помешаю тебе, — закончила она печально.
— Милая, ты всегда для меня желанна. — Крис с любовью взглянул на нее. — Ты такая нежная, добрая, полная жизни. Я хочу, чтобы ты была со мной в Нью-Йорке, прилично это или нет. Я хочу, чтобы
