Он в один присест расправился с ланчем и побежал укладывать лыжи в машину.
Когда они ехали обратно, погода переменилась, набежали тучи и холодный ветер вздымал небольшие снежные вихри.
— Тебе это не напоминает Бостон? — как бы невзначай спросил он, когда они приехали и вошли в дом.
— Напоминает. — Она стащила перчатки и подула на руки. — Знаешь, я всегда вспоминаю, как приятно зимой сидеть у камина и пить горячий шоколад. И совершенно забываю, как отвратительно, когда отмерзает нос.
— Намек понял. — Ричард сложил дрова в камин, добавил горстку углей и разжег огонь. — Знаешь, в этом тоже есть свой фокус! Надо иметь по крайней мере два полена. Огонь разгорается между ними.
— Учту на будущее.
Она деловито направилась наверх, чтобы взять диктофон, блокнот и документы.
На ее часах было два пополудни, когда в дверь позвонили. На крыльце стоял Фрэнк Бердж с кислым выражением лица.
— Полагаю, что всем этим обязан вам, адвокат, — проворчал он, входя в холл и снимая с себя явно очень дорогую лыжную куртку. Хотя она знала, что ему лишь чуть за тридцать, редеющие волосы и узкие сутулые плечи создавали впечатление, что он гораздо старше.
Дженнифер принесла кофе, и они заняли свои места с осторожностью боксеров, прощупывающих друг друга в начале матча. Она чувствовала, что с этим типом надо быть начеку. Когда они с Фрэнком включили диктофоны, она не без труда заставила себя думать о Ричарде как о любом другом свидетеле.
— Расскажите мне своими словами, что произошло вечером... — Она заглянула в свои заметки и назвала точную дату.
Ричард подробно припомнил вечеринку и свою беседу с Монти. К ее удовлетворению, он твердо стоял на том, что не обнаружил у своего собеседника никаких признаков опьянения. Правда, признался он, один раз к ним подошел официант и спросил: «Не желаете ли еще шампанского, мистер Алабама?»
Когда наступила очередь Берджа вести перекрестный допрос, тот заставил Ричарда признать, что он не находился рядом с Монти в течение всего вечера и, следовательно, не видел, мог ли тот выпить.
— Не мог ли кто-то подучить официанта задать такой вопрос? — осведомился Фрэнк.
— Это выглядит маловероятно...
— Протестую против записи этого вопроса, — вмешалась Дженнифер. — Вы интересуетесь не тем, что видел свидетель, а тем, что он думает об этом.
Они продолжали допрос, время от времени останавливаясь, чтобы сменить кассеты. Естественно, каждой стороне хотелось иметь собственную запись.
Наконец оба адвоката выдохлись.
— Если у меня возникнут еще вопросы, я с вами свяжусь, — сказала Дженнифер и, невзирая на явное нежелание Берджа, взяла номер его телефона в Биг Бэре. Уходя, он простился с ней лишь сухим кивком.
— Я обеспокоена, — призналась Дженнифер, присоединяясь к Ричарду на диване. — Может быть, я действительно слишком близка к тебе, чтобы быть объективной. Надо было сразу отказаться от этого дела, как только я узнала, что ты — свидетель!
— Почему же ты не отказалась?
— По дурости, — сказала Дженнифер, затем добавила: — И по тщеславию, зная, как важно для фирмы выиграть это дело. Я уже вложила в него много сил. Мне действительно важно, что случится с Монти Алабамой.
— Чего ты, собственно, добиваешься? — спросил Ричард. — Чтобы тебя любили? Хочешь завоевать безупречную репутацию или заработать много денег, или что?..
Она поколебалась.
— Хочу добиться успеха в юриспруденции и чтобы меня при этом уважали. Чтобы меня повысили и я могла бы чаще работать с наиболее интересными делами. Меня мутит от мысли быть подчиненной Кетча Блейкли.
— Можно ведь перейти в другую фирму, не так ли?
Ричард откинулся назад, задумчиво глядя на нее.
— Это не просто, — ответила Дженнифер. — Не всегда есть вакансии, и к тому же руководство любой мало-мальски уважающей себя фирмы не очень любит адвокатов, слишком часто меняющих место работы. Ввести нового юриста в дело нелегко. Требуется немало времени. А я вложила часть своей души в дело Алабамы, мне нравится работать с мастером Бойтано. Нет, я не хочу уходить.
— Ну, я только пытаюсь помочь... — Ричард коснулся ее щеки указательным пальцем, и у нее по спине пробежали мурашки.
— Знаю, — согласилась она. — Мистер Би говорил... — осеклась и нахмурилась, поглядев за окно. — Эй, что это? Туман?
Ричард обернулся, чтобы посмотреть.
— О Боже, это не туман! Это снег... снежный буран!
Несколькими минутами позже он достал откуда-то старенький приемник и включил его в сеть. Комментатор подтвердил то, о чем они уже догадались: на Биг Бэр обрушился неожиданно сильнейший буран.
Все дороги вниз оказались перекрыты. И никто не мог предсказать, долго ли продлится непогода.
6
— Думаю, нам следует отправиться пообедать, пока еще можно выйти, — пробормотал Ричард.
Взгляд на часы подсказал Дженнифер, что уже шесть вечера. Неудивительно, что она была голодна. Завтра, возможно, придется питаться одними консервами. Пожалуй, действительно лучше выйти сейчас, пока дороги хоть сколько-нибудь проходимы.
Новая мысль вдруг пронзила ее сознание.
— Я ведь должна вернуться на работу в понедельник!
— Это сомнительно, — сказал Ричард. — Но вся ответственность на мне.
— Ну я и влипла!.. — Ее хорошее настроение улетучилось. Слава Богу, в понедельник ей не надо было являться в суд, но все равно... Жителям Лос-Анджелеса, где сейчас можно загорать на пляже, трудно представить себе, что можно застрять в снегу всего в двух часах езды от города.
— Стоит ли беспокоиться о том, что вне твоей власти? — Ричард надел пальто и бросил ей уже просохшую куртку. — Веселее, Дженнифер!
О том, чтобы переодеться в платье, не могло быть и речи. Дженнифер вышла вместе с Ричардом в ранние зимние сумерки и держала фонарик, пока он надевал на колеса цепи против скольжения.
Они медленно двинулись к курортному городку, ничего не видя впереди дальше нескольких футов.
— Мы, должно быть, сошли с ума, — усмехнулась она.
— Иногда полезно потерять голову хоть на какое-то время! — Ричард направил на ветровое стекло струю теплого воздуха от отопителя.
Метель пела и завывала. Вокруг было белым-бело — снизу, сверху, со всех сторон — и только иногда сквозь белизну проглядывали зловещие пятна свинцово-серого неба.
Дженнифер казалось, что они с Ричардом оказались вдвоем на какой-то другой планете. Отопитель тихо жужжал, наполняя машину теплом. Ни спереди, ни сзади не было видно ни зги, и они ехали ниоткуда в никуда.
Она была почти разочарована, когда они вырулили на стоянку возле веселенького немецкого
