решение.
— Твое плечо, Вулдиж, — проговорила она. — Когда мы нашли тебя, ты был весь в крови. Сначала мы подумали, что ты жестоко изранен, однако позже, когда Дирон вымыл тебя, оказалось, что на твоем теле нет ни царапины. Кроме одной странной вещи на твоем предплечье.
— Какой именно? — Я осторожно прикоснулся к тугой повязке. Что же такое страшное скрывается за белоснежным бинтом?
— Клеймо, Вулдиж, там выжжено клеймо. — Таша скривилась, как от отвращения. — Знак Темного Бога — перечеркнутый круг. И какие-то непонятные символы. Каким образом, хотелось бы знать, это попало к тебе на плечо? Или скажешь, что не помнишь, как тебя клеймили?
Я еще раз провел пальцами по бинту, чуть касаясь, чтобы не разбудить дремлющую боль. Затем до соленого привкуса закусил губу и принялся сдирать повязку. Перед глазами все потемнело от боли.
— Вулдиж! — Таша бросилась было ко мне на помощь, но остановилась, перехватив мой взгляд. Думаю, видок у меня сейчас был тот еще. Перед глазами все побелело от отчаянных попыток не закричать в полный голос.
— Зеркало! — сдавленно потребовал я, отбрасывая размотанный бинт. — Там, на столе…
Таша не стала спорить со мной или возражать. Молча отошла к столу, заваленному разнообразнейшим хламом вперемежку с книгами, вытащила из-под кипы пыльных пергаментов настольное зеркало и протянула его мне.
Я кинул быстрый взгляд на отражение. Выдохнул самое неприличное ругательство, которое только знал, не слишком беспокоясь о том, что его может услышать Таша. Уж очень мне не понравилось, что я увидел.
Ожог был еще свежий, однако очертания клейма уже можно было разобрать. Багровые вспухшие линии складывались в пресловутый перечеркнутый круг. Однако не это привлекло мое внимание. Предплечье опоясывала замысловатая вязь загадочных символов. Какая-то причудливая смесь некромантского языка и незнакомого древнего наречия. Я сумел разобрать только первое слово — «запрет». Наверное, когда опухоль немного спадет, возможно будет разгадать и остальные символы. Только меня это совершенно не радовало. Получается, Темный Бог оставил метку на мне. Клеймил, как крестьяне клеймят скот. Очень мило, ничего не скажешь. Даже страшно представить, что со мной сделают святые отцы, если увидят такой знак.
— Так откуда у тебя это? — повторила Таша. — Вулдиж, это не шутки. Ты хоть понимаешь, что это означает?
— Прекрасно понимаю, — мрачно отозвался я. Закрыл глаза и приглушенно застонал, откинувшись на подушки. Светлые Боги, что же делать? За что мне такой подарок?
— Вулдиж… — нерешительно начала девушка, видимо слегка смущенная моей реакцией на свое сообщение. — Прости, но…
— Таша, — оборвал ее я, — я в самом деле не знаю, как появилось клеймо. Наверное, что-то произошло во время того ритуала, который устроила Чария. Понимаешь, я не сразу сообразил, что стены жилища Биридия были освящены, поэтому потерял почти все свои силы, пытаясь колдовать там, в результате был настолько беспомощен перед Чарией. Поэтому едва не угодил на очередной ритуал по вызову демона. Точнее — угодил, но не помню, что тогда произошло. Я так отчаянно защищался, что израсходовал даже больше энергии, чем у меня было. Таша, я клянусь, что не знаю, откуда взялась эта гадость. И клянусь, что не тронул Биридия и пальцем. Я его не убивал, честное слово!
Недоверие в глазах Таши немного уменьшилось, но до конца не пропало.
— А его семью? — спросила она, уже почти готовая мне поверить.
На один неуловимый миг я запнулся. Можно ли считать заколотого мною Дария семьей Биридия? Хотя с другой стороны, он был мужем Зильги, то есть не приходился кровным родственником купцу.
— Нет, — твердо ответил я, не позволив и тени сомнения проскользнуть в голосе. — Его семью я тоже не убивал. Все смерти на совести Чарии, и только ее.
И последняя фраза являлась абсолютной правдой.
— Вулдиж, — Таша вдруг всхлипнула и как-то разом обмякла, — как же я рада это слышать!
И она кинулась мне на шею.
Я едва не вскрикнул, когда Таша неловким движением задела рукавом платья ожог. Переждал миг темноты в глазах и осторожно обнял девушку. Зарылся носом в ее волосы, вдыхая такой знакомый и родной запах карамели и ежевичного варенья. Осталось самое сложное, но в то же время — и самое необходимое для нас обоих. Объявить, что свадьбы не будет. Приказать Таше и ее брату выметаться из моего замка как можно быстрее. Светлые Боги, как больно и сложно это сделать. И ведь не объяснить, что именно стоит за моим поступком.
— Таша. — Я ласково отстранил девушку от себя. Заглянул в ее голубые глаза. — Я должен с тобой серьезно поговорить.
— А что мы сейчас делаем? — Таша, совсем как прежде, лукаво улыбнулась, явно развеяв последние сомнения по поводу моего возможного участия в убийстве Биридия и его семьи. — Вулдиж, я тебя внимательно слушаю.
Я облизал вмиг пересохшие губы. Набрал полную грудь воздуха.
«Таша, я тебя не люблю. — Жестокие слова сами застряли в горле. — Нам стоит расстаться».
Но я не успел выдавить из себя ни звука. Дверь в комнату резко распахнулась, и к нам без стука вбежал встрепанный Дирон.
— Вулдиж! — выкрикнул он. Поперхнулся при виде сестры, сидящей в непозволительной близости от почти неодетого меня, но, видимо, решил, что его новости важнее очередной лекции о хороших манерах и скромности. — Вулдиж, Тоннис сказал, что у ворот замка стоит карета с серебряным гербом инквизиции. К нам пожаловали гости!
Я сплюнул на пол проклятие. Святые отцы явились! А я за всем этим разговором с Ташей даже не придумал, как именно буду оправдываться. Да что там, надо еще как-то объяснить причины моего странного недомогания.
— Задержите их, — приказал я, слетая с кровати. Правда, почти сразу опустился обратно от нахлынувшей слабости и тошноты. Еще раз выругался, краем глаза заметив, как Таша залилась багрянцем стыда и неловкости, мигом отвернувшись в другую сторону. Ну да, вряд ли она часто видела голых мужчин в такой непосредственной близости от себя.
— Вулдиж! — прошипел Дирон, одарив меня свирепым взглядом. Обернулся к сестре: — Таша, иди вон! Прими гостей. И даже не смей коситься на этого бесстыдника! А я помогу ему одеться.
Девушке не потребовалось повторного приглашения. Вся алая от смущения, она выскочила из комнаты с небывалой скоростью. Дирон фыркнул себе под нос что-то насчет дуэли, где он научит меня уважать чужих сестер, но развивать тему не стал.
— Давай руку замотаю, — предложил он, поднимая с покрывала бинт. — Надо клеймо скрыть.
— Нет, не стоит. — Я качнул головой. — Повязка будет выделяться через ткань. Так отец Каспер, или кого там послали меня проведать, наверняка заподозрит что-нибудь неладное.
— Но тебе же будет больно! — простодушно удивился Дирон. — Рубашка начнет тереться о свежие ожоги. То еще ощущение.
— Переживу как-нибудь, — буркнул я. Нетерпеливо прищелкнул пальцами, обрывая бесполезный спор. — Дирон, живо! Залезь в шкаф, там моя одежда. А я пока кое-что сделаю.
Юноша не стал спорить. Лишь бросил на меня обеспокоенный взгляд, когда я упрямо мотнул головой, разгоняя сгустившийся было перед глазами туман, встал и с самым решительным видом направился к письменному столу.
Искомое нашлось почти сразу. Полная бутылка из темно-синего толстого стекла. Багряная мандрагора, настоянная на крепчайшем самогоне. Сильнейшее тонизирующее и укрепляющее средство. Надеюсь, это хорошенько прочистит мне мозги.
Я с трудом откупорил плотно притертую пробку, выдохнул и сделал изрядный глоток. По комнате тотчас же поплыл запах алкоголя. Огненная жидкость вихрем пронеслась у меня по пищеводу.
— Вот же зараза! — просипел я вмиг обожженным горлом, смахнул невольно выступившие слезы и вновь припал к бутылке.
