которого там называли Искандер Зулкарнайн. Нет сомнения, что многие арийские государства начинались как республики, но вот заканчивались они почему-то как империи.

Вообще-то, справедливости ради, следует признать, что арийская политическая мысль отличалась не приверженностью к монархическим формам правления или, наоборот, к республиканским, а скорее отличалась известной гибкостью и умением подлаживаться к местным условиям. Арии, как известно, являлись более всего завоевателями-экспансионистами, нежели мирными домоседами. Однако мы знаем, что все завоевания когда-нибудь заканчиваются, а далее начинается государственное строительство, в котором мнение и нравы покоренного населения должны быть обязательно учтены, если только есть стремление построить более или менее устойчивое общество.

Весьма показательной являлась политика Хеттского царства, одного из древнейших известных нам государственных образований индоевропейцев. Хеттское царство располагалось в центральной части Малой Азии в XVIII — нач. XII вв. до н. э., сами же хетты (поздн. неситы) пришли сюда, как это обычно считается, с северо-востока на исходе III тыс. до н. э. До определенного времени о них мало что было слышно, пока в XVIII в. до н. э. царь Анитта не объединил разрозненные племена в единое государство. Хетты во внешней политике отличались умеренностью экономических требований к завоеванным территориям, не покушались на их внутреннюю политику, оставляли у власти местные правящие династии, которые даже допускались к принятию общегосударственных решений, и предпочитали устраивать все дела на определенной долговременной договорной основе, устраняя тем самым большинство возможных недоразумений и облегчая, таким образом, все политические отношения. В ведение центральной власти хетты забирали всю внешнюю политику и требовали отчисления налогов на содержание армии и общегосударственные нужды. В религиозной области они отличались чрезвычайной веротерпимостью и даже практиковали «импорт» богов завоеванных городов-государств в свой пантеон, перенося захваченные статуи чужих божеств в собственные храмы. В принципе подобную политику проводили моголы, в отличие от, к примеру, западных европейцев с их принципами «куйюс регио, эйюс религио» («чья власть, того и религия») и «хороший индеец — мертвый индеец». Склонностью к чрезмерным жестокостям, в отличие от тех же ассирийцев, хетты не страдали, и потому их экспансия никогда не вызывала особого сопротивления со стороны окружающих государств и народов, кроме тех, которые сами претендовали на доминирование в регионе.

Внутренняя власть у хеттов была устроена следующим образом. Во главе государства стоял царь, который, как утверждают исследователи этого вопроса А. Волков и Н. Непомнящий333, служил государству, а не владел им, в отличие от, к примеру, египетского фараона, бывшего неограниченным частным собственником всей своей страны с ее людьми и имуществом. Царю помогала решать государственные вопросы тулия (совет старейшин), в которую входили его братья и сыновья, обычно исполняющие обязанности министров, советников и командующих армией. Несколько ниже во властной иерархии стоял панкус (собрание воинов). Впрочем, все эти органы власти комплектовались, конечно же, не путем демократических выборов, а на основании родовых связей. Хеттское государство особенно примечательно тем, что, кажется, это самый ранний, из известных в истории, случай существования конституционной монархии. Как указывают А. Волков и Н. Непомнящий: «Первая известная нам конституция также появилась в стране хеттов. Именно этим словом — «конституция» — можно назвать указ царя Телепину, реформировавший систему передачи власти в стране, детально описавший действующие органы управления и четко разграничивший их полномочия. Сделано это было для того, чтобы избежать братоубийственной вражды среди хеттов, прежде ослаблявшей их»334.

Вышеприведенная информация для современного представителя белой расы не выглядит такой уж необычной, а, скорее, даже вполне логичной, более того, само понятие «конституция» современному обывателю, даже не обязательно белому, кажется одним из синонимов цивилизации. Сейчас трудно назвать государство, которое бы не имело конституционных законов, даже если его правители время от времени занимаются ритуальным каннибализмом. Ибо традиции традициями, но и соответствовать общепланетарному мейнстриму в политике также необходимо.

Тот же Китай в настоящее время имеет все атрибуты современной политической машины: конституцию, парламент, выборы, разве что партийная система в Китае состоит из минимально возможного числа партий, но ведь никто никогда и не оговаривал их необходимое число. Между тем именно Поднебесная издревле славилась как воплощенный идеал имперского устройства и так называемого тоталитарного государства, короче говоря, как эталон восточной деспотии со всеми присущими ей особенностями, т. е. зажимом свободы слова и битьем бамбуковыми палками по пяткам. Однако, и вот это любопытнее всего, может статься, что китайская императорская система власти с ее мощным бюрократическим аппаратом вовсе не является собственным изобретением ханьцев, т. е. китайцев. Возможно, ее принесли сюда наши арийские предки вместе с лошадьми и боевыми колесницами. И то и другое, как уже доказано к настоящему времени, попало в Поднебесную с Запада, но не в смысле с Западной Европы или, упаси Господь, из Северной Америки, а с Запада в смысле из Северного Причерноморья или Малой Азии, так, очевидно, будет точнее.

Читатель, как я думаю, согласится со мной, что в обществе, а в особенности древнем, власть принадлежала тем, у кого в руках находилась военная сила. В районе же II тысячелетия до нашей эры она явно находилась в руках командиров отрядов боевых колесниц, каковые (колесницы) и были изобретены ариями.

Однако откуда в глубокой древности в Китае (!) могли присутствовать индоевропейские племена, причем в количестве достаточном для того, чтобы иногда захватывать власть над ханьскими княжествами? На это я могу ответить, что это вообще не вопрос. Северный Китай, т. е. территории выше Великой стены, в древности был просто набит арийскими кочевниками. Впрочем, и не кочевниками тоже. О чем можно узнать даже из вузовских учебников истории, вроде «Истории Китая»335 под редакцией А. В. Меликсетова.

Так вот, в конце 20-х годов в районе Аньяна, который расположен в средней части бассейна реки Хуанхэ, на территории современной провинции Хэнань, археологами были открыты городище и могильники эпохи бронзы. При раскопках оказался обнаружен огромный архив надписей на гадательных костях, а их расшифровка позволила отождествить обнаруженное городище (район дер. Сяотунь) с хорошо известным по древним письменным памятникам государством Шан-Инь (1766–1122 гг. до н. э). Далее я предоставляю слово авторам учебника «История Китая», иначе боюсь, что читатель заподозрит меня в фантастических вымыслах.

«Письмо в аньянском архиве предстает в виде гадательных надписей со многими сотнями идеограмм- иероглифов и хорошо продуманным календарем с циклическими знаками. Раскопки же свыше десятка царских гробниц (курсив мой. — К.П.) поразили специалистов неожиданными находками: рядом с царственным покойником и многими сотнями сопровождавших его на тот свет сподвижников, жен и слуг были обнаружены великолепные изделия из бронзы, камня, кости и дерева (оружие, украшения, сосуды с высокохудожественным орнаментом и горельефными изображениями) и, что самое важное, великолепные боевые колесницы с тонкими и прочными колесами со множеством спиц, а также запряженные в эти колесницы боевые лошади. Ни колесниц, ни повозок, ни просто колес, за исключением гончарного круга, китайский неолит не знал. Не было в неолитическом Китае и одомашненной лошади, не говоря уже о том, что пригодные для колесниц породы лошадей вообще не водились и поныне не водятся в степях Сибири — они были выведены на Ближнем Востоке митаннийцами и хеттами, которые, к слову, изобрели и боевые колесницы, куда запрягались прирученные ими лошади. Обнаруженные археологами в царских гробницах Аньяна колесницы по своему типу являются копией хетто-митаннийских и вообще индоевропейских. Можно упомянуть также, что значительная часть бронзового оружия шанцев была снабжена украшениями в весьма специфическом, так называемом «зверином стиле» — с изображением животных в позе стремительного рывка, широко распространенном в зоне сибирских и евроазиатских степей»336.

Сейчас я напомню о высказанном мной выше по тексту предположении. Не может ли быть такого, что китайский язык (впрочем у него много диалектов, но, тем не менее, предположим, диалектное членение состоялось много позже) есть креол на основе какого-то чуждого ханьцам языка? В данном случае можно

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату