человеком, коммерсантом».
Про Чуму я к тому времени много слышала, но лично знакома не была. Один из следователей следственной части охарактеризовал его кратко, но емко: «Ну, Чума есть Чума, больше про него не скажешь». Когда я еще расследовала дело Владимирова, прошел слух, что Чума за раскрытие какого-то убийства получил орден, на что оперативник из РУОПа, работавший со мной делу, отреагировал так: «Чуме – орден?! Да по нему же тюрьма плачет!» Под самый Новый год в Архитектурном районе случилось убийство коммерсанта, которое раскрыли оперативники района, а Чума съездил на задержание, и ходили слухи, что от друзей покойного он получил за раскрытие пять тысяч баксов.
Через час после телефонного разговора с Чумариным мне положили на стол уголовное дело по факту обнаружения трупа Тараканова. Дело возбудил дежурный следователь, который осмотрел труп с колото- резаными ранениями груди и тупой травмой головы, лежавший на диване в квартире на первом этаже старого питерского дома в длинном проходном дворе между Невским проспектом и улицей Восстания. В квартире стоял сейф, который при осмотре открыть не удалось. Покойный на паях владел магазинчиком, незадолго до смерти говорил компаньонше, что скоро у них будет много денег, они поправят дела.
Потом ко мне пришли оперативники и приглушенными голосами рассказали, с чего начался осмотр места происшествия: вечером в субботу в отделение милиции вошли двое – опер из главка Чумарин, а с ним, видимо, его знакомый, здоровый парень, с лицом, как говорится, «77 на 148» (ст. 77 УК РСФСР 1960 г. – бандитизм, ст. 148 того же кодекса – вымогательство). Они спросили у дежурного, кто из участковых обслуживает такой-то дом по Невскому проспекту, и, отведя его в сторону, стали тихо о чем-то с ним договариваться. Однако участковый счел нужным сообщить руководству, что эти двое предлагают ему, не поднимая шума, вскрыть квартиру на его территории, объясняя это тем, что не вышел на работу их знакомый и его сестра безумно беспокоится.
Когда в присутствии участкового открыли квартиру, и участковый зашел туда, он обнаружил в квартире следы борьбы, а на диване – окровавленный труп, накрытый одеялом. Лица трупа не было видно, тем не менее Чумарин горько сказал: «Игоря убили!», сел в машину, на которой они приехали, и приложился к бутылочке.
Дальше – больше, когда приехала дежурная группа, и к квартире подошел дежурный следователь, которого Чумарин хорошо знал, Чумарин вылез из машины и, покачиваясь и дыша спиртным духом, сказал ему: «Ну вот, сейчас ты меня арестуешь!»
Ошарашенный следователь даже не спросил, почему он должен арестовать Чуму, вошел в квартиру и начал осмотр, а Леха Чумарин стал принимать в осмотре деятельное участие, расхаживая по квартире, заглядывая во все укромные места и приговаривая, что в квартире должно быть оружие. Один из местных оперов рассказал, что когда отодвинули диван, на котором лежал труп, эксперт-медик извлек из-под дивана пистолетный магазин с полной обоймой. Участники осмотра довольно спокойно отнеслись к этой находке, поскольку пистолеты, их детали и боеприпасы на месте происшествия уже давно не воспринимаются как экзотика, И вдруг все услышали голос Чумарина: «А что вы так на меня смотрите?!»
Все удивились, поскольку до этого на него никто и не смотрел. А Леша вперился взглядом в магазин и стал лепетать что-то вроде того, что магазин может быть «от нашего пистолета, ребята могут пострадать...».
Никто к его лепетанию всерьез не отнесся. Леша еще походил хвостом за следователем и смылся. А через некоторое время после Лешиного отъезда один из местных уголовно-розыскных начальников обнаружил на полу работающий радиомикрофон. Мне он сказал: «Вы можете меня осуждать, но я сразу раздавил его ногой, поскольку дураком выглядеть не хотелось; только я при официальном разговоре никогда этого не подтвержу».
Ну что ж, спасибо и на том, что местные сотрудники милиции откровенно рассказали мне о дурно пахнущих подробностях осмотра. Да и то, человеком в районе я была новым, могли бы и этого мне не говорить, но мой кабинет в первые дни работы по убийству Тараканова напоминал подпольный обком – то и дело с таинственным видом заходили оперативники и сообщали все новую и новую информацию, и сводилась она к одному – это Чума. Пришли уже и сослуживцы Чумы по отделу и сказали – слушайте, ну хоть вы посадите Чуму, это он грохнул Тараканова.
Не хотелось верить в то, что убийство на нашей территории совершено сотрудником главка, да еще и отдела, который занимается как раз раскрытием умышленных убийств. Прежде всего мне не верилось, что опер, всю жизнь раскрывавший убийства, будет так глупо подставляться; а иначе его поведение на осмотре и назвать нельзя. Но с какой стороны я не рассматривала ситуацию, мне все время вспоминались слова опытной сотрудницы Генеральной прокуратуры, которая учила молодых следователей выдвигать версии по делам об убийствах и говорила: «Конечно, можно предподожить, что прилетели марсиане и убили потерпевшего; но прежде чем объявлять розыск марсиан, вы все-таки посмотрите, нет ли кого поблизости».
Вот и тут совпадение на одном и том же месте происшествия, во времени и пространстве, магазина от пистолета Макарова и работника милиции, у которого аналогичный пистолет имелся, да еще и знакомого с потерпевшим, наводило на мысль поискать поблизости.
Слова о марсианах я повторила и следователю, у которого в производстве находилось дело об убийстве Тараканова, когда он показал мне заключение экспертизы трупа. В нем утверждалось, что Тараканову было нанесено не менее пятнадцати ударов колюще-режущим предметом в грудь и живот, да еще не менее двух ударов по голове неустановленным тяжелым предметом, имеющим ребро, которое образовано сходящимися гранями длиной около 1 и 3 сантиметров; на коже головы трупа в местах соударения с указанным предметом имелись микроследы железа.
Ну с колюще-режущим предметом все было ясно: на стене в квартире Тараканова была развешана коллекция холодного оружия, в которую входили шашка, сабля, арбалет и кортик в ножнах; к моменту осмотра места происшествия ножны были пусты и кортик отсутствовал. А вот что за тяжелый предмет причинил Тараканову тупую закрытую травму головы, относящуюся к тяжким телесным повреждениям? Я предложила следователю с трех раз угадать, какой предмет ему следует представить экспертам для решения вопроса, не им ли были причинены повреждения, учитывая сведения о наличии у этого предмета ребра, образованного сходящимися гранями, о наличии в ране микроследов железа, и сопоставив эти сведения с валявшимся под диваном магазином от «пээма»? Пистолет Макарова – с первого раза ответил догадливый следователь.
Медико-криминалисты подтвердили, что рукоятка пистолета Макарова очень хорошо вписывается в. рану на голове трупа Тараканова, а в состав материала, из которого изготавливаются пистолеты, входит железо. Во время разговора с экспертами у меня перед глазами настойчиво вставала картина замешательства Чумарина при обнаружении магазина от пистолета. Дежурный следователь Пожарский, который проводил осмотр места происшествия, рассказал еще и такие подробности. Справившись с замешательством, Чумарин подошел к нему и тихо попросил отдать ему магазин. Пожарский поинтересовался, как у Чумарина с головой – все ли хорошо. «Ты что, с ума сошел? Как я тебе могу отдать вещественное доказательство?!» – «Ну ладно, не отдавай», – согласился пьяненький Леха и попросил хотя бы не вписывать эту находку в протокол. «Понимаешь, – лепетал он, – ребята могут пострадать...»
