со Стенли Фишером из Международного валютного фонда.
Надя была так неотразима и так сверкала оголенными плечами и коленками, что на нее снова оглядывались мужчины и какой-то жуир на «мерседесе» пристроился рядом, открыл окно: «Девушка, вас подвезти?»
«Девальвации не будет, это я заявляю твердо и четко, — вещал по телевидению президент. — И я тут не просто фантазирую, это все просчитано, каждые сутки проводится работа и контроль…»
Надя подошла к зданию с вывеской «БАНК 'ЭНЕРГИЯ ВЕКА'» и показала охранникам визитку Кибицкого…
А Кибицкий в это время проводил совещание акционеров банка.
— Вы видели выступление Ельцина? Почему вы считаете, что это вранье?
— Потому что! — отвечали ему акционеры. — Обвал будет со дня на день, а у нас ГКО на 240 миллионов. Ты их закупил…
— Не я закупил, а правительство обязало все банки купить ГКО и дало гарантии! — перебил Кибицкий.
— Этими гарантиями можно уже знаешь что? — сказали ему.
— Что?
— Мы можем продать ГКО?
— Вы хотите, чтоб я их продал? Пожалуйста! Если сегодня выбросить ГКО на биржу, мы теряем 80 миллионов!
Тут вошел секретарь, наклонился к Кибицкому и что-то зашептал. Кибицкий в недоумении пожал плечами:
— Кто такая?
Секретарь наклонился еще ближе, объяснил.
— Хорошо, пусть ждет, — бросил Кибицкий, и секретарь ушел.
А совещание продолжалось, Ян сказал:
— О девальвации трендят с марта месяца! Когда срок выплаты по нашим ГКО?
— Первого сентября, через три недели, — ответил Кибицкий.
— И сколько мы выручим?
— Полный возврат и сорок процентов прибыли.
— Так неужели Центробанк не продержится еще три недели?
— Все, ставлю на голосование, — объявил Кибицкий. — Кто за то, чтобы немедленно сбросить все ГКО?
Часть акционеров подняли руки, и их оказалось шесть — ровно половина собравшихся.
— Знаешь что? — сказала Яну тридцатилетняя дама с «химией» на голове. — Если вы блокируете наше решение, вы должны взять на себя ответственность за риски.
Куря сигару, Ян хладнокровно ответил:
— А если мы выиграем, ваши доходы становятся нашими. Идет?
Между тем Надя, следуя за дежурным охранником, зашла в лифт и стала подниматься.
А в кабинете Кибицкого атмосфера накалилась.
— Павел, есть устав банка, — сказал Ян. — При голосовании пятьдесят на пятьдесят окончательное решение принимаешь ты. Вот и принимай.
— А для чего я вас собрал? — отбивался Кибицкий.
— А для чего мы тебя выбрали президентом?
— А ты знаешь, что на биржах грохнулись цены на нефть?
— Идет всемирный кризис, в Китае уже девальвировали юань!..
Кибицкий постучал по графину:
— Все! Закрыли базар! — И встал. — Я еду в Центробанк, а потом решу…
И вышел из кабинета, бросил секретарю:
— Я к Дубинину.
Секретарь хотел что-то сказать, но Кибицкий уже вышел из приемной и в двери наткнулся на Надю.
— Здравствуйте, — сказала она.
— А, это ты… — ответил он на ходу, направляясь к лифту.
Она поспешила за ним:
— Пал Антоныч, минуту!
Он подошел к лифту, нажал кнопку и ответил на звонок мобильного:
— Да, мама! Что? Какая соседка? Мама, я тебя умоляю! Нет никакого кризиса!.. Слушай, ну кто лучше знает — твои соседки или Дубинин?
Двери лифта открылись, Кибицкий вошел в кабину, Надя последовала за ним.
— Все, мама! — сказал в трубку Кибицкий. — Я спешу!
Двери закрылись, лифт тронулся, Кибицкий повернулся к Наде:
— А тебе чего?
— Женитесь на мне! — решительно сказала Надя.
Он не врубился:
— Что-о?!
— А то! Посмотрите на себя. Вам сколько? Сорок восемь? Пятьдесят? А вы все за девушками по улицам катаетесь! Ну сколько можно так обтираться по жизни? Мужчина не должен так жить!
Это, конечно, был заранее заготовленный монолог, но Кибицкому он понравился, он усмехнулся:
— Да? А тебе-то сколько?
Ну, в том-то и дело! — сказала Надя. — Мне восемнадцати нет. Но у меня ребенок…
— Как? — удивился он. — Уже?
— Да не мой, не мой! У него родители погибли в аварии. Как раз там, на Пресне, у мебельного. И его нужно срочно усыновить, а то его в Америку увезут…
Лифт остановился, Кибицкий вышел из кабины, мимо вахтеров прошел на улицу к «кадиллаку» и джипу с охраной. Но Надя, не отставая, следовала за ним, говоря на ходу:
— Женитесь на нас, мы будем вас очень любить, я обещаю! Очень!
— Еще бы! — насмешливо ответил он, подходя к открытой двери «кадиллака». — Ты меня видишь третий раз в жизни.
— Это не важно! Вы хороший человек, детдому помогаете…
— Детка, — вдруг серьезно сказал Кибицкий, — ты хоть знаешь, что сейчас в стране творится?
У него снова зазвонил мобильник, он сказал в трубку:
— Алло! — И вдруг изменился в лице: — Что-о?! Кто сказал? Дубинин??? Да он же мне вчера…
Кибицкий буквально бросился в машину и резко захлопнул дверь. Надя схватилась за дверную ручку:
— Постойте!..
Но могучая, как кувалда, рука подоспевшего охранника тут же отстранила ее от «кадиллака», и «кадиллак» в сопровождении охранного джипа стремительно рванул прочь.
Да, именно в эту минуту председатель Центробанка Дубинин публично сознался, что у государства осталось 15 миллиардов долларов и что еженедельно только на поддержание рубля Центробанк тратит миллиард. То есть денег у Российского государства — ноль, полное банкротство, ни армии, ни чиновникам, ни врачам платить нечем.
Дефолт наступил.
Грянули забастовки в Сибири, в Сыктывкаре, на Урале…
Сидя на Горбатом мосту, шахтеры во главе со своим руководителем вовсю стучали касками, в паузах кормили бродячих собак и гнали от себя юного священника, который подсел к ним с Библией в руках.
— Парень, шел бы ты отсюда!
— И не подумаю, — отвечал священник, стараясь попасть в цезуры ритмичного стука касок. — Разве
