— А ты его пробил по базе?
— Кого? — спросил тот.
— Ну, этого Кадырова.
— Зачем?
— Как это зачем? Мало ли! Тебе звонили про операцию «Невод»?
— Ну, про «Невод» когда звонили! И они же девку ищут, не мужика.
— Давай пробьем.
— Ты что думаешь — у террориста можно бабки украсть?
— Я ничё не думаю, а выполняю инструкцию. — И сменщик «забил» в компьютер все паспортные данные Ахмеда.
Через секунду компьютер, поворчав, выбросил на экран сообщение о том, что ни подразделения № 432–982 в Махачкале, ни паспорта № 78 94 678545 в природе не существует.
Поглядев на это сообщение, сменщик снял трубку с телефона закрытой спецсвязи «VERTEX-ПГС».
А рядом, в том же «Атриуме», в магазине электротоваров Зара купила электробатарейку и вернулась в женский туалет. Удивленной ее возвращением дежурной отдала еще десять рублей.
— Прокладка нужна? Двадцать рублей, — предложила дежурная.
— Какая прокладка? — не врубилась Зара.
— Ну какая? «Олвейс», от месячных.
— Нет, спасибо.
Зара ушла к кабинкам и опять заперлась в одной из них. Сняла «лифчик», монеткой стала зачищать контакты детонатора…
А в офисе службы безопасности сотрудники АТЦ ФСБ, примчавшиеся по вызову дежурного, просматривали видеозапись кражи документов у Ахмеда. И опознали в нем одного из тех, кого разыскивают со времен теракта в «Норд-Осте» — вербовщика шахидок-смертниц, получающего крупные зарубежные гонорары за каждый теракт. Еще тогда, на Дубровке, видеокамеры зафиксировали его лицо среди окружавшей «Норд-Ост» толпы, и теперь с помощью накопительной компьютерной базы оба портрета сошлись на одном экране…
Отсюда, из офиса службы безопасности «Атриума», старший бригады ФСБ тут же связался с Главным управлением МВД по транспорту. Там, в пятиэтажном особняке у Олимпийского комплекса на проспекте Мира, дежурный «забил» данные «липового» паспорта Ахмеда Кадырова в компьютерно-поисковую систему «Транспорт» и через несколько минут получил информацию о том, что по этому паспорту пять дней назад в Моздоке был куплен билет на поезд «Гудермес — Москва», вагон номер 6, место 22.
А чуть погодя на экране его компьютера появились данные на всех пассажиров, которые ехали в одном вагоне с Ахмедом. В том числе фотография с паспорта Аиды Мансуровой — пожилой чеченки, которая вербовала Зару на кладбище.
И в это же время в отделении милиции на Курском вокзале работала вторая бригада ФСБ. Получив «Нокию» Ахмеда, они в этом телефоне, в определителе вызовов, обнаружили последний вызов с телефона Зары…
Между тем радио, которое слушала дежурная платного женского туалета «Атриума», принялось рассказывать о праздничных мероприятиях в Москве — вечерних концертах, гулянье и параде машин в «Эрмитаже», ночном салюте.
Стоя в кабинке туалета и прислушиваясь к этим сообщениям, Зара вставила в детонатор свежую батарейку… Индикатор блока взрывателя тут же загорелся. Зара осторожно надела свой «лифчик»… Застегнула джинсовую курточку… Спустила шумно воду и вышла из кабинки. Проходя мимо дежурной, спросила на ходу:
— Извините, а где сад «Эрмитаж»?
— А в центре, — охотно объяснила та. — Проще всего до метро «Маяковская» или «Пушкинская», а там пешком.
— Спасибо…
Выйдя из туалета, Зара пошла по галерее к эскалатору, прикидывая, где же ей эффективнее взорваться — здесь или в саду «Эрмитаж»? Наверное, в «Эрмитаже», ведь по радио сказали, что там народное гулянье, парад машин и салют. К тому же утром на последнем инструктаже этот «Эрмитаж» ей называли в перечне целей номер два…
Взвешивая эти варианты, Зара автоматически или, точнее, по зову желудка зашла в кафе «Friday's», где все тот же лилипут-администратор встретил ее как родную.
Но Зара грубо отшила его, у стойки самообслуживания набрала себе на поднос какую-то еду, прошла в зал, села к окну и стала есть.
И заметила неподалеку женщину, которая утром делала в салоне красоты укладку волос, и ее трехлетнего сынишку-велосипедиста. Мальчик устало спал на стуле рядом с грудой пакетов с покупками, а мамаша, сидя за столиком с бокалом сока, говорила по мобильному:
— Никуда мы не поехали! Он смотрел кино — как я могла его вытащить? А после кино он уснул… Да я уже сама обалдела от этого «Атриума»… Ну как я могу ехать, когда он спит? Ты когда будешь? Но ты помнишь, что у нас годовщина?.. Ну, хорошо, ну что за паника?.. Ладно, сейчас разбужу его и поеду… Какой секрет? Как мальчишек рожать? Ну, знаешь! Ты сначала полковника получи…
Между тем теперь, когда оперы с двух сторон взяли следы Ахмеда и Зары, весь аппарат АТЦ ФСБ и Управления «Т» МВД заработал на полную профессиональную мощь:
копировальные машины печатали фоторобот Зары, сделанный по словесному описанию муэдзина… и портрет Ахмеда, сделанный с кадров видеозаписи на эскалаторе в момент кражи… и портрет Аиды Мансуровой…
телетайпы и электронная почта рассылали эти портреты и Зарины приметы (рост, описание одежды) по всем отделениям милиции…
начальники ОВД лично развозили эти портреты по маршрутам и постам несения патрульной службы…
сотрудники ГАИ клеили эти портреты на своих постах и на боковых стеклах своих машин…
по компьютерным базам всех силовых структур были установлены адреса не только всех пассажиров вагона номер 6 поезда «Гудермес — Москва», но и их родственников, в том числе родственников Аиды Мансуровой в Чечне и в Подмосковье. И по этим адресам — в Чечне на БТР и БМП, а в Подмосковье на милицейских машинах — буквально ринулись силовики. Одна из таких опергрупп вломилась в подмосковный дом, где ночевала Зара перед выходом на свою операцию.
— Ни с места! Руки вверх! — И перепуганной Аиде Мансуровой, которая дернулась было к окну, чтоб сбежать: — Стоять! Вы арестованы!
А подполковник Климов, майор Юртаев и машина с полевой радиолокационной аппаратурой «Обь-7» для обнаружения устройств, имеющих полупроводниковые элементы, неслись в это время к метро «Театральная», откуда Зара в последний раз позвонила Ахмеду.
И три голубых «Автожира А-002» (мини-вертолеты фирмы «Иркут») с видеокамерами под крылом взлетели с крыш МЧС и монолитного дома на проспекте Вернадского и на высоте 150 метров полетели над московскими улицами, передавая на экраны АТЦ все, что видели их лупоглазые, как у пчел, телеобъективы…
А прогулочная карета с десятилетней Катей и ее отцом мирно катила себе по Москве — вверх по Пушкинской улице… направо по бульварам…
Нарядно убранная лошадь цокала подковами по асфальту.
Катя, прижимаясь к отцу, восторженно смотрела по сторонам и просила:
— Папа, позвони дяде Климову.
— Да неудобно… — отвечал он.
