все ее листы оказались покрыты бисерным почерком. К своей великой радости, я обнаружила не только знахарские сведения, но и те, которые мечтала найти с самого начала: о ментальном уровне, ауре, энергии и прочей чепухе. Также книга рассказала, как можно управлять четырьмя стихиями: огнем, воздухом, водой и землей. Нет, летать я, к своему глубочайшему сожалению, так и не научилась, но при необходимости могла вызвать ветер, пожар, наводнение и еще кучу полезных в хозяйстве вещей.
Разумеется, изучив все в теории, я была вынуждена (действительно вынуждена, где воплями домового, а где и пинками от него же) приступить к практической части занятий. Вот тут досталось всем. Мне, конечно же, в первую очередь – как главному зачинщику, а остальным за компанию и неуемное любопытство.
Пожелав украсить наш обеденный стол скатертью, чтобы привнести хоть немного красоты и разнообразия в интерьер, я чего-то там пошептала, и в итоге стол, радостно взбрыкнув ногами, подобно строптивому коню, сбежал из дома, высадив входную дверь и напугав Марусю с Крысом.
Возвращать блудную мебель пришлось домовому. После инцидента он, конечно же, громко и долго ругался, а я скромно отмалчивалась, косясь на неподвижно замерший на привычном месте стол, и периодически пожимала плечами, мол, не виноватая я, сами заставили, а потому нечего теперь ругаться.
Со стихиями вышло и того хуже. Пытаясь вызвать небольшой дождь для полива огорода, я перестаралась с пропорциями. В итоге туча над грядками все же зависла, но, грозно поплевавшись молниями, она извергла из своих недр целый поток воды, подобный глубоководной реке. Все присутствующие вымокли в момент: я до нитки, животные и домовой до шерстинки.
Разумеется, спасать огород от затопления и уничтожения саженцев в который раз пришлось Тихону. К счастью, он не отходил от меня ни на шаг во время моей практики. Вот только ругать меня почему-то перестал, лишь периодически тяжело вздыхал и сверлил взглядом, когда считал, что я этого не вижу.
Практиковать с огнем я, видя плачевные результаты собственных умений, так и не решилась. Остановилась на более безобидной, как считала, во всех отношениях земле. В результате вместо того, чтобы совершить аккуратную прополку грядок, едва не устроила землетрясение.
Недовольны остались все: и я, и домашние, и кроты, которых мое заклинание выбрасывало из земли, подобно мячикам. О червях и жучках даже говорить нечего. Едва мне на ногу шлепнулся дождевой червь, превратившийся из-за моего заклинания в червя летающего, я покинула поле неудачной практики с оглушительным визгом. Порядок, естественно, снова наводил домовой.
Пребывая в отвратительнейшем настроении, я решила хоть раз принести пользу домашним без помощи магии и, погрузившись в собственные невеселые мысли, принялась готовить обед. К сожалению, когда все уже было вымыто, очищено и нарезано, явился домовой и бесцеремонно отправил все мои приготовления в помойное ведро, объяснив свой поступок тем, что «нельзя готовить пищу, будучи в плохом настроении». Видите ли, все негативные эмоции, которые в этот момент испытывает человек, переходят на картошку, лук и прочие ингредиенты. Обидевшись, я задушила в себе порывы, отвечающие за помощь ближним, и отправилась в уже порядком надоевшую комнату, в которой проходили мои занятия.
Я часто злилась, впадала в отчаяние и раз за разом штудировала книгу, пытаясь найти решения собственных ошибок. Потом понемногу отношения с магией у меня все же наладились, и Тихон снял заклинание отвода глаз. Вот тут-то я наконец осознала, что все то, что происходило со мной ранее, было лишь цветочками. Теперь же посыпались ягодки. Причем ягодок этих был щедрый урожай, и каждая из них норовила как можно больней щелкнуть меня по лбу, а иногда и по носу.
Вопреки опасениям моим и домового, жителям оказалось абсолютно по барабану, кто я такая и откуда взялась в их скромной деревушке. Гораздо больше их волновали куры, утки, козы, овцы, коровы и прочая живность вместительных сараев, а также урожай садов-огородов и, разумеется, собственное семейное благополучие, удача и все тому подобное, оставшееся без присмотра Мироновны. Не проходило ни дня, чтобы я не решала чьи-нибудь любовно-семейные проблемы, не изгоняла мышей из амбара, не помогала выправить грядки, потревоженные кротом, не восстанавливала молоко у Дуськи, Муськи, Пеструшки, Лаврушки и прочих рогатых-хвостатых кормилиц.
О проблемах со здоровьем даже и говорить не хочу. Ко мне бежали со всем, начиная от обычной занозы, заканчивая серьезными повреждениями и заболеваниями. Короче, в деревне я была нарасхват.
С одной стороны, все происходящее мне безумно нравилось, поскольку закончилось вынужденное заточение в четырех стенах и началась настоящая, полная забот и приключений жизнь. С другой стороны, я всецело принадлежала народу, и на собственную жизнь уже не хватало ни сил, ни времени.
Впрочем, учитывая неоценимую помощь Тихона по хозяйству и полную незаинтересованность мной представителей мужского населения деревни, ущемления этой моей собственной жизни я никак не ощущала и была вполне довольна. Ввиду малочисленности домов все парни подходящего мне возраста были женаты, сосватаны, да и попросту шарахались от меня, боясь то ли моих знаний, то ли джинсов, которые я, вопреки увещеваниям домового, практически не снимала.
Вот и сейчас я еще не успела закончить завтрак, а в дверь уже барабанят. Хотя нет. Стучат. Сдержанно, но громко. Я бы даже сказала, властно. Совсем не похоже на деревенских жителей…
Переглянувшись с Тихоном и Крысом, я встала с лавки и пошла открывать.
За дверью оказался усатый незнакомец, обряженный в длиннополый светло-зеленый кафтан из довольно плотной ткани. И это при такой-то жаре! Затем я перевела взгляд выше и встретилась с пристальным, цепким, словно репей, взглядом из-под насупленных бровей.
– Слушаю вас. – Почему-то внутри поселилось стойкое предчувствие скорых и крупномасштабных неприятностей.
– Мы разыскиваем беглого преступника. Видели такого? – Мужчина бесцеремонно сунул мне под нос помятый лист бумаги.
Помедлив с ответом, я вгляделась в незнакомые черты, отметив про себя, что почему-то ожидала увидеть в руках незваного гостя свиток с печатью, но никак не обычную бумагу. К тому же предложенное моему вниманию изображение было, ко всему прочему, еще и цветным. Прямо настоящее фото альбомного формата. Интересно, здесь что, фотоаппаратом пользуются? Или просто маги постарались?
А вот преступник мне, как ни странно, понравился. Жгучий брюнет а-ля Антонио Бандерас. Пронзительный взгляд синих очей, роскошные кудри цвета воронова крыла, чувственные губы. Я едва не облизнулась, но вовремя вспомнила, что сейчас не одна и мне задали вопрос, на который нельзя не ответить.
– Не знаю, не знакома, – быстро ответила я, добавив про себя: «К сожалению».
Мужчина с цепким взглядом коротко кивнул и отчеканил по-военному:
– Если встретите, постарайтесь задержать его в своем доме и передайте королю весточку через вашего старосту. За помощь в поимке преступника вам будет пожалована награда в тысячу золотых!
После чего замолчал и, развернувшись на каблуках, сошел со ступенек и пошел к калитке. Я же пожала плечами и закрыла дверь.
– Кто был? Чего хотел? – поинтересовался домовой, вырисовываясь из воздуха у печки.
– Мужик какой-то в кафтане приходил, – беспечно отмахнулась я, плюхаясь на лавку. – Говорит, преступника ищет. За него награда королем в тысячу золотых обещана. Тиша, а тысяча у вас это много или мало? Ты просвети меня, а то я в местной валюте ни фига не смыслю!
Домовой неожиданно вытаращил глазищи, а под столом тоненько заскулили, мне почему-то показалось, что насмешливо. Приподняв край скатерти (после упорных магических тренировок скатерть все же появилась), я заглянула под стол. Крыс тихо ржал на полу, завалившись на спину. Нахмурившись, я цапнула крысолака поперек пуза, которое давно уже перестало быть тощим, и водрузила на лавку. После этого перевела подозрительный взгляд на Тихона.
– Может, ты объяснишь мне, почему это ушастое недоразумение ржет надо мной? Да еще и так нагло!
– Понимаешь, Дарья… – Домовой вдруг смущенно потупился. – Тысяча золотых – это, как бы тебе сказать… не просто много, а очень даже много. За эти деньги не только какого-то там преступника, но и маму родную могут продать. Теперь тебе понятно? И сумму такую может только король назначить.
– Понятней некуда, – кивнула я. – Любопытно, что же такого натворил этот самый преступник, если за
