— Знаете, это у них… обычное дело. Они сейчас допрашивают нас всех.
Похоже, ее слова не убедили Карен. Девушка подобрала с земли свою соломенную шляпу.
Желая как-то отвлечь ее, Мередит заметила:
— Какая симпатичная старая шляпка! По-моему, такие носили в тридцатых годах. Где вы ее нашли?
Карен покосилась на свой головной убор.
— Я люблю ее, потому что она старая. — Она погладила пальцем искусственный цветок. — Мне вообще нравится тогдашняя мода. Все было так романтично — облегающие вечерние платья, узкие юбки. Правда, мне облегающие вещи не идут, потому что у меня плохая фигура. Для таких нарядов нужно быть стройной и гибкой. Наверное, и тогда были девушки вроде меня, неуклюжие громадины, которые не могли носить нормальную одежду.
— Да что вы! — пылко возразила Мередит. — Не нужно так о себе говорить! Я и сама, можно сказать, дылда, но меня это нисколько не смущает. Я ищу одежду, которая, как я надеюсь, мне пойдет. Вам нужно просто подобрать что-нибудь подходящее, и тогда вы будете отлично выглядеть!
Карен смерила ее на удивление искушенным взглядом. Видимо, страдания сделали ее наблюдательной.
— Если даже я и найду что-нибудь подходящее, я все равно не умею носить красивые наряды! Я всегда все порчу! — Она повертела шляпу в руках. — Вот потому-то я так люблю старые вещи. Они не критикуют. Вы понимаете, что я хочу сказать? Как будто они уже повидали все и все знают, и при этом остаются добрыми. Старые вещи… добрые и милосердные. Там, внизу, в карьере… — Карен ткнула вниз рукой, густо замазанной противоожоговым лосьоном. — Меня давно тянуло осмотреть свалку. Сейчас люди выбрасывают ненужные вещи, избавляются от них. А ведь мы, археологи, тоже роемся в древнем мусоре… Пройдут годы, кто-нибудь раскопает заброшенный карьер и будет изучать по брошенным вещам нашу жизнь…
— Вы бы нашли общий язык со стариком Финни, — заметила Мередит. — Он тоже считает свою свалку настоящей сокровищницей.
— Я говорила с ним. Он очень трогательный и милый. — На лицо Карен набежала тень. — Но теперь, после всего, что случилось, я уже не смогу думать о карьере так, как раньше.
Карен с безутешным видом нахлобучила на голову шляпу и с трудом встала на ноги.
— Нет, сидеть! — скомандовала она псу, видя, что тот собрался следовать за ней.
Лабрадор тявкнул в знак протеста и заскулил, глядя вслед новой хозяйке. Мередит почесала его голову.
— Боюсь, старина, мы не можем ей помочь! Пошли!
Пес немного поколебался, но все же затрусил следом за Мередит. Мередит пожалела, что снова дала втянуть себя в чужие дела. Дело действительно грязное. Как и всякое убийство. Если уж на то пошло, как и любое преступление, в том числе и те, за которые не предусмотрено уголовное наказание: унижение другого человека, мелкое предательство и мелкая злобная месть.
Вскоре она поняла, что ноги как будто сами несут ее подальше от места раскопок. Пройдя в пролом в живой изгороди, она зашагала по тропе вверх по склону холма. Слева она увидела на земле глубокие колеи, примятую, истоптанную траву в бензиновых пятнах. Здесь находился поспешно брошенный лагерь хиппи. Кстати, почему они так стремительно сорвались с места?
— Эй, смотрите! — крикнула тогда Рене.
Все работавшие на раскопках побросали лопаты и задрали головы. Наверху поднялась настоящая кутерьма. Хиппи поспешно садились в свои ржавые автобусы и фургоны. Все тронулись с места почти одновременно. Натужно кашляя и скрипя, старые развалюхи поехали вниз, к шоссе. Кочевники покинули Бамфордский холм так же внезапно, как и приехали.
— Слава богу! — воскликнул тогда Иен Джексон. — Надо надеяться, мы их больше не увидим!
Но Мередит еще тогда охватило дурное предчувствие. Почему именно сейчас? Почему так вдруг? Она не очень удивилась, когда чуть позже увидела подъезжающие полицейские машины. Хотя она, как и остальные, вначале решила, что стражи порядка приехали выгонять надоевший всем табор, но соседи их опередили и хиппи уехали сами. Но патрульные машины промчались к старому карьеру, и стало ясно, что беды археологов не закончились. Все стало только хуже.
Бежавшие кочевники оставили после себя горы мусора — зрелище поистине отвратительное. На огромном выжженном пятне до сих пор тлели угольки. Рядом валялась перевернутая детская коляска без одного колеса. Ветер носил по лугу банки, бутылки, целлофановые пакеты, обрывки бумаги, пищевые отходы, экскременты. Мередит поморщилась. И так сильная вонь через несколько часов станет просто невыносимой. Над отбросами роились тучи мух — целые легионы маленьких стервятников.
Пес принялся рыться в отбросах. Мередит позвала его и быстро зашагала дальше. На гребне холма дул теплый ветерок, неся с собой желанную прохладу. Мередит дошла до развилки. Левая тропа, пошире и поутоптаннее, шла вдоль гребня холма. Наверное, она вела прямиком на ферму «Моттс». Правая тропа через несколько шагов исчезала в высокой, густой траве. Наверное, она вела к развалинам. Мередит пошла по ней.
Здесь наконец можно отдохнуть от того, что творилось внизу. На раскопках продолжалась работа. На шоссе стояли полицейские машины. Из-за деревьев виднелись трубы домика Финни. Ничего удивительного, что древние строители решили возвести крепость именно на этом месте. Отсюда открывается прекрасный обзор во все стороны.
Она ступала почти бесшумно, потому что тропа заросла густой и короткой травой. Растущие с двух сторон колючие кусты протягивали свои щупальца, стремясь схватить за щиколотку неосторожных путников. Ветви покачивались, словно собираясь оцарапать ей руки зелеными зазубренными листьями с колючими, жалящими ворсинками. Мимо ее носа пролетела бабочка. Вдруг впереди на землю легла огромная тень. Подняв голову, Мередит увидела прямо перед собой развалины древней крепости.
Сначала ее охватило разочарование. Снизу развалины казались массивными, внушительными. Мередит думала, что древняя крепость окажется огромным строением, на фоне которого можно снимать страшные сказки. Наверное, строители крепости на такое впечатление и рассчитывали. Но при ближайшем рассмотрении оборонительное сооружение напоминало обыкновенную постройку Викторианской эпохи, довольно скучную и заурядную.
Крепость совсем не была похожа на старые замки, какие рисуют в детских книжках.
Из сводчатого окна замка должна выглядывать белокурая принцесса — Рапунцель. Она спускает вниз длинные косы, по которым ее спаситель поднимается вверх, как по веревочной лестнице. Вряд ли в Средние века стеклили окна замков и крепостей! Тем не менее окна в развалинах на вершине холма оказались застекленными.
На тяжелой дубовой двери висел металлический засов. Мередит толкнула дверь — просто так, не ожидая, что она откроется. Но к ее удивлению, дверь бесшумно открылась вовнутрь. Постояв с минуту на пороге, она все же решила зайти.
Главный сюрприз развалин таился не снаружи, а внутри, за толстыми кирпичными стенами.
Мередит увидела простое, грубо обставленное, но явно обитаемое помещение! Пол небольшой квадратной комнаты нижнего этажа был выложен светлой йоркширской плиткой. В комнате стояли стол, два стула, старомодная газовая плитка и простой деревянный буфет. Посередине красовался старинный шезлонг Викторианской эпохи, на его резных ножках еще виднелись следы позолоты. На шезлонге валялся небрежно брошенный спальный мешок.
Мередит шагнула через порог и тут же споткнулась о россыпь мелких камешков. Они с грохотом покатились по полу. Откуда они взялись? Наверное, залетели в комнату через открытую дверь… Они процарапали дорожки в пыли на плитках. Мередит озиралась по сторонам. Все интереснее и интереснее! Зато теперь понятно, почему окна застеклены. В старой крепости кто-то живет — по крайней мере, ночует время от времени.
Заметив сбоку грубую деревянную лестницу и люк в потолке, Мередит поднялась на второй этаж. Просунув голову в люк, она увидела еще одну комнату. Правда, верхняя комната оказалась пустой и заброшенной; видимо, здесь никто не обитал. Мередит увидела еще одну лестницу — наверное, она выводила на парапет. Подниматься она не решилась: уж больно дряхлыми выглядели ступеньки.
