Тип с больным глазом что-то пробормотал, и они дружно загоготали. Эдди подтянул рукава до локтей и напряг мышцы. Да, крепкий парень. Разноцветные замысловатые татуировки начинались примерно в дюйме пониже локтей и уходили вверх, под рукава. Похоже на рыбью чешую. У парня были мощные, сильные руки и крупные костяшки пальцев. Он что-то сказал по-японски, и тип без пальца обошел стол, словно собирался выпроводить меня за дверь. Когда он потянулся, чтобы схватить меня за руку, я оттолкнул его. Он перестал улыбаться и молниеносным движением выбросил вперед кулак. Я увернулся и врезал ему левой прямо в шею. Он тихо булькнул, словно подавился куском мяса, и упал. Парень с больным глазом уже начал было выдвигаться в мою сторону, как вдруг из-за пирамиды бамбуковых плошек появился пожилой мужчина. Он что-то резко сказал, пригвоздив одноглазого к месту.
Нобу Ишиде было около пятидесяти. Коротко стриженные седые волосы, жесткие черные глаза и маленькое брюшко. Что не помешало тем троим дружно встать по стойке «смирно». Тем, кто мог стоять.
Он посмотрел на меня так, как смотрят, когда прямо из-под носа убирают меню, а потом покачал головой. Тип на полу тихонько покашливал, но Нобу Ишида не обращал на него ни малейшего внимания, как, впрочем, и его приятели. Ишида держал в руке мою визитку.
— Ты, сумасшедший! Кто ты такой? Тебе известно, что я могу упечь тебя за решетку?
Я едва заметно пожал плечами:
— Валяйте.
— Чего ты хочешь? — спросил он.
Я рассказал ему про «Хагакурэ». Нобу Ишида абсолютно невозмутимо выслушал меня, а потом постарался изобразить добродушное удивление.
— Я что-то не понимаю. А ко мне ты зачем пришел?
Тип без пальца перестал кашлять и, держась за горло, начал потихоньку вставать.
— Вы интересуетесь артефактами, имеющими отношение к культуре самураев, — объяснил я. — «Хагакурэ» украли. В прошлом вы покупали краденые произведения искусства. Теперь понятно?
Добродушное удивление исчезло. Ишида поджал губы, и лицо его потемнело. Явный признак чувства вины.
— А кто сказал, что я покупаю краденые произведения искусства?
— Мне позвонил Акира Куросава.
Ишида одарил меня долгим взглядом.
— Эй, Эдди! Похоже, у нас в гостях любитель пошутить.
— Он мне не нравится, — ответил Эдди.
«Уж этот мне Эдди!»
— Я думаю, что «Хагакурэ», возможно, у вас, — заявил я. — А если нет, то вы должны знать людей, которые украли книгу или у которых она сейчас.
Ишида еще несколько минут на меня смотрел, что-то обдумывая. Потом с его лица исчезло напряженное выражение, он расслабился и улыбнулся. На сей раз улыбка была искренней, словно он что-то узрел и это «что-то» его чертовски развеселило. Он посмотрел на Эдди, потом — на его приятелей и повернулся ко мне.
— Ты даже не представляешь, какой ты дурак, — сообщил он мне.
— Мне уже об этом говорили.
Ишида рассмеялся, а вместе с ним и Эдди. Он сложил руки на груди, трапециевидные мышцы напряглись и стали похожи на пару спятивших воздушных шариков. Татуировки уходили вверх от локтей к бицепсам. Вскоре смеялись уже все, кроме меня и того парня на полу.
Ишида посмотрел на мою визитку, затем смял ее и швырнул в открытый ящик с маленькими пластмассовыми пагодами.
— Твоя проблема в том, что ты совсем не похож на частного детектива, — заявил он.
— А как должен выглядеть частный детектив?
— Как Микки Спиллейн.[13] Видел рекламу легкого пива? Микки Спиллейн очень крутой.
Я бросил взгляд на парня с поврежденной шеей:
— У него спроси.
Нобу Ишида кивнул, но, похоже, это абсолютно ничего не значило. Улыбка быстро сменилась серьезным выражением лица. Жестким.
— Больше никогда сюда не приходи, малыш. Ты понятия не имеешь, во что ввязываешься.
— А как насчет «Хагакурэ»? — поинтересовался я.
Нобу Ишида ответил мне загадочным взглядом и скрылся за бамбуковыми плошками.
— Интервью закончено? — спросил я, взглянув на Эдди.
Эдди спрятал татуировки, снова уселся за стол и уставился на меня. Его приятель с больным глазом сел рядом, положил ноги на стол и сплел пальцы на затылке. Тип без пальца подтянул под себя одну ногу, потом другую, затем осторожно встал на четвереньки. Я решил, что, если еще хоть ненадолго здесь задержусь, они пошлют меня за китайской едой.
— Да, не самый удачный день, — задумчиво проговорил я. — Приехал в такую даль, и никаких ключей к делу.
Тип с больным глазом согласно кивнул.
Эдди тоже кивнул.
— Советую посмотреть рекламу легкого пива, — сказал он. — Если бы ты был больше похож на детектива, возможно, люди охотнее сотрудничали бы с тобой.
5
Я побрел назад по Ки-стрит до первого перекрестка, свернул на север, а потом еще раз в переулок, тянущийся вдоль заднего фасада магазина Ишиды. Здесь стояли автофургоны, мусорные баки и обитало множество очень старых маленьких людей, не обращавших на меня ни малейшего внимания. Рядом с рыбной лавкой остановился рефрижератор. В задней части магазина Ишиды имелся металлический приемник для доставки товаров. Там была еще одна дверь, чуть правее, для персонала, а рядом — маленькое грязное окно, закрытое металлической решеткой. Возле двери был припаркован коричневый фургон без опознавательных знаков. Едва ли Нобу Ишида использовал фургон в качестве личной машины. Скорее всего, он ездил на «линкольне» или «мерседесе», а машину оставлял на подземной парковке в конце квартала и пешком шел в офис. Или он использовал телепортацию.
По переулку я добрался до следующей улицы, а на перекрестке свернул на юг по Ки-стрит и зашел в кафе, где подавали мясо и рыбу, жаренные на рашпере.
Я устроился за стойкой так, чтобы было удобно наблюдать за заведением Ишиды, и заказал две порции курятины на вертеле, два гигантских морских моллюска и чайник зеленого чая. Поваром был невероятно худой тип лет пятидесяти, в идеально чистом белом переднике и маленькой белой шапочке. Передние зубы украшали золотые вставки — как у Майка Тайсона.
— Вам со специями? — спросил повар.
— Конечно.
— Будет остро, — предупредил он.
— А я не боюсь, — сказал я.
Он принес чай в маленьком металлическом чайнике и тяжелую белую чашку, положил передо мной вилку, ложку и бумажную салфетку. Все предельно скромно. Открыв маленький холодильник, вытащил два кусочка куриной грудки и свежего морского моллюска, похожего на бычий пенис. Затем аккуратно насадил обе полоски курятины на деревянные вертела, очистил моллюска и ловко разрубил на части огромным мясницким ножом, которым можно отсечь руку человеку. Закончив работу, он с сомнением посмотрел на меня.
— Со специями будет очень остро, — сказал он, четко выговаривая букву «р».
