– Тоскливая жизнь здесь, – сказала Алла. – Как глухая деревня. Вы всегда так рано ложитесь?
– Зато встаем рано, – ответила Валентина. – Здесь утром благодать.
– Для такой благодати не надо в Англию ехать. Под Конотопом места еще лучше.
Они замолчали, но, видно, стояли рядом. Весь дом прислушивался к их разговору.
– А Галина ваша не звонила, – наконец сказала Валентина.
– Догадываюсь, – ответила Алла. – Иначе бы вы мне об этом сразу же доложили.
– Может, позвонить ей?
– Не надо, сама позвонит. Она нас обманула, мы ее не обманывали.
– А если случилось что?
– Коли случилось, обязательно узнаем.
Не попрощавшись, Алла пошла вверх по лестнице. Потом полилась вода в душе.
Лидочка лежала, сжавшись от тоски и одиночества. Все это должно было плохо кончиться. И все, кроме Аллы, это понимали.
Утром за завтраком взбунтовалась Иришка. Она с отвращением отодвинула миску с корнфлексом и заявила:
– Вы как хотите, а я сейчас позвоню.
– Я сама собиралась, – сказала Алла.
Лидочка присмотрелась к ней. Алла была аккуратно, но чрезмерно накрашена, волосы были подвиты, ногти приведены в порядок. Видно, ей предстоял день на людях, и важно было хорошо выглядеть. Она походила на средней руки директора магазина перед важным совещанием в муниципалитете. В муниципалитете, а не в райисполкоме. Разница в том, что приезжают на такое совещание современные директорши на своих «мерседесах». Но в слове «начать» делают ударение на первом слоге, а в выражении «на складах» – на последнем.
– Тогда и звоните, – буркнула Иришка.
– Что за тон! – вмешался Слава.
– Лида, вы позвоните? – спросила Алла. – Джерри совсем не сечет по-русски. Боюсь, и те три слова, что знал, тоже позабыл.
Лида глупо спросила:
– А если подойдет Галина?
– Галина? – Алла удивилась, но совладала с собой и ответила спокойно: – Тогда передадите мне трубку.
Лидочка покорно пошла в коридор к телефону, хотя разумнее было бы позвонить кому-то из тех, кто с Галиной знаком, – по-английски говорили и Слава, и Иришка. Но те и пальцем не пошевелили.
Подошли очень быстро, словно человек держал руку над трубкой.
Лидочка поздоровалась и сразу, желая отделаться от неизвестности, произнесла:
– Можно попросить Галину?
Мужчина на том конце провода откашлялся.
– А кто говорит? – спросил он.
– Я звоню по просьбе Аллы, – сказала Лидочка. – Аллы Кошко. Подруги Галины Аллы Кошко.
– А где миссис Алла Кошко? – спросил мужской голос.
– Она здесь, рядом.
Подошедшая Алла показала пальцем на сомкнутые губы.
– Но она не говорит по-английски, – объяснила Лидочка. – Можно попросить Галину?
– Откуда вы говорите? – продолжал допрос мужской голос.
– Это Джерри?
– Так вам нужен Джералд?
– Ну конечно же, Джералд. Джерри Стюарт. Я правильно звоню?
– Мистер Стюарт не может подойти к телефону, – ответил мужской голос. – По какому делу вам требуется миссис Стюарт?
В иной ситуации ты возмущаешься и кидаешь трубку. Но в голосе мужчины звучал глухой тон официальности. Голос принадлежал человеку, который имел право задавать вопросы.
– Мы – ее знакомые, – пояснила Лидочка. – Она должна была вчера приехать, но не приехала. Поэтому мы звоним сегодня.
– А почему вы не позвонили вчера?
– Ну… как сказать… мы не считали нужным.
– Будьте добры, сообщите ваш адрес и фамилию.
– Четырнадцать, Вудфордж-роуд, Сиднем.
– Вам позвонят, – сказал мужчина.
– Простите, что-то случилось?
– Да, случилось.
– Что? Что-нибудь с Галиной?
Лидочка говорила, будто висела в безвоздушном и беззвучном пространстве, а все вокруг прислушивались к ее словам.
– Да, – односложно ответил мужчина и повесил трубку.
– Вы слышали? – сказала Лидочка.
– А что случилось? – спросила Валентина, которая могла лишь догадываться о смысле разговора.
– Это был Джерри? – спросила Алла.
– Нет.
– Значит, полиция, – сказал Слава обреченно. Будто это он сделал что-то плохое, а теперь пойман на месте преступления. – У них дома полиция.
– Кончай молоть чепуху, – оборвала его Алла. – Еще накличешь!
– Но почему ее нет, а Джерри не может подойти?
– Откуда я знаю? Не я по телефону разговаривала, а Лидия!
Как будто Лидочка была виновата в том, что Джерри не подошел к телефону.
– Надо снова позвонить, – сказал Слава, но к телефону не подошел.
– Что же делать? – спросила Валентина. – У нас я бы знала, куда звонить, а здесь не представляю.
– Потом позвоним, – сказала Алла таким тоном, будто знала, когда и куда здесь положено звонить.
Лидочка уже знала, что надо делать, но объяснять свои действия остальным ей не хотелось.
– Я за молоком пошла, – сказала она. – Молока дома нет.
– Я с тобой пойду, – обрадовалась Валентина. – Хлеба тоже не осталось.
– Я хлеба куплю, – пообещала Лидочка.
– Пускай идет, – сказал Василий, словно соглашаясь с правом Лидочки одной ходить в магазин.
Лидочка взяла сумку и остановилась в коридоре.
– Лидия… – позвал Слава.
Все стояли и смотрели на нее. Наверное, Слава сейчас даст ей денег.
– Ну ладно, – обреченно махнул рукой Слава. – Идите.
Нет, поняла Лидочка, о деньгах он не думал. Она вышла из дома. Было тихо, даже слишком тихо. Зачем же он ее окликал?
Потом она поняла. Когда у нас, в России, один уходит, остальные подозревают, что он пошел доносить. Даже в самое демократичное время.
Лидочка быстро дошла до станции. День был теплый, но ветреный и тревожный. Безумная страсть англичан к цветам в палисадниках придавала пригороду вид декорации к итальянской опере. Уже возле станции Лидочка чуть не угодила под автобус, потому что, перебегая улицу, посмотрела не в ту сторону.
Магазин с газетами располагался прямо возле станции.
Газеты лежали на нижней полке стеллажа, выше красовались журналы, по большей части женские. Газеты делились на серьезные, настоящие, форматом как наши большие газеты, и на несерьезные, в два раза меньше форматом, цветные, с портретом очередной особы королевской крови или члена парламента, которые опять нашкодили.
