извиняюсь, его найти! И нашла. А через три месяца у них уже была кооперативная квартира. В обход, между прочим, всех законов. Представляете? Красивая женщина — это почти гипнотизер. Ну и, конечно, по пути два-три бесплатных романа. Затем появилась машина. А сейчас и дом на болоте готов. Что я говорю — дом! Храм! Все поклоняются. И тут сразу развод. Представляете? Все ей. Семен Прокофьевич голенький остается. Может хоть сейчас идти в тюрьму, конфисковывать нечего. А у нее уже товарищ Птицын на очереди. И все олл райт!
— Товарищ Птицын к этому руку не приложил? — поинтересовался на всякий случай Игорь, сам, впрочем, не очень веря в такую возможность.
— Ну что вы, что вы! — замахал обеими руками Илья Зиновьевич. — Нив коем случае. Солидный же человек. И вообще… Ха-ха-ха! Хотел бы я посмотреть. Я вам так скажу, — он поднял палец, как бы призывая сосредоточиться. — В любви мужчины ведут себя по-разному, иной раз так оригинально, что и подумать нельзя было. Как, впрочем, и женщины. Это я вам говорю. Вы человек молодой, вы этого могли еще не охватить. Одни все на алтарь несут. Другие всегда себя видят отдельно от предмета. Вот так и эти, Птицын и Лариска. И потом, товарища Птицына мне, между нами говоря, жаль.
— А у этой Ларисы помоложе поклонника неужели нет? Птицын-то староват для нее. И потом, семья у него как-никак.
— Нет, вы мне просто нравитесь! — воскликнул Илья Зиновьевич, хлопая себя по коленям. — А почему бы и нет, я вас спрашиваю? Вполне и даже наверное. Она же любит блеск, шик, рестораны, танцы- шманцы всякие и чего там еще, я знаю? А товарищ Птицын на это не способен уже. Ну а если блеснет доллар, боже мой, она разденется и на столе плясать будет. Но я лично этого не видел. Я — нет!
Илья Зиновьевич сказал это чуть фатоватым тоном, словно оберегая красавицу Ларису от соблазна. Кроме того, было ясно, что больше он не знает
«Ниточка пока не рвется, — подумал Откаленко. — И тянется дальше. Добрались и до «любимой женщины» товарища Птицына. Ну а теперь любопытно знать, как тот золотой кулон попал к этому шкодливому коту, к Серкову».
— Словом, вам надо познакомиться с этой Лариской, — заключил Илья Зиновьевич. — Вы таких женщин еще не видели, ручаюсь.
Игорь усмехнулся.
— Я, к сожалению, всяких видел. Такая же пока дорогая путанка, как и некоторые другие. Сопьется и кончит плешкой у трех вокзалов. Замужем-то ей не сидится, вы же видите.
— Ну да, да, — неопределенно закивал Илья Зиновьевич, с трудом, видимо, что-то поняв из последних слов Игоря.
«Будем прощаться», — решил наконец Откаленко.
Было уже темно, когда он ушел из ювелирной мастерской. «Пора и к своей «любимой женщине», — подумал Игорь, усмехнувшись, но тут же с неудовольствием вспомнил, что Лены может и не быть дома. Все-таки невезучий он человек! Первая его жена так не любила его работу, что не выдержала ушла и забрала сына. А вот вторая так эту работу любит, что, кажется, уйдет он сам. Вообще-то если говорить честно, то Лена прирожденный оперативный работник. Она смела, находчива, контактна. Это все говорят в МУРе. Но ему от этого не легче И волнуется он за нее от этого не меньше. Просто покоя не знает, что отражается, между прочим, на его собственной работе. А это последнее дело.
Полный этими беспокойными мыслями, Игорь наконец добрался до дома. Зайдя во двор, он задрал голову и увидел в знакомом окне свет. И сразу стало тепло и радостно. «К собственной жене каждый раз идешь, как на свидание», — с притворной сердитостью проворчал про себя Игорь. Нет, никогда он от Ленки не уйдет, не сможет уйти, это уж точно.
…Наступившее утро было воскресным. Но оно не ознаменовалось, как у Лосева, неторопливым, поздним чаепитием. Лена исчезла чуть свет. А Игорь, вяло закончив завтрак в одиночку и проглядев утренние газеты, не спеша отправился по новому адресу, в Крылатское, где в трехкомнатной кооперативной квартире жила бывшая супруга многогрешного Семена Прокофьевича Лямкина, некая Лариса Васильевна Фаворская. Фамилию мужа она, видимо, в свое время взять не пожелала, по понятным причинам, впрочем.
Тот высоченный светлый дом в прекрасном новом районе Москвы, недалеко от известного гребного канала, весь утопавший в густой, еще не облетевшей зелени рощ и скверов, Игорь нашел быстро. И вскоре он уже звонил в дверь на пятом этаже, куда его бесшумно вознес один из новеньких просторных лифтов.
Дверь открыла молоденькая стройная женщина, на вид почти девочка, в голубом красивом халате, с копной рыжих волос и нежным фарфоровым личиком, тонкая, изящная шейка невольно притягивала взгляд, а длинные и, очевидно, дорогие серьги еще больше подчеркивали ее изящество, а заодно и маленьких розовых ушек. Словом, женщина была и в самом деле хороша. «Просто какой-то бриллиант в оправе», — подумал Игорь.
— Лариса Васильевна? — вежливо осведомился он и снова, уже ядовито, подумал: «А нет ли у тебя, милая, клички? Надо будет проверить по учетам на всякий случай».
Фарфоровое личико женщины оживилось, в больших серых глазах вспыхнули огоньки, и коралловые губки дрогнули. Лариса Васильевна заулыбалась, чуть порозовела, блеснули влажные перламутровые зубки, и Игорь понял, что понравился.
— Да, это я, — мило ответила Лариса Васильевна. — А вы кто?
Произошло знакомство, которое, вопреки ожиданию Игоря, хозяйку нисколько не смутило. Она только стала, пожалуй, еще оживленнее и обаятельнее. От нее исходила какая-то сладкая волна легкомысленного, будоражащего, дразнящего веселья. И это невольно в первый момент подействовало на Игоря. Он вдруг ощутил желание пофлиртовать, обнять ее. Это показалось так заманчиво и доступно, что у Игоря на миг пересохло во рту. И женщина мгновенно уловила его состояние и тут же пошла навстречу, слишком быстро, поспешно, не поняв, не раскусив до конца пришедшего к ней симпатичного молодого человека, не имея нужного тут опыта. Ведь пришедший был совсем не похож на тех мужчин, с которыми она привыкла иметь дело, которые ее окружали до сих пор.
— Садитесь, садитесь, — оживленно засуетилась она, когда они прошли в комнату. — Сейчас мы попьем кофе, вдвоем, — она стрельнула веселыми глазками в сторону Игоря. — Я ведь никого не жду. И только что встала.
Вот тут Игорь вдруг и пришел в себя и даже облегченно вздохнул. Одновременно он понял, что ни маленький жалкий Лямкин, ничтожный человек, несмотря на все его неправедные богатства, ни толстый пожилой Птицын не могли, конечно, дать этой юной женщине той радости жизни, того сверкающего, бешеного круговорота, которого она жаждала. Нет, кто-то другой должен был утолить эту жажду, кого-то она должна была найти, молодого, сильного, энергичного, словом, героя в ее вкусе, конечно. Он должен был существовать и играть какую-то роль в происходящих вокруг нее событиях. Впрочем, он может быть не один. Могут быть разные, каждый раз новые, желательно «импортные», с валютой. Да, и это возможно. Значит, надо проверить, как обстоит дело сейчас.
Усаживаясь возле низкого полированного столика, Игорь с улыбкой спросил:
— А что, Лариса Ва…
— Просто Лариса, — весело перебила она. — И я вас буду называть Игорь, можно?
Вскоре они уже осторожно потягивали кофе из маленьких причудливых чашечек и курили.
Лариса безмятежно болтала, и ни тени тревоги нельзя было уловить в ее лучистых, веселых глазах, хотя приход сотрудника уголовного розыска, казалось, кого угодно должен был насторожить и обеспокоить.
— Что же вы не спрашиваете, зачем я к вам пришел? — поинтересовался Игорь.
— А! — безмятежно махнула рукой Лариса. — Сами скажете, когда надо будет, верно? И чего спешить? Лучше попьем спокойно кофе. Вам, Игорь, уже самому, наверное, надоело все время всех допрашивать, всех в чем-нибудь нехорошем подозревать, правда?
Она большими наивными глазами посмотрела на Игоря.
— А я вовсе не всех допрашиваю, — улыбнулся Игорь. — И не всех подозреваю. Вот вас я разве сейчас допрашиваю?
