выбежали из деревни на помощь Олоку чуи он уже не видел, зато видел окровавленный нож в руке моего сына. Олок сейчас не может говорить, но, когда я его спрашивал, успел ли он ударить чуи, он кивал головой в знак согласия.
— Мы с Джумой и Панго пойдем по следу леопарда, — сказал я проповеднику — У нас есть оружие, и мы хорошо знаем округу: До вечера еще далеко. А ты, вождь, сделай, пожалуйста, вот что. Прикажи доставить тело Моллела в лагерь. Он был плохим человеком, но все же он был человеком, и, я думаю, за него стоит помолиться. Подождите нас там. Мы вместе решим, что делать дальше.
Проповедник радостно закивал: он был доволен, что я взял на себя все самое сложное и опасное, а он мог выполнить свой долг — произнести речь над телом Моллела.
Мы осторожно двинулись вперед. Стояла невыносимая жара. Если судить по следам, у этой самки леопарда были проблемы с равновесием. Очень скоро мы обнаружили место, где она снова прилегла отдохнуть. Мы тоже немного отдохнули. Мы обливались потом и мучались жаждой, но пить старались немного — только чтобы поддержать силы. После привала мы снова двинулись по пересохшему дну реки. Внезапно в кустах что-то зашевелилось, я тихо засвистел и замер. Мои спутники поняли знак и тоже остановились. Повернувшись к ним, я показал направление, откуда доносился шорох. Джума и Панго уставились туда, пытаясь что-нибудь разглядеть. К сожалению, ветер не изменился, он по-прежнему дул нам в спину, и от этого наше положение становилось все опасней. Через несколько минут Джума все же определил: мбого.[24] Переглянувшись, мы решили: нужно выбираться из пересохшей речки. У нас не было уверенности, что между нами и буйволом достаточно большое расстояние. Если мы пойдем дальше, то ничего не увидим: буйволы наверняка затоптали все следы раненого леопарда. Утром эти животные, скорее всего, паслись где-то в другом месте, а теперь спрятались от полуденной жары в тени кустарника. То, что они остановились здесь, означает, что леопарда поблизости нет. Иначе буйволы сразу его учуяли бы.
Сделав большой крюк, мы вернулись к реке в другом месте — русло там было более обрывистое. На высохшем дне буйволы действительно затоптали все следы леопарда. Только через час Панго нашел новый след.
— Смотри, бвана, — восторженно прошептал он, — здесь несколько капель даму![25]
Эта находка была для всех настоящим подарком: Панго гордился, что именно он нашел след, а я обрадовался, что хищник действительно ранен.
Вдруг кустарник начал редеть, и мы вышли на участок, усыпанный крупной галькой, — видимо, здесь когда-то была речная отмель. Справа от нас располагался небольшой холм, усыпанный огромными валунами.
— Бвана, здесь пахнет гнилью, — прошептал Джума, — Может быть, это нора гиены или что-то в этом роде?
— Нора недалеко, примерно в ста метрах отсюда, — определив направление ветра, добавил Панго.
— Сначала нужно узнать, куда ведет след, — сказал я, — К тому же поблизости ньяни,[26] значит, рядом вода. Мне кажется, что раненая чуи, которая шла домой, вполне могла спрятаться между валунами. Здесь ее территория, а это место словно специально создано для леопарда.
И действительно, через двадцать метров следы резко свернули в сторону холма. Осмотрев окрестности, я составил план действий. На одной стороне холма играли павианы. Значит, там безопасно. Скорее всего, леопард находится в другом месте, ближе к реке.
— Давайте обойдем павианов. Потом заберемся на холм и снова осторожно спустимся к реке, — предложил я наконец.
Панго с Джумой переглянулись. Они обнаружили редкостное единодушие — несогласие со мной!
— Бвана, это глупый поступок! Кошка нас услышит! — возмутился Панго.
— Надеюсь, она устала, — возразил я, — Вы сами видели, что ей плохо. У чуи нет желания забавляться, поэтому мы сможем подойти к ней очень близко. Естественно, она лежит так, чтобы видеть, что происходит внизу. Но я еще не встречал такого хитрого зверя, который догадался бы смотреть наверх. Хищники специально выбирают места повыше, чтобы смотреть вниз. Кстати, давайте попьем, а то нам еще карабкаться на усыпанный камнями холм!
Напившись, мы начали обходить холм со стороны обрыва, покрытого галькой. Джума показал на старого павиана, сидевшего на самой верхушке холма. Это хороший знак: подъем будет безопасен. Солнце палило немилосердно. Пот лил с нас ручьями, мы едва дышали. Мы миновали сборище павианов, теперь их возня была слышна где-то внизу. Уже завиднелись густые заросли, совсем не похожие на куцые кустики по другую сторону холма.
— Там маджи,[27] бвана, — снова прошептал Джума, — О чем- чеме[28] мы не подумали. И даже не почувствовали воду.
— Что теперь, бвана? — заволновался Панго.
Этот вопрос остался без ответа, потому что мы начали спускаться.
— Осторожно! — предупредил я, — Не наступайте на камни, а то они покатятся вниз. Черт побери, ну и жара!
Вконец измучившись, я достал из кармана платок и повязал его на шею. Концами платка удобно вытирать пот, застилающий глаза. Проверив затвор карабина, я знаком показал Джуме, чтобы он сделал то же самое с дробовиком. Когда треть склона осталась позади, вдруг завоняло падалью. Повернувшись к своим помощникам, я показал пальцем на нос. Джума начал вращать глазами, а Панго смущенно улыбнулся.
Внезапно прямо перед нами возник огромный камень, его нужно было обойти. Джума посмотрел вниз, а затем ткнул себя в грудь. Это означало, что он хочет пойти на разведку. Я был против. Отрицательно покачав головой, я жестом подозвал обоих парнишек. Однако непоседливый Джума уже пробрался вперед, к камню. Нам ничего не оставалось, как только следовать за ним. Мы сосредоточенно глядели под ноги, чтобы не обрушить вниз камни, и не заметили жеста, которым Джума хотел нас остановить. Примерно в пятнадцати метрах от нас на плоском камне лежал леопард. Он уже повернулся в нашу сторону и приготовился к прыжку. Чуи открыл пасть и угрожающе зарычал. Это уже не предупреждение, а самый настоящий вызов! У меня не было времени спрятаться и как следует прицелиться. Я мгновенно вскинул карабин к плечу и снял его с предохранителя. Краем глаза я проследил, как Джума нацеливает свой дробовик. Вдруг я заметил, что морда и передние лапы хищника уже окровавлены, из его пасти течет кровь.
— Стреляй, бвана, — занервничал Панго.
Черт! Капля пота, попавшая в уголок глаза, помешала прицелиться — морда леопарда расплылась, как если бы я смотрел на нее сквозь залитое дождем окно. Видимо, кошка была сильно изранена, и у нее не хватило сил, чтобы броситься на нас. Я изо всех сил старался сморгнуть пот.
— Бвана, почему ты не стреляешь? — с волнением в голосе прошептал Джума.
Я не ответил, пристально глядя на зверя. Леопард снова попытался встать, и снова у него хватило сил лишь на зловещий утробный рык. Джума опустил ружье. В воздухе повисла напряженная тишина, только из-за холма доносились визги павианов. Едва я собрался опустить винтовку, как леопард вскочил и, собрав всю свою энергию, бросился на нас. Однако уже после третьего прыжка хищник замедлил ход: у него не было сил бежать вверх.
— Стреляй, бвана! — от напряжения Панго даже закричал.
Я колебался. Целый ураган мыслей пронесся в моей голове за долю секунды. Я неплохо знаю животных и прекрасно понимал, что силы уже оставили эту старую самку. Я должен был выстрелить, чтобы прекратить ее мучения. Если бы она находилась ближе, нам грозила бы серьезная опасность. Леопард — идеальный убийца. Он очень силен, наделен хитростью, красотой, а главное — невероятной настойчивостью.
Джума не мог стрелять без моего приказа. Тут я внезапно вспомнил давнюю историю, когда на Джуму упал простреленный пулей леопард, который бросился на меня, промахнулся и пронесся над моей головой. В прыжке он уже умер, и с Джумой ничего не случилось. Вспомнил и отца с детенышами леопарда на руках. И
