— Милая тетушка, — возразила Нина, — ты ведь тоже работаешь для людей, и еще с какой пользой!
— Все — не то. Настоящая польза — от любимой работы, когда в ней — ты весь. Как вы считаете, Алексей?
— Хорошо, когда чувствуешь, что твоя работа нужна, — уточнил он. — У нас на заводе кто только не работает: и зубные техники, и учителя, и домохозяйки. Потому что понимают: так надо.
— Но в основном кадровые рабочие?
— Большинство, а есть и такие, которые станут кадровыми. А многие, наверное, уйдут, когда кончится война. Так и в армии. Разве сейчас воюют только кадровые военные? Тоже, как и на заводе, — зубные техники, учителя, инженеры…
— И кадровые рабочие, — дополнила тетя Амалия, — и крестьяне. Но я ведь рассуждала безотносительно к войне. В этом смысле и я считаю себя полезной театру. Искусство тоже воюет.
— Вот видишь! — улыбнулась Нина. — От тебя и после войны будет польза.
— Во всяком случае, не будет вреда. — Тетя Амалия подлила себе чаю и, держа в руке чайник, спросила: — Кому еще? К сожалению, Алексей, мы не можем вас угостить чем-нибудь существенным. От всего нашего пайка осталась вот эта банка. Зато в начале месяца у нас будет настоящий пир. Словом, мы приглашаем вас всегда, а в первые числа — особенно. Ну а теперь, коль все напились, я могу разложить большое гадание. — Она взяла в руки колоду карт и начала их перетасовывать. — Хотите, Алексей, я расскажу вам ваше прошлое, настоящее и будущее?
— Сейчас мы узнаем про тебя все! — подвигая стул ближе к тете Амалии, сказала Нина. — Держись, Алешенька!
Нина переставила чайник и чашки на окно, а тетя Амалия начала, не торопясь, выкладывать на стол карты. Алексей следил за ее руками, поглядывая на Нину и отмечая отсутствие внешнего сходства между ними.
— Ваше прошлое уходит в трудное, но радостное детство. Это, как вы понимаете, общие слова. И еще получается так, что вы нечто вроде сироты. Во всяком случае, по жизни идете одни, хотя у вас много друзей. — Тетя Амалия на короткое время умолкла. Руки ее быстро перебирали карты, выкладывая их в три линии. — Не думайте, что это рядовое шарлатанство. Этому гаданию я научилась еще в юности у одной старой цыганки. Она тоже была актрисой, причем ужасно суеверной. То, что вы один, — совсем неплохо. Я тоже всю жизнь прожила одна.
— Кстати, почему? Почему неплохо и почему одна? — полюбопытствовала Нина.
— Почему? Так сразу не ответишь. Не встретился в нужный момент тот единственный человек, которого я ждала. А идти на компромиссы?.. — Тетя Амалия разложила последние карты и задумалась. — Нет уж, если есть хотя бы одно сомнение, лучше избежать соблазна. Иначе всю жизнь будешь терзаться сознанием, что не с этим человеком суждено быть вместе. Я представляю себе, как это ужасно. Один маленький недостаток, на который поначалу, кажется, не стоит обращать внимания, с годами превратится в зримый изъян. Он повлечет за собой новые печальные открытия, и в конце концов ты поймешь невозможность существования с этим человеком. Уж лучше быть одному, чем постоянно сознавать свою ошибку, от которой никуда нельзя уйти. Вот так… А когда нужный момент прошел, я стала совсем другим человеком. Женщины к сорока годам успевают поумнеть, чего я не сказала бы о мужчинах. Они редко становятся серьезными и в пятьдесят. Само собой разумеется, я говорю не обо всех, и только в одном аспекте. Словом, жизнь прошла не за здорово живешь, но все равно лучше, чем в том варианте, о котором я говорила. Теперь скорее бы перемахнуть за пятьдесят, потому что от сорока до пятидесяти у женщин роковой возраст. Они, опять-таки женщины, устроены сложней, чем мужчины… Что вам сказать, Алексей? — Она зажгла спичку, подвинула Алексею коробку с папиросами. — Если переложить эту карту сюда, что не возбраняется, получится довольно сложное настоящее вашей жизни. А!.. — Тетя Амалия махнула рукой и неожиданно перемешала карты. — Не будем заниматься ерундой. Гадание не получилось. Одно скажу, Алексей: не торопитесь обзаводиться семьей и детьми. Все хорошо вовремя. Давайте лучше перекинемся в дурачка!
— Ну, тетушка! Почему ты все испортила? Алексею же интересно знать, о чем говорит гадание.
— Про себя он и сам все прекрасно знает.
— Но он не знает будущего!
— Милая Нинока, на будущее гадать вредно. Если человек поверит в предсказания, он невольно будет подстраивать под них свою жизнь. Пусть судьба складывается сама по себе. Ты играешь? — спросила она Нину. — Э, да я вижу, ты уже спишь! Устала, детка. Тут устанешь — с утра до ночи на ногах.
Уходить Алексею не хотелось. Он очень хорошо чувствовал себя с Ниной и тетей Амалией. Но было уже около полуночи. Алексей поднялся из-за стола и стал прощаться. Протягивая руку, тетя Амалия спросила, далеко ли ему идти.
— Всего три квартала.
— Но уже ночь. Может быть, заночуете у нас? Мы с Нинушей можем вполне устроиться на одной кровати, благо они широкие.
Алексей заметил чуть смущенный взгляд Нины. Ей тоже не хотелось расставаться с Алексеем, но и предложение тети ставило всех троих в неловкое положение.
— Давай я тебя провожу. До лестницы. Ты должен по-настоящему выспаться.
— Вообще-то конечно, — согласилась тетя Амалия. — До настоящего отдыха всем нам слишком далеко. Приходите, Алексей. Запросто, как домой.
Полутемный коридор был пуст, только в дальнем его конце, возле кадушки с искусственной пальмой, разговаривали высокий юноша с волнистыми длинными волосами и молоденькая горничная.
— Это тоже ваш актер? — спросил Алексей.
— Нет, это художник. Все зовут его Васей, несмотря на то, что ему уже под тридцать.
— Красивый.
— Объективно — да. Мне он кажется женственным. Да ну его! — Нина обхватила Алексея и шла по коридору с ним в ногу, старательно вытягивая подъем и носок. — Так не хочется, чтобы ты уходил, но что тут поделаешь? Только, пожалуйста, не исчезай так надолго. И, если можешь, приходи завтра пораньше. Придешь?
— Конечно, приду. Ты завтра танцуешь?
— Только в половецких. Я буду ждать тебя в половине десятого у служебного входа. Помни, что мне всегда не хватает тебя.
— И мне.
Они остановились у клети неработавшего лифта так, чтобы художник и горничная не видели их.
— Ты знаешь, — зашептала Нина в самое ухо, — мне кажется, что у нас тот самый, как говорила тетушка, нужный момент, когда должен встретиться на пути один-единственный человек. Тот, которого ждешь.
Она подняла глаза, и Алексей увидел в них радость и боль. Нина не таила своего чувства, и от этого Алексею стало так тепло на душе, что он не в силах был найти ответные слова. Он лишь обнял Нину, стараясь передать ей свое волнение. А когда Нина вновь приоткрыла губы, стал целовать ее лицо, не давая говорить.
— Я ждала тебя! Подожди, подожди. Послушай меня. Сначала я не представляла, кого жду, но всегда чувствовала, каким должен быть этот единственный нужный мне человек. Теперь я знаю, что это — ты. Мы не должны, Алешенька, пропустить то, что выпало нам. Ведь это может и не повториться. — Она порывисто и горячо поцеловала Алексея в губы. — Ну вот, а теперь иди. Иди, Алешенька, и помни, что я тебе сказала.
Глава девятнадцатая
На другое утро к станку Алексея пришла Настя. Лицо ее сжалось, стало маленьким.
— Нам нужно поговорить, — жестко произнесла она. Алексей ничего не ответил, только пожал
